Мозаика судьбы

Он удивленно посмотрел на меня.

– Зачем тебе ночевать здесь? А у меня мы сможем все обсудить.

– Да, у меня тоже есть, что тебе рассказать.

Мое настроение слегка приподнялось из пучины злости и негодования.

Нам уже раздали шприцы, но Себастьяна не было. Возможно, я его задела, все-таки обидела. Суммируя все, что я теперь знаю, возможно, он увидел меня в первом своем эксперименте и почувствовал особую связь со мной. Захотел найти меня, наверное, по его просьбе меня и искали. Может он чувствовал вину за прошлое. Конечно, открытым остается вопрос о подозрительной идентичности его внешности во все времена. Но разве нельзя допустить мысль хоть о чем-то сверхъестественном, являющимся за пределами науки. А я так жестоко на него напала, потребовала сразу обнажить душу и раскрыть все секреты. Я не могла уже сама понять права я или нет. Стоит ли попытаться исправить что-то или ждать его дальнейших действий? Ничего не понимаю.

Ввела себе жидкость, откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Пора вернуться к Лоренце.

Лоренца Альенде. Ньебла. 1960 год

Я открыла глаза в комнатке, из которой сбежала вчера вечером. Лицо было, как будто стянуто пленкой, Лоренца начала тереть глаза, и я поняла, что она вчера много плакала. В дверь кто-то тихо постучался, а затем зашла старушка-мать. На ней было желтое платье, поверх которого повязан белоснежный фартук. В руках ее красовалось другое платье, я вместе с девушкой начала его рассматривать. Оно было изумрудного цвета, из струящейся плотной ткани, юбка была широкая и свободная, на талии был повязан черный поясок.

– Зачем мне такой наряд, мама?

– Твой жених уже совсем скоро будет здесь, быстрее вставай и одевайся, нет времени разлеживаться, – мать пыталась говорить это строгим голосом, но у нее это плохо получалось.

Лоренца зарылась лицом в подушку, что на какое-то время вырубило мне зрение, и просипела:

«Я не пойду, я же сказала, не согласна я, услышьте меня, наконец!»

– Кажется и отец вчера тебе все сказал, не упрямься, ты будешь нас благодарить всю жизнь потом.

Девушка фыркнула, соскочила с постели, схватила платье и резкими движениями начала переодеваться, так что мне казалось, что она вот-вот порвет его. Когда она закончила с нарядом, мать нежно обтерла лицо девушки влажным полотенцем, затем пощипала ее за щеки, от чего девчушка засмеялась. Как только мать провела последний раз гребнем по густым волосам, внизу хлопнула дверь и послышались голоса.

Глаза женщины округлились, она начала говорить что-то несвязное, вышла за дверь, потом вернулась: «Спускайся скорее» и умчалась вниз.

Лоренца волновалась, у нее потели ладошки. Она не знала, как говорить с человеком, который ей не то что не мил, которого она презирает за то, что он решил, что можно купить ее. Я напряглась, мне нужно было знать, что же вчера было решено. Углубившись в ее сознание, я услышала голос Мануэля: «Увидимся на закате, нас никто не сможет остановить»

У них был план! Я ликовала.

Она спустилась вниз, шурша платьем, и прошла в гостиную, которая казалось, стала просторнее, видимо отец решил убрать какие-то вещи. Жених снова сидел спиной. В проеме стоял папа, грозно осматривая внешний вид дочери. Я остановилась и с мольбой взглянула на него.

– Он хочет с тобой познакомиться наедине, мы будем в кухне. Смотри, выкинешь что-нибудь, и этот брак покажется тебе лучшим, что я мог предложить. Слушай его внимательно, сама много не болтай. И ни слова про твоего фермера.

Он подтолкнул нас, и мы прошли к креслу рядом с диваном. Смущенная Лоренца опустила голову, поэтому я не сразу разглядела жениха. Но вот она подняла глаза, и я увидела Себастьяна. Ну, конечно, мне стоило догадаться. Уже закономерность. Он ведь мог вчера меня предупредить, все рассказать, а он все в тайны играл. Если бы действительно хотел заполучить мое доверие, не стал бы скрывать это. Я была очень зла, и к моему негодованию примешивались и бурные чувства Лоренци.

– Мое имя – Сальвадор, – он наклонил корпус ко мне, желая взять мою руку. Но девушка сжала обе ладони в кулаки, безмолвно предупреждая, что не желает, чтобы он к ней прикасался.

Мужчина был взволнован, ерзал на диване, как будто ему было мало места, поправлял сзади себя подушки, и с горячностью поглядывал на свою невесту. Хоть лицо и было Себастьяна, но я каждый раз видела его разным.

– Вы мне напоминайте очень дорогого сердцу человека. Я даже не мог подумать, вы так молоды, и я понимаю, что вам может быть неприятен этот навязанный союз, я вас хочу уверить, я мир положу к вашим ногам.

Лоренца поджала губы.

– Отчего же вы молчите? Вы не хотите ничего у меня узнать?

– Хочу лишь спросить не противны ли вы сами себе, от того, что силой на себе жените меня, что буквально покупайте меня как товар, наживайтесь на простоте моего отца.

– Нет, нет! Я не хочу вас покупать, нам нужно лишь время, и вы узнайте, что такое счастье.

– Я уже счастлива! И это счастье не подле вас!

Лоренца вскочила, и, отталкивая руки Сальвадора, пытающегося ухватиться за подол платье, побежала к двери. Выскочив на улицу, она как-то замешкалась, но тут же помчалась в сторону поля.

Все перемешалось для меня. Мое платье сливалось с высокой травой, волосы закрывали лицо, я чувствовала себя как в детстве, когда папа брал меня за руки и начинал крутить, голова кружилась, и мир переворачивался с ног на голову. Остановились мы только на краю лесочка, у маленького обветшалого домика. На пороге стирала белье женщина, у ее ног резвился малыш.

Она темными влажными глазами взглянула на меня, потом снова опустила голову к тазу, и прошептала: «Он в роще»

И снова бег, роща была недалеко от дома. Мануэль стоял со своими знакомыми, они яростно что-то обсуждали вокруг одного дерева. Он сначала не заметил меня, мое платье сливалось со всем вокруг. Наконец наши глаза встретились, он что-то отрывисто сказал приятелем, и подскочил ко мне: «Что случилось? Мы же договорились ночью…»

– Нет, нет, послушай Мануэль, он приезжал, и он серьезно настроен, я должна была сбежать. Нужно уйти сейчас, отец начнет меня искать, – дыханье мое сбивалось, слезы текли опять ручьем.

Тут внезапно мир как будто пошатнулся. Сначала мне показалось, что это у меня от бега. Но тут началась суматоха, со стороны поля раздавались крики. Толчки под ногами повторились.

Кто-то с отчаянным криком подбежал с другой стороны рощи и воскликнул: «Земля движется»

Мануэль схватил меня за руку: «Это землетрясение. Беги сейчас же домой. Спрячься в погребе, я позабочусь о семье и приду за тобой! Обещай мне, что выполнишь это!»

У меня тряслись руки, все тело сковал дикий страх. Мануэль подтолкнул меня, и я снова побежала. Тряска повторялась, каждый раз я падала на землю, но вставала и снова бежала. Дом был рядом, дверь нараспашку. Я снова упала в нескольких шагах от него. Руки разбила в кровь, устала – сил нет встать. Но Мануэль должен скоро прийти, я должна его ждать там, где он сказал. Я сначала встала на колени, потом на ноги, и последним рывком заскочила внутрь.

Новый толчок, дом ненадежно скрипнул.

– Мама? Отец?

Никакого ответа. Может пошли искать меня? Надо проверить наверху. Взбираюсь с трудом по ненавистной мне лестнице. Захожу в их спальню. Никого. Еще раз кричу. Толчок. Что-то скрипит. Я выхожу из комнаты, и тут мне навстречу летит потолок. Я вскрикиваю, пытаясь успеть к лестнице. Кубарем с нее качусь, и меня накрывает второй этаж дома.

Лежу на полу, что-то придавило нижнюю часть тела. Дышать тяжело. Я вижу просвет между досками, тянусь к нему рукой, кряхтя: «Мануэль, Мануэээль!»

Чья – то рука в перчатке из коричневой кожи хватает меня за руку. Это не Мануэль, но меня можно спасти! Знакомая перчатка, я видела ее уже где-то. Я начинаю продвигаться вперед, но…что-то придавливает мою голову. Я пытаюсь кричать, но вместо этого лишь хрип. Я задыхаюсь. Мануэль, я больше не могу ждать.

Оливия Браун. Нью-Йорк. 2032 год

Я не уверена, что я знаю, кто я и где я. Красивая дама со строгими чертами лица, наклоняется к моему лицу и заботливо спрашивает: «Оливия как ты?»

Оливия? Но меня же зовут иначе.

– Я – Лоренца, – хрипло отвечаю я.

Лицо женщины удивленно отпрянуло от меня. Люди, сидящие в комнате на стульях полукругом, все удивленно смотрят на меня. Я в каком-то большом здании. Я уже в городе? Как я оказалась здесь? Голова болит.

Какой-то мужчина всех просит выйти. Женщина в белом растерянно разводит руками.

Ко мне подходит молодой человек, дама пытается его остановить, но он сбрасывает руку со своего плеча. Присел на корточки, и смело взял мои руки в свои. У него глаза знакомые.

– Оливия, возвращайся, ты не Лоренца, она умерла, уже очень давно умерла. А ты жива, я Пол, вспомни.