– О Бунин!
– К чему ты это?
Бунин переводил. И ты симпатично переводишь.
– Благодарствую.
– Ну что? «Переводчик с трудом переводил дух»?
– С радостью.
– Слушай. Чалит один с толстым портфелем. Идущий рядом спрашивает его, показывая на портфель: «Докторская»? – «Любительская».
– А может, ливерная? – спросил я.
12 июня
Кто мы
В конференц-зале я был на встрече с Генеральным директором ТАСС Лапиным. Говорил Сергей Георгиевич об информации.
– Разовый тираж газет 138 миллионов экземпляров, журналов – 120 миллионов. Вот наша аудитория. За рубежом у ТАСС сто отделений. В ТАСС работает около двух тысяч профессионалов. Нет определения информации, которое было бы утверждено… Это война слов. Правдивая информация не самоцель, а средство достижения цели. К сожалению, не обходится без казусов. Мы выдали речь Сергея Михалкова на пленуме детских писателей. А выступление перенесли. Сообщили об этом газетам. Однако «Московская правда» всё-таки напечатала речь до её произнесения. Или такое. Звонит мне Промыслов[100 - Владимир Фёдорович Промыслов – председатель исполнительного комитета Моссовета в 1963 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1963)–1985 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1985) годах.] и говорит: «По «Правде», сессия Моссовета закончилась, а мы её и не начинали». А информация в «Правде»-то наша.
Сказал Лапин и о «большом Дубчеке» Михалкове:
– Если воспитывает Михалков, то уцепится за пуговицу вашего пальто и будет крутить до тех пор, пока не открутит.
13 июня
Дунька, ворвавшаяся в Европу
Сегодня Медведев вернулся из отпуска. На пароходе ездил с женой по Волге.
Сидит в своём углу именинником.
Стол завален его туристскими снимками.
Новиков и Ия рассматривают их. Только заискивающе ахают.
– Как же вы загорели! – умиляется Ия.
– Старался, – солидно отвечает Медведев.
А он же бледен, как стена.
– Вы не замёрзли на пароходе? – спрашивает Новиков. – Было холодно.
– Было жарко. Батареи работали исправно.
Влетела опоздавшая Татьяна и сразу с покаянием к Медведеву:
– Александр Иванович! Извините за опоздание. Видит Бог… Я старалась не опоздать. Запыхалась. Фу!.. Похожа на Дуньку, ворвавшуюся в Европу. Знаю, помню… Вы возвращаетесь из отпуска. Филонить нельзя. Вовремя прибегай!
– Что вовремя, то вовремя…
– За опоздание не серчайте… Видит Бог, я тут ни при чём. Все претензии к нашему сумасшедшему времени. Куда оно так летит?! Не успела проснуться, а уже опоздала на работу!.. Хоть я и опоздала сегодня… Но мы тут без вас изюм не косили.[101 - Изюм косить – бездельничать.] Мы стреляем редко, да метко. Выдаём меньше села, только печатают нас больше.
– Ещё где не надо скажете, гнев нагнетёте.
– Я взяла на вооружение пословицу Бог не выдаст, свинья не съест.
Наслонявшись по коридору с папиросой, Татьяна подсела на краешек кресла у стола Медведева:
– Александр Иванович, я понимаю. Я сковываю ваши душевные порывы. В РПЭИ я одна женщина среди мужчин. Мне надо идти в другую редакцию.
Медведев молчит. В знак согласия?
С порожка предместкома Серов объявил:
– Господа! Сегодня получка. Уж соберите, пожалуйста, по колу[102 - Кол – рубль.] с каждого Воробьёвой, нашей больной старушке на пенсии.
– Я её не знаю и знать не хочу. Нужна она мне как гвоздь в попенгагене,[103 - Попенгаген – зад.] – окрысилась Татьяна и выметнулась в коридор курить.
– За такие шутки можно по шутильничку схлопотать, – вздохнул Олег. – Она из-за копейки повесится. А одной гонореи за полмесяца у неё семьдесят рэ. У меня же ни копейки.
Все в нашей комнате отстегнули больной старушке по рублю.
Кроме Татьяны.
Как погляжу, наша Татьянушка в аккурат уж и вумная вутка. Перед обедом ржаво крякнула:
– Мужички! А кто меня сегодня накормит?
– Я! – бухнул Цапко, наш новичок.
И они поплинтовали в столовую.
Вернулась Татьяна с обеда и жалуется:
– Вот и не удалось мне сегодня похудеть.
А ближе к вечеру у неё новая песенка на старую едальную тему, но с десертным уклоном:
– Ну, кто у нас джентльмен? Кто сходит мне за мороженым?
Все молчат.
Татьяна поворачивается ко мне: