– Уже неплохо. – заметил он.
– Иди в салон и сообщи, что время в пути чуть более пяти часов.
– Хорошо. Давай.
Виталя покинул салон и оставил меня наедине с этой машиной. Странное чувство, когда рад тому, что получил возможность вспорхнуть крыльями и подняться в небо, а с другой – понимаешь, что это неестественно, так как у тебя там, на земле, осталась жена и ещё не родившийся ребёнок, и оставлять их одних просто нельзя. Конечно, пока что есть спутниковый телефон, но он перестанет работать через пару месяцев, когда истечёт срок контракта, а продлить его получится лет этак через никогда. Нет, может быть, удастся найти какого-нибудь программиста, который сломает тарифную сетку и сделает звонки безлимитными, но это скорее глупость, граничащая с идиотизмом.
– Ну всё, передал. – прервал мои размышления Виталя.
– Позови кого-нибудь, кто хорош в радиосвязи.
– Сейчас.
Виталя убежал в салон и через минуту вернулся с Петей.
– Чем обязан?
– Слушай, ты не помнишь часом, как далеко могут бить длинноволновые радиостанции?
– Одна-две тысячи километров. Хочешь установить из Питера связь с домом? Плохая идея. Даже на средних волнах не прокатит.
– А что тогда пробьёт?
– Сверхдлинноволновое радио, но это такая хреновина, что в жизни её не видел.
– А где используют? Может удастся разжиться парочкой.
– Мечтай. Радио такого диапазона используют для связи с подводниками, так что, число передатчиков во всём мире не больше тысячи, а энергии они потребляют мама не горюй.
– То есть, если что, то гарантированно связаться с Гальбштадтом мы сможем в лучшем случае только в Тюмени?
– Можем и из Кирова связаться, но там скорее восемьдесят на двадцать, что нас не услышат. Так что можем только попробовать.
– А если услышат?
– На голосовую не рассчитывай. Максимум, это “морзянка” на многочастотной передаче.
– То есть, один сигнал передают по множеству радиоканалов? Ты об этом?
– В точку. Передавать будем на нескольких частотах, чтобы уж точно дошло.
– Спасибо. Ладно, не буду отвлекать от работы.
– Я тоже. Пойду.
– Иди.
Виталя принялся изучать инструкции для МС-21, что впрочем неудивительно. Он же не летал на этом самолёте вживую, а только в симуляторе. А что делать пилоту, который делит кабину с настоящим незнайкой, хоть и в совсем уж недавнем прошлом пилотом истребителя.
Набор высоты на небольшой скорости занял около двадцати минут, причём подъём был на скорости в 2-3 метра в секунду при горизонтальной в пятьсот километров в час.
Стоило самолёту занять эшелон, как я взял и вышел из кабины, взяв с собой автомат.
– Ну, вопрос чисто риторический: все готовы?
– Готовы. – ответили мне все.
– Хорошо. Есть изменения в плане?
– Пока не предвидится. Ждём снимки со спутника, вдруг что изменится. – сказал Жека.
– Думаешь, что что-то пойдёт не так?
– А оно шло так?
– Вопрос снят.
– У нас вопрос: ты готов?
– Я – готов. Виталя – не знаю.
– Я готов. Это точно.
– Хорошо. – начал Жека. – Повторим все этапы ещё раз. Фриц, что на тебе?
– Посадка и взлёт. Во время вашей операции разворачиваю самолёт и готовлюсь ко взлёту.
– Хорошо. С нашей стороны? Вася?
– Длительность наземной части операции не более двадцати минут. Начало операции после сигнала Фрица. Как только будет получен сигнал, мы в игре. Виталя открывает заднюю левую дверь, и мы выпрыгиваем на землю. Пока мы выполняем свою часть работы… Фриц?
– В это время я разворачиваю самолёт, а Виталя закрывает заднюю дверь по левому борту, и тут же открывает противоположную дверь. Вторая задача – контроль пространства.
– А с лестницей что?
– Виталя этим займётся. Он выпустит лестницу, как только самолёт закончит разворот. После возвращения отряда на борт лестница в зависимости от ситуации или затаскивается на борт, или выбрасывается, а в Питере будем искать трап, или самим его делать.
– Неплохо мыслит. – сказал Костя. – Сделаем мы из него спеца.
– Ага, мечтай больше. – заявил я.
– Отставить! – крикнул Жека. – Отряд. Перерыв один час. После – проверить оружие, обмундирование, пересчитать боеприпасы, если не хватает, набить, а также проверить сухпаи.
– Есть!
– Фриц. Ты же можешь отдохнуть перед посадкой?
– Считай что да, но из кабины мне не выйти.