Рань.
Я первый в очереди на приём.
И чего я тут забыл?
Свою хату.
В ТАССе вроде побежали мне навстречу. Партайгеноссе Шишков вторично отдал мне мои бумажки по жилью со словами:
– Ну, Толя, теперь всё у нас в порядке. Подписал треугольник. Как положено. Беги в райисполком. Добивайся!
Прибежал. Добиваюсь у зама Азарова.
– Для порядка, – сказал он, – мы можем принять у вас документы. Да толку… У нас десять тысяч очередников. Вы в Москве чуть больше года. Ну подумайте, когда вам улыбнётся ваша комната за выездом?
– По-моему, никогда, – выразил я предположение.
Он вздохнул… Я вздохнул…
Обменялись мы глубокими вздохами и расстались.
Послушал я Азарова и склеил крылышки.
Что же делать? Ныть-скулить на всех углах о несчастной доле?
Ныть нас не учи. Сами тут академики!
На ТАСС никакой теперь надежды. Надо самому крутиться!
И я закрутился.
По объявлениям изрыскал пол-Москвы.
И наскочил на своё.
На стене Казанского вокзала увидал замытый дождями сиротливый клочок бумажки. Трепеща на ветру, клочок с улыбкой сказал мне, что в Кускове продаётся комнатка.
И набежал на ловца зверь.
Я покупаю сегодня!
Покупаю у брата и сестры Соколовых. Они вместе со мной преют сейчас под чёрной нотариальной дверью.
Всё бы оно и ничего. Да дёргает меня какая-то обида.
– Всё ж таки дороговато, – говорю я. – Восемьсот! Сбрасывайте сотню…
– Чего торговаться!? – пыхнул Николай Александрович. – Это несерьёзно. Договорились же!
– В том-то и дело, что договорились! Вы уверяли меня, что дверь будете делать вы. Двери-то нет. Не в окно же ходить?
– Да, Толя, комнатка глухая, – печалится Мария Александровна. – Ходить через мою комнату. – И озоровато усмехнулась: – Вход через перёд хозяйки!
– Вход через старушкин перёд меня не утешает. Сбрасывайте…
– Ну куда сбрасывать? – зыкнул Николай Александрович. – Ты хоть представляешь, в какие хоромы въезжаешь почти за спасибушко!? А? Это ж не колымский чум! Это ж, дорогой мой, само Кус-ко-во!!![144 - Усадьба Кусково – бывшее имение графов Шереметевых, где сохранился архитектурно-художественный ансамбль XVIII века. Ансамбль включает: дворец, построенный во второй половине XVIII века в стиле классицизма; регулярный, украшенный скульптурой парк с павильонами: «Грот», «Оранжерея» (проекты крепостного архитектора Фёдора Аргунова, вторая половина XVIII в.), «Эрмитаж» (вторая половина XVIII в.), «Итальянский» (XVIII в.) и «Голландский» (XVIII в.) домики; церковь Спаса Всемилостивого (XVIII в.); музей керамики.Усадьба состояла из трёх частей: запрудной со зверинцем, французского регулярного парка с основным архитектурным ансамблем и английского парка «Гай». С наибольшей полнотой сохранился архитектурно-парковый комплекс центральной парадной части.Кусково было известно как «старинная вотчина» Шереметевых. С 1715 года усадьба принадлежала первому русскому фельдмаршалу, сподвижнику Петра Первого Борису Петровичу Шереметеву, а затем перешла к его сыну Петру Борисовичу, вельможе нескольких царствований. В эти годы ансамбль и получил свой законченный вид. Кусково строили крепостные мастера и архитекторы Шереметева, которыми руководил крепостной архитектор Ф.С.Аргунов.] Русский Версаль!!! К нам на увеселительные затеи езживала сама Екатеринушка!
Мария Александровна весело поддела:
– И на тех балах-приёмах не ты ли, Колюшок, плясывал с самой императрицей?
Николай Александрович отходчиво хлопнул себя по ляжкам:
– Ну кто ж кроме меня…
Я упираюсь на своём:
– Вы так мёртво стоите за ценой, будто я сымаю себе хоромы в самом шереметовском дворце.
– В том дворце ты можешь снять себе хоромы. Да лишь на карточку! А жить будешь в моей-то комнате!
Голос из-за двери:
– Входим!
Я не шелохнулся. Пропустил очередь.
– Что вы делаете!? – в панике заорал Николай Александрович.
– Сбрасывайте.
Засуетилась и Мария Александровна:
– Колька, уступи ж… И в сам деле, ты ссыпаешь клетуху без дверей в сакле Соколовых, а не во дворце графов Шереметевых…
– Ну… Чёрт с ним! Уступаю четвертную.
Мы вошли к нотариусу. И уже через минуту вышли.
Оказывается, договоры купли-продажи сегодня не оформляются.
Соколов, генерал в отставке, приказал мне:
– Приходи в понедельник.
– Я суеверный. Увидимся во вторник.
Во вторник я сказал Медведеву, что иду в килькино (рыбное) министерство за комментарием к информации, и прибежал к нотариусу.