Ты сама пришла ко мне в руки

– Почти все принцы здесь, в империи Бесцейна, либо древнейшие, либо их потомки, либо главнокомандующие. Кроме них не имеют отношения к древнейшим человеческие женщины и… лишь принц-перевёртыш Накханы выбил себе высокий титул удачей и мечом. Но может быть и он потомок принца – парень рос, не зная своего отца.

– Невероятно. Не зная отца выбить титул? Это достойно восхищения.

– Я тебе больше скажу: этот парень – инуэдо и ему едва ли исполнилось три сотни лет.

– Я хочу его увидеть! – мгновенно решил Кармин.

Герцог Нинио рассмеялся.

– Сарма, почему ты мне всего этого не рассказывала? – покосился на серену Кармин.

– Боялась, что ты бросишь меня ради Накханского принца, а тот женит тебя на своей дочери.

– Невероятная Канэли, – сразу же пояснил Нинио. – Она быстро повзрослела, оказалась почти такой же талантливой, как и её отец, и помогла собрать Накханцу его первую армию.

– И её дети действительно дорогого стоили?

– Один из её самых удачных результатов сейчас первый герцог предела Ли. Вот уж кто очень крут. Тебе тоже нужно его увидеть. Женщины не могут даже заговорить с ним, да и далеко не всякий мужчина способен посмотреть герцогу Ги прямо в глаза.

– Герцог Ги похож вон на того парня? – быстро спросил Кармин, указав на жутковатого варлорда, раздетого до пояса, с брызгами свежей чёрной крови перевёртыша на щеке и лбу. Этот тип спускался по лестнице и, скорее всего, шёл в ту же сторону, что и Сарма, Нинио и Кармин.

– Не слишком похож, – наконец отозвался Нинио. – Это наш второй герцог. Фанги. Они с Сармой почти неразлучны.

– Я всего лишь часто надоедала ему с тем, чтобы потренировал меня, – весело пояснила Сарма. – Буквально преследовала его.

– Почему тогда Эю не получила хотя бы слог от его имени? – поинтересовался Кармин.

– Потому что Фанги терпит меня гораздо охотнее, чем тренирует.

– Но ведь и это прекрасно.

– Ты хочешь сказать, что я – невыносима? – со смешком поинтересовалась Сарма.

Её глаза сейчас невероятно красивы, а её лицо – яркое и очаровательное. Вот такая она подле своих братьев. И Фанги на самом деле не может не обожать её.

– На моём месте хоть один мужчина решился бы такое сказать? – наконец проговорил Кармин.

Они вскоре дошли до огромного зала, где собралось множество отдалённо похожих друг на друга варлордов и варледи. Все они с любопытством смотрели на Кармина и Сарму. Ровно до тех пор, пока из-за группы варледи не вышел высокий мужчина. Издали, не глядя пристально, сложно было сказать, то ли побелел этот мужчина от древности, то ли он молод и точно такой же алмазный варлорд, как и Кармин. Его кожа и волосы, белые как пудра Таэрина, лишь подчёркивали сияние ярких алых глаз. Впрочем, оглянувшись, Кармин увидел, что здесь много похожих на него в этом. Ярко-красные глаза с белокожих лиц смотрели на него почти отовсюду. Значит, это естественный их вид. Но в том варлорде всё же было что-то резко отличающее его от прочих. Он словно бы оценивал, внимательно вглядываясь во все лица и фигуры, словно бы искал что-то, а подходя к очередному собеседнику, очевидно, вдумывался не только в то, что видел и слышал, но и в то, что замечал сам.

– Папа такой красивый без краски, но я, кажется, никогда не привыкну к его настоящей внешности, – сказала Сарма. И встретив удивлённый взгляд Кармина, кивнула: – Да, это он. И он сегодня решил умыться.

– Я не помню его таким в рядах принцев, атаковавших нас. Принц Рашингава тогда выглядел чудовищем. А сейчас он выглядит…

– Очень мило, – закончил Нинио вместо затруднившегося с подбором слова Кармина. И задумчиво, медлительно добавил: – И совсем не таким взрослым и мужественным, как его сыновья…

– Да, но я хотел сказать, что он выглядит… вдумчивым и… осторожным что ли?..

– Как дипломатично, – хмыкнула Сарма. – На самом деле он выглядит высокомерным, холодным, избалованным и вздорным. Это факт.

– Это не слишком важно, – возразил Кармин. – Многие потомки Деказруа выглядят как настоящие ветераны всех возможных войн, но как раз на деле избалованы и вздорны.

Наконец повелитель предела, выглядящий скорее как один из наследников, обратил взор на Кармина и малышку Эю. Но прежде он подошёл к Нинио и приказал ему отдыхать до завтрашнего утра.

Только потом повернулся к Кармину.

– Рассказывай, – сказал он глубоким низким голосом.

– А я уже стала невидимкой? – чуть иронично поинтересовалась Сарма.

– Твой ребёнок сейчас наверняка заплачет, и я попрошу тебя уйти. Плачущие дети не способствуют трезвому мышлению. Моему – точно.

И принц снова повернулся к Кармину:

– Я слушаю.

– Кармин Тахри. Я прошу вашего разрешения на брачный контракт с Сармой Дайиси.

– И сколько ты можешь заплатить?

– Нисколько. Моей платой будет каждый второй ребёнок, отданный во владение Сармы после расторжения контракта.

– Какие великолепные замыслы, – с внезапной, но почти ничего не выражающей улыбкой сказал принц Рашингава. – Но как ты пришёл ко всему этому?

– Сарма удерживала его у себя целый год, – решил объяснить Нинио, – а потом влезла к нему под чужим именем.

– Обманом решила зачать ребёнка? – поразился принц Рашингава. – Не часто я такое видел. И была так хороша в своём обмане… м-мм… что Кармин Тахри просится жениться на тебе. Нет, это редкость. Большая редкость. Никто не любит обманщиков. Как ты докажешь, Кармин Тахри, что ты… простил её, а вовсе не замышляешь убить её лет через двадцать?

– Я бы не смог мечтать о мести так долго и всё это время притворяться хорошим мальчиком.

Принц Рашингава в ответ только рассмеялся.

– Папа просто король мстительных планов, – пояснила Сарма для Кармина. – Полагаю, его смех означает, что желание мстить он может хранить годами, если не тысячелетиями. И на твоём месте…

– Принц Рашингава! – чуть повысил голос Кармин. – Я не видел ещё серены, которая так бы любила своего ребёнка. А поскольку Эю – мой ребёнок, мне выгодно, чтобы был ещё хоть кто-нибудь, кроме меня, готовый охранять детство моей дочери, заботиться о ней и любить её. Потому я готов защищать и Сарму. Но, верите ли, она сама по себе достойна защиты и преданности, не будь она герцогиней.

– Как отец охотно верю. И мне вполне понятно всё сказанное вами, – кивнул Рашингава. – Завтра утром я хочу увидеть ваш брачный контракт, пылкий Кармин Тахри. Кажется… это будет первый раз, когда в брачном контракте будет стоять не две подписи, а три. Умница, Сарма. Надеюсь, это будет хорошее начало новой традиции. Скоро наступит день, когда все мои дочери начнут ставить подписи в своих контрактах.

Принц Рашингава отошёл, а Сарма повернулась к брату:

– Что думаешь?

– Думаю, что он поверил. Обмануть древнейшего сложно. Вероятно, отец увидел тайное волнение Кармина.

– Какое волнение? – вырвалось у Кармина, но он тут же ощутил, что у него трясутся руки.

Давно с ним такого не было.

Он действительно волновался. Но только от того, что принц Рашингава мог наотрез запретить ему даже видеть Сарму. Ведь у Кармина не было денег на варледи. А Сарма не простая варледи. Сколько бы она стоила, если бы Рашингава решил продать её? Разве что наследник царя мог бы позволить себе купить её. Наследник живого царя.