Erase my memory. Сотри мою память

– Пациент… Как вас зовут? Вот вы. Прошу прощения, карту вашу не взял с собой. Поздравляю, вы идёте на поправление, через неделю вас будем выписывать.

Брат улыбнулся, а я вслед за ним.

– Сейчас чуток полежите ещё под капельницей, а потом и бегать начнёте, но, для начала, как вы вообще себя чувствуете? – спросил доктор меня.

– Лучше всех, – наврал я, ведь потеря в памяти меня пугала не на шутку.

– Отлично, – ответил врач и начал писать что-то в бумагу на планшете.

– А почему вы не пускаете ко мне моих друзей? – возмутившись, спросил я.

– Как, вот же зашёл к вам брат, вроде, если мне не изменяет память? – приподняв брови, ответил врач.

– А друзья-то? За дверью которые стоят, – вновь спросил я.

Доктор смотрел на меня в недоумении, на что брат ему сказал:

– Это те, которые в конце коридора на первом этаже стоят.

– А, понял. А он откуда знает про них? – спросил врач.

– Это… Я ему сказал, что они пришли, – ответил ему брат.

– А-а, понял. Не пускают их потому, что вам пока ещё нужно выспаться, а они будут отвлекать, – сказал мне врач.

Моё лицо вновь покрылось недоумением. Я отвернулся и сказал, что хочу спать. Доктор проверил наличие лекарства в капельнице, а потом попросил выйти брата. Брат хотел что-то сказать на прощание, но ему не давали этого сделать. Он ушёл, а я лежал в животном страхе того, что у меня амнезия.

Больше всего мне не хотелось, чтобы он рассказал врачу, что помимо симптомов, присущих обычной простуде, у меня ещё начались проблемы с памятью. Недолго думая, было принято решение убегать из больницы. Каждый раз, когда к палате приближались звуки шуршавших тапочек, я притворялся активно спящим, чтобы врач ничего не начал говорить мне и предпринимать какие-либо действия, возможно, по транспортировке меня в какую-либо больницу для душевно больных. На вряд ли это планировалось кем-либо, но с заходом солнца за горизонт, я открыл окно и прыгнул со второго этажа на землю, будучи одетым в пижаму. Я понятия не имел, где нахожусь, в какой стороне мой дом, в своём ли вообще городе, но убегать обратно было просто нельзя, ведь уезд в психбольницу уже явно был бы неизбежным.

На улице было прохладно, но не холодно, что давало мне сил двигаться дальше. Тапочки на ногах постоянно соскальзывали, и это неистово раздражало уже начинающуюся мозоль на ноге. В конце концов, уже убежав достаточно далеко от больницы, которая была где-то у леса на отшибе города, я выбрался на первые улицы своего города и пошёл пешком. Ни одна из машин не останавливалась. Не выдержав всего этого холода, боли в голове и ногах, слабости в теле, я разблокировал свой мобильный телефон с помощью отпечатка пальца, ведь пароль я не помнил, и позвонил другу, чтобы он забрал меня и отвёз домой. Ни один общественный транспорт даже не появился в моём поле зрения, пока я ждал того единственного, кто откликнулся на мою помощь.

Холод. Холод, детка, холод. В моей голове играли эти строчки из песни… Не помню, какой песни. Томительное ожидание приезда моего друга, находясь на холодной остановке, породило мысли о чём-то плохом. Миллиард надменно проезжающих автомобилей раздражали меня больше всего, ведь ни один водитель даже не удосужился остановиться около еле одетого меня, когда я вытягивал руку на проезжую часть. В добавок к этой ненависти, появилась злость к себе за то, что я считал всё, чем занимаюсь – абсолютным дерьмом. Никакой обратной отдачи. Всё, чем бы я не занимался, создано в пустоту. Я просто ощущал себя бездарностью. Может быть, жизнь попыталась убить меня тем приятным вечером в деревне? Может быть, я зря стараюсь биться за жизнь? В голове заиграла песня «999» группы «Синдром Восьмиклассника», и в это время мне пришло сообщение в «Телеграме» от той самой подруги, с которой я общался выдуманным сиянием, которая им же услышала мои плохие мысли о смерти.

– Привет. Как дела?

– приветики. всё супер. ты как?

– У меня все хорошо. Ты сейчас где, чем занят?

– да вот сижу на остановке, думаю о жизни.

– О чем именно?

– о смерти. о том, что всё бесполезно.

– Не о собственной надеюсь?

– в том числе.

– Только попробуй. Если ты суициднешься, то навсегда упадёшь в моих глазах.

– и как бы не хотелось мне, я не могу уснуть и упокоить свою душу – в бесконечном сне мне быть…

– Че?

– где ничего нет, и послание не может быть исполнено извне, и я пытаюсь выбраться отсюда…

– …

– словно растение, что тянется на свет, но моя тяга к жизни тлеет, словно пепел сигарет…

– Песню поешь?

– да. вот ещё другая, зацени.

– Нет, прекрати.

– и я – уже в говно, в эту ночь плевать, что было.

забыть, обо всём, в эту ночь, в эту ночь…

– В эту ночь.

– нужно ещё больше крови, нам нужно то, что убивает нас, сегодня ночью всё сгорит, давай посмотрим?

– Давай.

– разбитое – не разобьёшь, и нам всё это нужно. снова-снова этой ночью, этой ночью мы похожи.

– Круто.

– может, просто убежим из города, оставив позади для грусти и печали поводы?

– Это песня, но я не против.

– оставив все пути назад и провода, цветные сны оставили нас навсегда.

– Я тебя люблю.

– я тебя тоже. прости меня за всё. пока.

– Ты куда?

– куда-то далеко.

– Не смей. Я тебе писала уже, если сделаешь это – упадешь в моих глазах навсегда.

– я кинул себе вызов пройти жизнь до конца. сейчас я просто еду домой из другого конца города, не переживай.