Забытые

– Что ж, на сегодня у нас был запланирован совместный выезд в город – у Виктора важный ужин с французскими партнёрами. Ты, Маркус, конечно же остаёшься в постели. Даже не думай возражать. Но спрошу: не против ли ты, если мы проведём это время без тебя?

– Оставите меня здесь одного на целый вечер?! Да я только за.

«Вот халтурщик.»

«Лучше прикинусь больным, чем жутко заинтересованным поставкой яблок Парижу.»

Аврора дует губы, понимая, что придётся играть за двоих.

– Хорошо. Ещё раз спрошу: как себя чувствуешь?

– Нормально. Хочу поспать, чтобы быстрее восстановиться.

«Завидую.»

«Завидуй молча.»

– Шарлотта руководит уборкой дома, поэтому если тебе что-нибудь понадобится, зови Эдварда. Я его предупрежу.

– Хорошо мам, спасибо.

– Поправляйся! – Лена подскакивает и звонко чмокает меня в щёку. Треплю малышку по волосам, после чего она, подмигнув, вылетает из комнаты.

– Выезжаем через полчаса, Аврора иди переоденься, пожалуйста.

– Ага.

Но двинуться с места она даже не собирается.

– Отдыхай, Маркус, – мама целует меня в лоб и отходит к двери. Обернувшись, она вопросительно смотрит на Аврору, топчущуюся у кровати, но, ничего не сказав, уходит.

– Я… Я… – девушка в нерешительности подбирает слова. – В общем, спасибо, что защитил меня. Я не ожидала, что ты готов ради меня покалечиться.

Странно, но после её слов в груди разрастается тепло, а под бинтами разбегаются приятные мурашки.

– Я сделал то, что был должен.

– Всего лишь «должен»?

Не дожидаясь ответа, Аврора выходит. Её вопрос заставляет задуматься и спросить себя: почему я захотел её защитить?

Дрожащим телом ощущаю, ответ внутри.

Но, по тому, как деревенеют конечности и повышается пульс, совершенно понятно: я не готов его услышать.

Глава 8

МАРКУС

…Стою на песчаном холме посреди бескрайней пустыни. Сухой жар овевает лицо. Я один. Красное небо затянуто багровыми тучами. И солнца нет. Его здесь больше не существует. Осознание этого вселяет ужас и сдавливает грудь тисками обречённости.

Оглядываюсь, дрожа. Вокруг – огромный котлован. Нет. Воронка от чудовищного взрыва. И я стою посреди неё. На куче трупов. От испуга шагаю назад и, потеряв равновесие, скатываюсь вниз. К ногам живых. Живых мертвецов – тел с гниющей кожей, мутными глазами, рваными ранами, переломанными конечностями. Источающих зловоние. Наступающих на меня с одной целью – втоптать в песок тысячами разлагающихся ступней. Чтобы навсегда оставить здесь. В месте, созданном мной. С людьми, умершими по моей вине.

От страха вскакиваю. Бегу, не разбирая дороги.

Мертвецы не отстают. Они окружают. Мечусь в панике, ища выход. Но вместо этого среди сотен лиц вижу знакомые: мамы, Лены, отца, Авроры – все мёртвые.

Они все здесь из-за меня.

Вина и страх обрушиваются непосильным бременем. Кандалами сковывают запястья и лодыжки. Обессиленный валюсь в песок.

Я не смог их защитить.

Они умерли.

Все.

Из-за меня.

Слезы отчаянья застилают глаза. Но сквозь мокрую пелену различаю – мертвецы склоняются надо мной, закрывая красное небо. Утираюсь дрожащей ладонью, чтобы разглядеть рваные улыбки и глазницы, кишащие червями.

«Мы здесь из-за тебя…»

Шепот тысяч гнилых губ сливается воедино и становится невыносимым. Хочу закричать, но не могу издать ни звука.

Я бессилен.

Песок под спиной начинает осыпаться в тот момент, когда мертвецы заносят останки конечностей для моего погребения. Но не успевают шагнуть, потому что я проваливаюсь в разверзнувшуюся бездну, где темнота поглощает всё, чем я был когда-то…

***

Подпрыгиваю на постели, вцепившись в простынь, будто она способна предотвратить падение. Не понимая, где нахожусь, беспокойно озираюсь.

Я спал. И мне снился кошмар.

С облегчением откидываюсь на подушки, унимая бешеный пульс.

Пока считаю удары, на глазах ощущаю слёзы.

И приснится же такая жуть.

Мотаю головой, стряхивая остатки сна. Случайно взгляд падает на настенные часы: без трёх минут два ночи. Я проспал весь день. И за это время успел порядком завоняться. Отбрасываю простыни и отправляюсь в душ смывать остатки утреннего поражения. Под бинтами кожа зудит неимоверно. Срываю повязку двумя движениями. Теперь понятно: сзади и спереди на теле красуются два длинных аккуратных шва и фиолетовые гематомы вокруг каждого. Сосредоточившись на ощущениях, определяю, что ткани внутри срослись и продолжают восстанавливаться слой за слоем. Кожный покров обретёт целостность и здоровый вид уже к утру. Обожаю элогимскую способность к моментальной регенерации. Иначе я бы полжизни провёл на больничной койке.

Покончив с водными процедурами, возвращаюсь в комнату. Нахожу там комплект одежды и тёплый ужин. Вкусная еда и здоровый сон – лучшие лекарства.

Пока жую, Эфириумом сканирую дом. Домашние на месте, спят. Аврора тоже, но весьма беспокойно. Хочу её разбудить – я соскучился, – но вовремя вспоминаю, что в отличие от меня, она спала два часа, а после таскалась весь день по городу, изображая светскую даму. Ладно, наберусь терпения до завтра.

На третьем этаже не хватает Виктора.