Сяглов страшно любит рулить…
У этого Сяглика посток с вершок, а спеси на целого генсека…
Ну, напихалось человек сорок в его яму.[33 - Яма – кабинет руководителя.]
Благоговейно ждут выхода нижнедевицкого солнца.
Вдруг по рядам шу-шу-шу!
Сам Сяглов идёт! Член КПСС с тыща девятьсот затёртого года!
Все приветственно вскочили.
А я так лениво и основательно долго пытаюсь встать.
Кормчий сразу горячей рысцой ко мне:
– Откуда?
– Маслозавод.
– Кем работаешь?
– Машинист холодильной установки.
– Общественная работа?
– Председатель завкома.
– Коммунист?
– Нет.
– Вы свободны!
– Совсем свободен?
– Совсем! Совсем!! Совсем!!!
И я торжественно взял к двери.
Кто-то вдогонки в страхе прошептал мне:
– Ну по седой бородище вылитый Маркс!
И Сяглов подхватил:
– Похож! Похож! Лучше б не позорил всем нам дорогого товарища Маркса. Сбрил бы бороду!
Я обернулся и говорю:
– Бороду-то я сбрею. А умище куда дену?
– Родная партия в твоём умище не нуждается!
И Сяглов брезгливо чиркнул ладошкой по ладошке.
Стряхнул остатки моего праха на пол.
Где мы живём? Мы что, какая-то Шурунди-Бурунди или Муркина Фасоль, где засиделись разомлевшие от счастья гЫспода партайгеноссе на пальмах? Лень спуститься на землю… Всем прислуживай…
Оказывается, надо как ванька-встанька вскакивать при виде бугра в овраге.[34 - Бугор в овраге – начальник в кабинете.] А мы к такому не обучены. Ха! Сяглик-Зяблик – верхушка-макушка! Пупкарь! Квакозябр! Тоже мне начальство. Мы сами начальство! Эх, шпын голова, поезжай по дрова! Всё летит в щепы да в дрова. Не тужи, голова! Мы и там служить будем на бар. Они будут в котле кипеть, а мы станем дрова подкладывать!
Вот такой сегодня был концертик в нижнедевицком рейхстаге…
9 августа 1981
По грибы
Трудно входит мама с полной сумкой.
– Ну, хлопцы! Прибежала я снизу с раздобытком. – Крюковатым пальцем спихнула зернистый пот со лба. – Насилу уморилась… Пешеходного[35 - Пешеходный (здесь) – пошехонский.] сыру взяла, ситра взяла. И к ситру…
– И что ж Вы пристегнули к ситру? – интересуюсь я.
– Да двадцать семь пачек хлебной соды! Она бывает… Раз в сто лет выкинут… И ходить туда радости скупо. Продавцы до того вознаглели… Шо ни спроси, як рявкнут рявком! Всю взяла, шо приудобилась в магайзине на прилавочке. Вот так я!
– И зачем Вам столько?
– Чтобушки потом не бегать. Я буду или нет, а сода в доме будет!
– А мы, ма, – хвалюсь я, – уцелились с Галей по грибы.
– Детки! И я с вами! Я давно рисовала себя на это дело. Для памяти. Это сейчас так… Ничего… Черты потом останутся.
– Ну, разве что для памяти…
Мама кидается мыть яблоки.
Уже через минуту докладывает:
– Я накупала яблок цилу шайку! Пирожков щэ визьмэм, яець…
И навертелось снеди с половину соломенной кошёлки.
По обычаю, мы идём к Чуракову рву за шампиньонами-чемпионами. Вспоминаем, как много их было в прошлом году. Набрали тогда две корзины. Хотели оставить на ночь под навесом во дворе.
А мама: