Начали мы с того, что на складе взяли печные плиты. Одну он отвёз знакомому, и тот принёс литр водки.
Мой начальник опорожнил бутылку, окосел, будто его подрубили.
Я его на плечо и отнёс домой. Положил на ступеньках.
После обеда он не пожаловал работать. Я пришёл к нему. Он беспробудно спал на ступеньках.
Я выговор заведующему пилорамой:
– Я сюда приехал работать, а не пьянь разносить.
– Это тоже дело. За это я тебе тоже выведу. И неплохо.
Всё же мы сложили две печки.
– Какие мы стахановцы! – похвалился печник.
– Может, стакановцы?
– Всё у нас может быть. Мы универсалы. Плохо, что ты совсем не пьёшь. Это о-ч-ч-чень большое упущение. Но я тебя исправлю!
– И не пытайся!
– Попытка не пытка. Я всё ж таки мастерец… На прошлой неделе сдал калымных бутылок на тридцать четыре рубля!
За полмесяца я заработал сорок пять рублей. Девчонкам за пятидневку выводили и по тринадцать копеек. Они пололи капусту, собирали помидоры и огурцы.
Питание в столовой было не ахти, и мы ломали грибы, варили и жарили. Хоть нас на уборку картошки и не пустили, но мы всё равно не обегали картофельное поле. Подкапывали под вечер по полсумки и варили. С постным маслом – объедение.
Кто-то на пилораме сделал из дранки меч. Я его взял себе. Хранил на своих на нарах под матрасом. Повешу дома над диваном…
Перед отъездом многие мужики взяли по поллитровке. Чтобы не затосковать в дороге. Ехалось весело. Один мухомор так набрался, что всё просился к девчонкам на колени. Ему уступили. Он всю дорогу спал у девиц на коленях.
Из совхоза я привёз два мешка яблок. Нарвал в заброшенном саду. Этой осенью собирались его вырубать.
Высадили меня у Курского вокзала.
Как добраться до электрички?
Два мешка на один горб не усадишь.
Я тащил один мешок и постоянно оглядывался, чтоб второму мешку не приделал кто ножки.
Метров через пятьдесят возвращался за вторым.
Впеременку нянчил то один мешок, то другой.
Так добирался и от платформы в Кускове до дома.
21 сентября
Натаскал толстых брёвен с заброшенных домов.
Пилю один большой пилой.
Тяжко и радостно.
Сам!
Нарочно с одного конца выбил ручку, чтоб прохожие сердобольцы не приставали ко мне со своей помощью.
28 сентября
Это несправедливо, что справедливости нет!
А.Соколов
НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ
Медведев собирается ехать в Тольятти. Только и разговоров о его командировке.
– Самолётом я не поеду, – говорит он. – Там Волга, туман. Ещё не посадят самолёт…
В спешке он раздал всем в редакции адреса командировок.
Всем кроме меня. Это несправедливо!
Я напоминаю о себе:
– А почему меня не посылаете?
– А писать кто за тебя будет? Ты вон плохо написал о торжественном заседании лесников. Получился порожнёвый материал. Написал, как в лужу пёрднул!
Сева сочувствует мне:
– Опять вы сцепились… Не обращай внимания на этого псюхопата, – посмотрел он на закрывающуюся за Медведевым дверь. – Ко всему относись философски. Не посылают – и хрен зы ным! Я понесу пальто в ателье. Спросят меня, скажи, что я где-то здесь в нашей проруби болтаюсь.
Беляев на выпуске:
– Что же вы Насера[193 - Гама?ль А?бдель На?сер Хусейн – президент Египта (1956–1970).] уделали? Улица говорит – умер. А что передали вы?
Лукьянов из редакции международных связей:
– Мы ничего не знаем.
Бузулук подковырнул:
– Улица лучше информирована, чем ТАСС.