Последний отзыв
отлично написал
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Репрессированный ещё до зачатия
Год написания книги
2023
Теги
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– И то, и то надоело.
– Ну, спроси у своих на работе, что они едят по утрам.
– Дома они ничего не едят по утрам.
– Вот и ты переходи на эту уважаемую диету!
– Да-а… Не едят дома, так тащат на работу бутерброды, сырки. Начинают есть, угощают. Накладно. Кыш! Исть отсюда! Из ванной!
– Интересно… – Я чищу яйцо. – Когда засекал время по часам, то варил яйца не такие, как тебе надо. Всё переваривал. А без часов – самое-самое! Подержал в горячей воде и готово!
Я разбиваю второе яйцо об лоб. Видите, практичный человек. У меня всё служит делу. Если лоб не годен в другом, то в качестве молота на плечах для расколачивания яиц вполне подходит.
Галинка советует:
– Ты не с того конца чистишь. Надо начинать с тупенького. Там желток ближе. Я его сразу съем и уже не страшно, ничего не вытечет. А ты начинаешь с остренького. Так могут перемешаться желток и белток.
– Ты сотню положила назад отдать?
– Положила.
– Всё-таки мы поживились. Они нам десять денежек (десяток). А мы им всего четыре по двадцать пять… На пропитание этого хватит – пятьдесят коп? А на трамвай есть? Нет, туда не дам. Оттуда – пожалуйста! А то скажешь, ехать не на что. И не вернёшься. Получите три коп.
– Ну нахальчик!
Галина удалилась.
Я приседаю двадцать раз, гляжу сбоку в зеркало, чтоб не гнуться, – для осанки же всё! – перегибаюсь через стул, держась носками за низ батареи, дрыгаю ногами в космосе над диваном, пребывая сам на диване, иду под холодный душ и за машинку…
Один на один с белым пустым листом… Как на войне…
Воюешь каждый день. А случись в городе с утра до вечера и не пообедаешь, носишься наголодняк, прилетишь домой, как вчера… По-быстрому сварил борщ. Две миски так остервенело хлопал, что, казалось, ввек не наемся. И когда уже не шло, мне не верилось, что некуда кидать…
Пока эта война на полуголодный желудок ничего ощутимого не даёт желудку, идти к нему к одному в услужение я не намерен, как не намерена и моя айн вторая. Всё! Работать!
Галинка пришла около девяти.
У них сейчас самая запарка.
Я заранее начистил картошки. Режу. Сейчас она будет тушить с мясом и с нижнедевицкими вышкварками.
– Что так хорошо пахнет?
– Ужином.
Она присела на стул, и я увидел тёмное пятнышко у неё чуть выше точёной госпожи коленочки.
– Что это за щипок? Кто это так неаккуратно обращается с моей родной женой? Я не потерплю! Так щипать… До чёрных следов!
– Мой стол! – отмахивается она. – Угол. Налетела, он и щипнул.
Галина порывается прочитать, что я написал днём.
Я не даю:
– Не имеешь права!
– Имею. Я на то и ходила в загс двадцать третьего апреля.
– Нашла чем хвалиться! Я тоже, между прочим, ходил.
– О! Помню! Я тоже была, если не изменяет память, с тобой.
– Точно?
– Спроси что-нибудь полегче.
Она читает, тянет меня за воротник.
– Задушишь.
– А что, нельзя? Я, может, всю жизнь мечтала. Сегодня утром…
– Подожди! Я не успел ещё одно слово тут дописать… Сейчас… Ну что?
– Я семь раз порывалась рассказать. А вас это не интересует.
– Интересует. Говори.
– Сегодня уже вечером встречает меня Головань и говорит: «Приятно видеть вашу фотографию в газете». Я не спросила в какой. Спрошу завтра. Я ждала, когда он выйдет назад. Заработалась и проворонила.
– А мы вам «Маску» купили, чтоб вы нас не лупили… Твои любимые конфетулечки… Последний кулёк купил. Триста грамм…
Мы ели тушёную картошку. Галинка рассыпала соль.
– Наконец-то есть возможность поругаться! – потёр я ладошки. – Зря рассыпала соль, что ли? А то в тоске сидишь один с бумагами сутками…
– С кем, с кем? С утками и курами?
– Озороватушка, не перекручивай… Ну, говори мне что-нибудь. Я обязательно обвиню тебя. Ведь жена на то и даётся, чтоб всё на неё сваливать.
– Соль рассыпалась… Я её собрала и выбросила. Ничего не будет!
И, правда, ничего не было. Хорошо-то что!
– Ты мне ничего не говори. А то я снова стану записывать.
– Молчу. Меня не будет на будущую всю пятилетку.
– Ну, спроси у своих на работе, что они едят по утрам.
– Дома они ничего не едят по утрам.
– Вот и ты переходи на эту уважаемую диету!
– Да-а… Не едят дома, так тащат на работу бутерброды, сырки. Начинают есть, угощают. Накладно. Кыш! Исть отсюда! Из ванной!
– Интересно… – Я чищу яйцо. – Когда засекал время по часам, то варил яйца не такие, как тебе надо. Всё переваривал. А без часов – самое-самое! Подержал в горячей воде и готово!
Я разбиваю второе яйцо об лоб. Видите, практичный человек. У меня всё служит делу. Если лоб не годен в другом, то в качестве молота на плечах для расколачивания яиц вполне подходит.
Галинка советует:
– Ты не с того конца чистишь. Надо начинать с тупенького. Там желток ближе. Я его сразу съем и уже не страшно, ничего не вытечет. А ты начинаешь с остренького. Так могут перемешаться желток и белток.
– Ты сотню положила назад отдать?
– Положила.
– Всё-таки мы поживились. Они нам десять денежек (десяток). А мы им всего четыре по двадцать пять… На пропитание этого хватит – пятьдесят коп? А на трамвай есть? Нет, туда не дам. Оттуда – пожалуйста! А то скажешь, ехать не на что. И не вернёшься. Получите три коп.
– Ну нахальчик!
Галина удалилась.
Я приседаю двадцать раз, гляжу сбоку в зеркало, чтоб не гнуться, – для осанки же всё! – перегибаюсь через стул, держась носками за низ батареи, дрыгаю ногами в космосе над диваном, пребывая сам на диване, иду под холодный душ и за машинку…
Один на один с белым пустым листом… Как на войне…
Воюешь каждый день. А случись в городе с утра до вечера и не пообедаешь, носишься наголодняк, прилетишь домой, как вчера… По-быстрому сварил борщ. Две миски так остервенело хлопал, что, казалось, ввек не наемся. И когда уже не шло, мне не верилось, что некуда кидать…
Пока эта война на полуголодный желудок ничего ощутимого не даёт желудку, идти к нему к одному в услужение я не намерен, как не намерена и моя айн вторая. Всё! Работать!
Галинка пришла около девяти.
У них сейчас самая запарка.
Я заранее начистил картошки. Режу. Сейчас она будет тушить с мясом и с нижнедевицкими вышкварками.
– Что так хорошо пахнет?
– Ужином.
Она присела на стул, и я увидел тёмное пятнышко у неё чуть выше точёной госпожи коленочки.
– Что это за щипок? Кто это так неаккуратно обращается с моей родной женой? Я не потерплю! Так щипать… До чёрных следов!
– Мой стол! – отмахивается она. – Угол. Налетела, он и щипнул.
Галина порывается прочитать, что я написал днём.
Я не даю:
– Не имеешь права!
– Имею. Я на то и ходила в загс двадцать третьего апреля.
– Нашла чем хвалиться! Я тоже, между прочим, ходил.
– О! Помню! Я тоже была, если не изменяет память, с тобой.
– Точно?
– Спроси что-нибудь полегче.
Она читает, тянет меня за воротник.
– Задушишь.
– А что, нельзя? Я, может, всю жизнь мечтала. Сегодня утром…
– Подожди! Я не успел ещё одно слово тут дописать… Сейчас… Ну что?
– Я семь раз порывалась рассказать. А вас это не интересует.
– Интересует. Говори.
– Сегодня уже вечером встречает меня Головань и говорит: «Приятно видеть вашу фотографию в газете». Я не спросила в какой. Спрошу завтра. Я ждала, когда он выйдет назад. Заработалась и проворонила.
– А мы вам «Маску» купили, чтоб вы нас не лупили… Твои любимые конфетулечки… Последний кулёк купил. Триста грамм…
Мы ели тушёную картошку. Галинка рассыпала соль.
– Наконец-то есть возможность поругаться! – потёр я ладошки. – Зря рассыпала соль, что ли? А то в тоске сидишь один с бумагами сутками…
– С кем, с кем? С утками и курами?
– Озороватушка, не перекручивай… Ну, говори мне что-нибудь. Я обязательно обвиню тебя. Ведь жена на то и даётся, чтоб всё на неё сваливать.
– Соль рассыпалась… Я её собрала и выбросила. Ничего не будет!
И, правда, ничего не было. Хорошо-то что!
– Ты мне ничего не говори. А то я снова стану записывать.
– Молчу. Меня не будет на будущую всю пятилетку.
Другие электронные книги автора Анатолий Никифорович Санжаровский
Последний отзыв
отлично написал