По велению вселенной… Я принимаю бой

Меня даже холодом обдало. Не то чтобы мне было что скрывать. Я все равно записываю в тетрадь все происходящие события и про Волшебника умалчивать я не стану. Яна и так спалила мой побег, что толку-то. Но спокойствия не было, почему-то…

Они сидели друг напротив друга: Яна, которую охраняли Игорь и Жабик и какая-то незнакомка со своей толпой. Некоторых я даже узнавал, мы их устраняли раньше. Видимо, после удаления памяти, им снова внедряли в голову положенный догматизм. А вот тех, кого лично чистили от частиц хаоса – не было. Волшебник, к слову, тоже стоял там, позади других. Мы сразу же встретились взглядами и молчаливо поздоровались.

– А вот и он, – представила меня Яна, – живой и здоровый. Как видите, с ним все в порядке. Присаживайся. Как видишь, у нас сегодня гости. Неожиданно, да? Я сама не планировала приходить сегодня, но раз такое дело…

Теперь я был бодр: – Что происходит?

– Позволь мне представиться. – Сказала девушка, представлявшая другую сторону баррикад. – Меня зовут – Ксения. Я – говорящая со Всевышней. Это мои бравые воины, что разделили со мной путь: Отшельник, Шут и Волшебник. Впрочем, одного из них ты уже знаешь, так ведь?

«Еще бы не знать» – не без иронии подумал я.

Я устало вздохнул. Странно, что она для такой высокой должности выбрала себе приземленной имя. Да и, похоже, не я один так среагировал. Яна на секунду прикрыла глаза, а Инга, почувствовав духоту, и вовсе вышла из кабинета.

Она продолжила: – Я представляю собой подобие оракула. Я чувствую, что Вселенная говорит мне, а я исполняю ее волю.

Ее речь была медленной, проговаривала каждый слов с сияющим лицом. Блеск в глазах, словно отражение звездного неба. Ксения явно была увлечена своими заслугами, к которым, вероятно, очень долго шла. Такое без гордости к своему предназначению не проговоришь.

Видимо, Волшебник не знает, что такое «шутка». А я еще на себя грешил…

– Стало быть, Всевышняя велела нападать на моих учеников? – Спросила Яна, отхлебнув из расписной чашки.

– Нет. Это была крайняя мера. Ваши бойцы сопротивлялись нашей благодетели.

– Правда? Мирные жители тоже? Палками, наверное, вас тыкали?

Нашему лидеру нужно отдать должное. Видимо, она от природы была неподатлива на разные ухищрения и манипуляции. Даже хорошим тоном не проймешь. Не то чтобы это хорошо, но такое умение бывает полезным.

Та стиснула зубы, но тут же пришла в себя: – Нам очень жаль, если мы смогли ранить ни в чем неповинных жителей. Мои бойцы обучены, но свирепы. Не терпят, когда кто-то встает на нашем пути.

Яна нехотя кивнула. Лицо же было напряжено, а губы свернулись бантиком. Нарочитый скептицизм, одним словом. Что б не думали, что им все с рук сойдет.

Обе настолько спокойны, словно не люди, а фарфоровые куклы.

– Я ведь правильно понимаю, что ты пришла сюда не сожаления высказывать? Тогда давай переходить к сути. Мальчик здесь. Он чувствует себя как дома. Мы заботимся о нем, у него всегда есть еда, вода и крыша над головой.

– Верно, но к чему это…

– Он не пойдет с вами. Никуда. – Ее голос отозвался эхом по всему кабинету, словно тот был пуст.

Молчание.

Так называемый «Шут», что-то шепнул своей наставнице и она продолжила: – И все-таки, позволь мне высказать свою позицию.

Яна, скрестив руки на груди, оставалась непоколебимой.

– Слушаем.

Ксения смотрела на меня. Она была высокая, стройная. Светлые длинные волосы заплетены в аккуратную косу, ногти бережно подточены, а к пиджаку не липла ни одна пылинка. Создавала вид опрятной, даже щепетильной в вопросах гигиены, барышни. Мне было бы приятно на нее засматриваться, если бы не один нюанс, который значительно портил все вышесказанное. Она смотрела на всех будто свысока. Вообще ей даже здесь будто было неуютно. Не могла прикрыть свое брезгливое отношение к этому «захолустью». За все это время она даже не притронулась к чашке чая. Если бы умела, то и пола ногами не коснулась бы.

Она встала из-за стола и медленно расхаживала по кабинету: – Я не знаю и не могу знать, что наговорила тебе о нас наша бывшая соратница, но я все-таки начну с важного. Мы для вас – не враги. И таковыми никогда не были.

Я понял, что она вела диалог со мной, поэтому я решил подключиться к разговору: – А кем я должен вас считать?

– Кем? – Не без удивления спросила она. – Ох, а как вы называете себя?

Яна одобрительно кивнула, когда Жабик посмотрел на нее.

– Мы называем себя «блюстителями». – Сказал он с такой серьезностью, что я даже не поверил своим ушам. Такая формулировка нарушала наше общее соглашение. – Потому что мы наблюдаем за порядком в школе и устраняем частицы хаоса. Соблюдаем все законы Вселенной.

Ксения даже заплескала руками: – Какое прекрасное название! Главное – оно отражает суть! Блюсти порядок – не так-то… просто… – Я заметил, как Жабик цокнул, закрыв глаза, а Игорь сжал кулаки. Они двое точно не фанаты жеманных жестов. Наш лидер оставался трезв и неподкупен: – Мы же называем себя – «Избранными».

Я посмотрела каждому из этой делегации в лицо. Волшебник только слегка покраснел, остальные же сохраняли гордый вид.

– А разве «избранный» – это не кто-то один? – Спросил я. – Мне всегда говорили, что…

– Ох, это все плоды узости вашего мышления! Ты, оказывается, так многого не знаешь. Видишь ли, – она встала прямо напротив меня, – избранным делает тебя не врожденный талант или высокие статы. Избранным могут быть все! Достаточно только захотеть!

Я прищурил глаза, так как не мог доверять ее словам, но решил не рубить сгоряча: – Одного желания достаточно?

– Разумеется! Все начинается именно с него. Так указала Вселенная! Давным-давно она захотела создать мир и вот мы здесь. Мы могли бы не существовать, но она решила иначе. Ты уже, своего рода, избранный!

– Но… если все уникальны, это не означает, что никто не уникален на самом деле?

– Это не так. Никто не может быть не уникален. Ты когда-нибудь видел снег?

– Я знаю, что такое «зима», но не уверен, что видел когда-либо снег.

– Видишь ли, он состоит из кучи маленьких звездочек. Их называют снежинками. Есть теория о том, что эти маленькие кристаллики между собой не имеют аналогов. Каждая из них хотя бы немного, но различна со своими собратьями. Люди – это такие же крупицы, состоящие из воды. Ты – тот, на кого указала Вселенная. Ты – путеводная звезда в мире, который постепенно поглощает тьму. В твоих силах благословить эту землю. Окропить ее водой и взрастить цветы. Это твоя судьба. Это твоя настоящая сила.

– Раз так, то… чем занимаются избранные? Мы здесь, потому что охраняем святость законов. Какова ваша роль?

«Бравые воины», которыми она хвалилась еще несколько минут назад, начали переглядываться между собой. В их лицах читался немой вопрос.

– Мы выполняем волю Вселенной.

Она смотрела на меня голубыми, как небо, глазами и улыбалась. Странно, но мне больше не хотелось отвечать тем же. Даже задавать вопросов не было желания, какая там жажда избрания? У меня будто внутри что-то перегорело. Точнее, будто цепи сломались. Я стал свободен, но что делать с этой волей я не знал. Меня не научили быть свободным. Я могу в любой момент последовать за ней, но окажусь тем самым в другой ловушке – убеждениях об исключительности. Не знаю, почему я так уверен в этом. Наверное, слова барда еще отдавались болью в моей душе. Абстракция. Ни души, ни идеи, ни истории… Вот оно как бывает. Иногда это не только холст, но и сам человек. Вроде бы красивая картина и имя у нее загадочное, но за ее витиеватым названием больше ничего не стоит. Только замороченное оформление.

– Что ж, в таком случае, я уже избранный.

Ее безжизненное бледное лицо, наконец, налилось румянцем. Заключив мои ладони в рукопожатии, я почувствовал сильный запах антисептика.

– Я знала, что ты выберешь нашу сторону! Признаться честно, мы…

– Мы все выбрали вашу сторону.

Она зависла ненадолго, пытаясь понять смысл вброшенного: – Т-то есть?

– Мы все тут избранные.