– Толь! Может, ты?
– Не-е-е-е, – проблеял я.
– Чего так тщательно закрыл ладошкой то, что пишешь?
– Человек я суеверный… Чтоб не сглазила.
– Я не сглажу. Глаз у меня косой и серый.
Всё же Татьяна пытается подглядывать кривым страшным глазом за моей писаниной и с ехидцей цедит сквозь зубы:
– У-у-у-у! Строчит про что-то своими синими чернилами. Пишет, пишет, король прусский… Кончал бы… Как сказано, «сжечь рукопись – один из способов согреть читателя». Согрей, пожалуйста, мою душеньку.
– А ты не хочешь перейти на самообслуживание? Согревай свою душеньку кострами из своих рукописей, если они, конечно, есть.
И снова тихо.
Татьяна выговаривает самой себе:
– Сплю… Это тихий ужас. Я ж жару великолепно всегда переносила…
За окном послышался хлипкий лай дворняжки.
Татьяна со скуки стала ей подлаивать.
– Вав-вав!.. Ы-ы-ы-ы-ы!..
Клацает зубами. Просто страшно рядом сидеть.
Игорь не выдержал этот сучий пердимонокль[104 - Пердимоноколь (пердюмонокль) – обозначает невероятное событие, непонятную историю, какую-то ерунду.] и кивнул Татьяне:
– Схожу-ка я тебе за мороженым.
– О! – восклицает Татьяна. – Не перевелись в РПЭИ джентльмены! Спасибо тебе, Игорёка!
Проводив радостным взглядом Игоря за дверь, она снова принимается лаять.
Медведев тоже, похоже, не вытерпел собачьего дуэта и пошёл в поликлинику выяснять отношения со своими зубами.
Татьяна Новикову:
– Володь! Отпусти меня на рынок. Там есть веники… А то разберут.
Новиков кисло кивнул ей.
– В-в-в-вав! В-в-в-в-в! – продолжает Татьяна собачий перебрёх и собирается уходить. – Слышишь, ввавушка!? – говорит она уличной псинке. – Иду! Только ты не лайся! А вот где наш Игорёша? Послала за мороженым, а его всё нет и нет. Не попал ли он под машину с моим мороженым?
– А сколько ты ему дала на мороженое? – спросил я.
– Нисколько.
– Тогда не переживай. Никуда он не попадёт.
И действительно, ни под какую машину он не попал. Благополучно вернулся. Без мороженого. Он и на улицу даже не выходил. Просто убежал в туалет переждать сучий раздрай.
– И попутно с-с-сходил пос-с-смотрел, как с-с-самлёты, с-с-садятся,[105 - С-с-сходить пос-с-смотреть, как с-с-самолёты с-с-садятся – сходить в туалет по малой надобности.] – уточнил Игорь.
15 июня, воскресенье
Загар
Тепло.
Четырёхтомник украинско-русского словаря кинул я в авоську и своим ходом по Бусинову, через свалку на канал имени Москвы. Загорать.
По пути взял молока, хлеба, колбасы.
Вот и травянистый обрыв у воды.
Я прилёг на газетах. И постоянно съезжаю.
Поплаваю и за перевод с украинского.
Я обгорел. Обмазываюсь кефиром. Жжёт.
А облегчения нет. Кефир достался с просроченным сроком и не действует.
В полночь я облился холодной водой и стал прямо из пачки посыпать себя содой.
17 июня
Поддержка
Сегодня в Москве совещание компартий. Наши дают огромный отчёт. Сто четыре части!
На выпуске А мы с Терентьевым считываем его. Я читаю, он следит.
Работа адова. Нас прибежала поддержать Ия.
– И как же ты нас поддержишь? – спрашивает её Терентьев.
– Духоподъёмненько! Я вам анекдот про это совещание расскажу. Вам всё легче будет… Итак, участников совещания компартий повезли в Бутырку.
– Что это? – спрашивает гость.
– Пионерский лагерь.
Всех бутырцев одели пионерами. Гость спрашивает одну великовозрастную пионерку: