– Свежая – в селе, жареная – в промышленности.
– Об отдыхе пишут все редакции. Почему? – вопрошает Светлана.
Баратянц с ходу предлагает:
– Создать новую редакцию отдыха!
Светлана его спрашивает:
– А почему вы присутствуете?
– Я ваш!
– Разве? А я считала, что все редакции по ту сторону от входа не наши.
– Нет. Я ваш!
– Тогда я отыграюсь на промышленной редакции. Все они пишут неинтересно, скучно. А писать надо интересно. Это моё соображение.
Поднявшийся хохот покрывает реплика:
– Не мешайте соображать!
– Стандартно пишут промышленники! – ломит своё Светлана. – Вот хоть эта заметка… Язык! О начинании Иванниковой. У меня закладка названа: «Горячо поддержали…» Я не понимаю. Одна сухая цифирь!
– Это жанр такой, – подсказывают с места.
– Это же махровый штамп!
– Не обижайте женщину! – выкрикнул Бузулук. – Не намекайте на нашу орденоносную краснознамённую Июшку Махрову.
Анекдот века, а не летучка.
Смеялись от души.
Баратянц и Маркелова облаяли дилетантку Бахметьеву.
Наш главный редактор Колесов егозил на стуле. По коридорным авторитетным слухам, он хотел прокатить Медведева. А тут – ша! Светлана перебежала дорожку.
Однако он встал и стал говорить вовсе не о том, о чём собирался. На нервах спросил:
– Где Беляев?
– В соседней комнате.
– Что он там делает?
– Обедает.
– Пусть идёт сюда! Я ему дам!
Пришёл раскрасневшийся Беляев.
Колесов дал ему грамоту за освещение выставки «Автоматизация – 69».
Облизывая губы и принимая грамоту, Беляев сознался под смех всей комнаты:
– Спасибо! Мы от вашего имени затыкали доты.
Потягиваясь после летучки, Татьяна затявкала:
– Ну эта вертушка-критикушка Бахмах! Вот эта дева дурка. Набитая! Во! – Приставила палец ко лбу. – Чайник полный!
А на летучке Татьяна сидела, поджав хвостик и дыша строго через раз. Побоялась выступить, хоть несли по кочкам именно её заметку о знатной ткачихе Иванниковой.
Татьяна начинает править материал Цапка и на срыве кричит:
– Где эта Цапля? Как он пишет?! «Они просты и несложны». Масло масляное!
28 июня, суббота
Дежурю на выпуске А.
Денисович, Резайкина и Шаповалов скинулись по рублю. Резайкина на «Волге» слетала за хлебом и колбасой в «Елисеевский».
Меня спрашивают:
– А вы как думаете обедать?
– Колбаса не спасёт меня. Надо в столовую.
Заглянула к нам Ирина. Дежурная машинистка.
– Здрасьте, – кивнул я ей.
– Честь имею, денег нет. Иди ешь. А то любить не буду.
– Но я такой стройный, когда голодный.
Вернулся с обеда, опять она с допросом:
– Что ел? Докладывай.
– Щи.
– Сам бы их варил.
– Некогда. Отсюда иду в библиотеку у Кремля. К постельке доползаю в полночь.