Говорила мама…

– Как и зараз. В красном углу.

– Да, в красном углу. Только снаружи! По ту сторону стенок. Во дворе!

23 августа 1983

Ужин после ужина

– Что ваши делают?

– Да повечеряли. Теперь хлеб жують.

– Ма! А Гриша часто пишет письма?

– Часто. Кажный год.

На конфеты

– Получила я пензию. Трохи оставила на магазин. А остальное отдала Грише.

– Пелагия Михална! – щурит он один глаз. – Чего не всю пенсию отдаём в общий котёл?

– Мне деньги нужны. На конфеты…

– Знаю Ваши конфеты. На магазинные путёвки!

Он все деньги отдаёт в семью.

Все знают, где лежат деньги. Надо – бери без докладу.

У нас всё открыто. Всё навыружку.

25 августа 1983

Столовка

– Леночка наша выходит в Воронеже замуж. Недели две назад Митька отвозил ей постелю. Хай сперва кусок в руки возьмёт. По разговорам, жених у моей внученьки схватчивый богатюшка. С ломтём… И я ездила с Митькой. Понасунуло туч. Холодняк. Морозяка прямушко в щёки. Зима не зима, а и летом не назовёшь. Завезли Ленушке постелю, и побежали мы с сынком в путёвку по магазинам. Отыскали мне кустюм. Покупили… А уже надвечер. В голоде бежим. Заскочили в столовку «Три карася». Набрал он полный стол. Как лопатой накидал! А я и не села. Хоть во весь день во рту нэ було ни росинки ни порошинки. Он говорит, ну выпейте хоть компоту, размочите желудок. Весь же день насухач! А я говорю, ты ешь, ешь. А я на улице пидожду. Вышла. Не стала йисты. Ну как ото его на людях йисты?.. Все смотрять… Ну, вот, Галенька… Всё я тебе обсказала… Батька гарно гуртом бить. Ты гладишь. Я цепляю подзоры. И дело у нас видней…

26 августа 1983

Вся жизнь на движениях!

Приехали мы с Галей в Нижнедевицк. В гости.

Только на порог – мама навстречу:

– Детки! Не обижайтесь. Я пойду. Мне в десять на антобус. Еду в церкву. Яблоки святить!.. Вы в дом. Я из дома… Вся живуха у нас на движениях!

Вернулась мама через день. Хвалится:

– Служба началась в семь. А покончилась в два. Оюшки ж и народу!

Гриша с подсмехом:

– Они б и сейчас служили, не разгони их… Эти все в рай рвутся попасть!.. Небостремительные… Ма! Вы ж не девчушечка. Совсем устарились. Не обязательно туда скакать молиться. Молиться можно и дома.

Мама засерчала:

– Молиться надо без смеха. Один дедушка говорил: и делай людям добро, чтоб в сутки два спасиба заработать. А когда злишься – сам себя грабишь. Делаешь людям зло и себе сделаешь зло.

– Верно… Не сердитесь. Лучше расскажите, как там всё было?

– Годовой праздник… Сначала молитву читали. А потомушко кругом церкви яблоки по траве все на полотенцах разложили… Несут три иконы… Певчие и батюшка… Дядько несёт воду. Батюшка макает кропило и брызгае по яблокам. И всё.

Григорий:

– И затем каждый хватает свои яблоки и убегает!

Мама укорно смотрит на него:

– И чего ж убегать со своим?.. Голодняком не сидели. За обед буханку хлеба разделали… Помидоряку разломишь – как сахарём посыпанный. Блестит!

– А добирались назад как?

– По-царски! Вышли из церкви – антобус с дымком к нам бежит. Старается! Стал возле нас. А большой! Служебный. Прямо под нас, под бабок, подогнали антобус! Сначала не хотел нас брать. Разбежался ехать в другой край. А мы… Денежки на карман… Куда хочешь заедешь! Никакой ревизёр не остановит! Нас пятьдесят душ. Кидаем по рублю и он…

Мама запнулась. Я подторопил её:

– А он что?

– Да ну тебя! Ты щэ в газету наляпаешь!

– Разве хоть раз я писал про Вас?

– И дядько сказав: залазьте, дорогие снегурушки! И наши шкабердюги полезли. Гарный дядько… Это под его распоряжением був антобус.

Гриша стукнул в ладоши:

– Во что интересно, как зарабатывают состояние! Автобус служебный! Вёз тех, кто был на службе. Идейно!

Мама просветлённо улыбнулась:

– А людей полно-вполно. Раньче жались по уголочкам. А тут… Как водой налито! И детей многие крестили.

– Ма! А я крещёный? – спросил я.

– Да.

– А кто мой крёстный отец?