Забытые

Меня убил дядя.

Время становится тягучим. Тишина – громкой. Крик Авроры теряется в мешанине неразделяемых звуков.

– Какого лешего, Саймон?! Какого…

Силюсь оставаться в сознании, но нарастающее головокружение мешает сосредоточиться на происходящем.

– Смотри на меня! – девушка обхватывает моё лицо и трясёт голову, будто это поможет держать глаза открытыми. – Маркус, смотри на меня! Ну же! Чёрт! Саймон!

Не знаю, что заставляет девушку перекоситься от яростной злобы, но, оскалившись, она силой мысли хватает лежащие на полу мечи и кидается на друга. Звон клинков и электрические разряды хаотично метаются по залу, уплотняя и без того душный воздух.

Дышать становится труднее.

Инстинктивно зажимаю рану, но силы неумолимо покидают тело.

Как глупо всё закончится.

Поворачиваю голову на звуки битвы. Расплывшиеся в моменте фигуры обретают чёткие контуры. Аврора с холодной яростью наносит дяде множественные удары: в подмышки, подколенные впадины, в незащищенные сгибы локтей, в шею. Не все они достигают цели, но их много, а Аврора напориста. В какой-то момент Сеоман пропускает выпад. Потом другой, затем третий. Это пробивает брешь в его обороне, что позволяет девушке провести серию сильных рубящих атак. Дядя теряет один меч. Споткнувшись, он неудачно падает на колено, а Аврора с размаху выбивает из руки второй.

И приставляет оба к горлу поверженного наставника.

– Пощадить нельзя помиловать. Запятую поставим позже, – отцовский голос звучит напряжённо, но успокаивает и помогает расслабиться.

Нет, дядя меня не убил. Иначе он был бы уже мёртв.

Поддаюсь слабости и позволяю себе отключиться.

***

– …почему ты это сделал?! – истеричный крик Авроры будит сознание. – Не верю, что ты не успел убрать меч! Саймон, почему?!

– Аврора, успокойся. Маркус осознавал, что ему грозит. И сделал выбор. Это его последствия.

Ощущаю, как меня куда-то несут. Пытаюсь открыть глаза, но головокружение не позволяет определить, где верх, где низ. Сосредотачиваю внимание на двух голосах неподалёку.

– С каких пор ты ставишь наши жизни под угрозу?

– Я же сказал, игры кончились, – дядя говорит спокойно, будто ничего страшного не произошло. – Вы так хотите повзрослеть, но понятия не имеете, как это быть взрослым.

– Так просвети! – Аврора с ним явно не согласна. Электрическое покалывание кожи подтверждает – она еле сдерживается, чтобы не накинуться на Сеомана снова.

– Не ори на меня. Ваши жизни всегда были и будут под угрозой. Вы оба – слишком значимые фигуры в грядущем. И это многим не нравится. Не спрашивай. Я и Виктор будем вашей поддержкой до последнего вздоха. Но мы не можем защитить вас от всего. И не будем. Мы научили вас всему, что поможет выжить в любой ситуации. А то как вы будете использовать знания и применять навыки, каким образом расставлять приоритеты и чем руководствоваться в принятии решений, – только ваша зона ответственности. Все выборы сделанные вчера имеют последствия уже сегодня. Наблюдай. Задавай вопросы. Честно на них отвечай. Не ври себе. Быть собой сложно. Оставаться верным себе ещё сложнее. Но только в этом твоя сила. Узнав и приняв себя полностью, ты станешь непобедимой, – наставник делает паузу, а я ощущаю на себе его пристальный взгляд. – Маркусу это точно известно.

А?

Мысли путаются, голова кружится всё сильнее. Похоже, я чего-то про себя не понял.

А дядя решил, что понял?

В возмущении пытаюсь распахнуть глаза, но вижу лишь туман перед собой. Вспышка острой боли пронзает живот и уходит по позвоночнику в затылок. В глазах темнеет, и я снова отключаюсь.

***

Просыпаюсь от жажды и ощущения, что прошло много времени.

Полностью придя в себя, оглядываюсь. Накрытый простынёй, в одном нижнем белье лежу на кровати в гостевой комнате на первом этаже. Приподнявшись на локте, дотягиваюсь до кувшина с водой на столике рядом. Осушаю его залпом, игнорируя стакан. Напившись, изучаю ощущения. Поднимаю руки-ноги, поворачиваюсь в стороны, верчу головой – всё в норме, кровью не истекаю, сознание не теряю. С любопытством рассматриваю тугую повязку от пояса до груди и намереваюсь уже заглянуть под бинты, когда за дверью ощущаю чужое присутствие.

Инстинктивно натягиваю простыню до подбородка и укладываюсь на подушку. Отворяется дверь и в комнату деловито входит Аврора с большим подносом в руках.

– Привет, больной. Вижу, тебе лучше, – подмигнув, она ставит поднос, полный тарелок, на стол у окна. – Принесла нам обед.

Аромат горячего заставляет желудок жалостливо заурчать.

Да, я всегда голоден, и что?

Придерживая простынь, принимаю полусидячее положение.

– Надо было раньше истечь кровью, чтобы прочувствовать твою заботу.

В ответ получаю шлепок салфеткой, которую Аврора бросает мне в лицо.

– Не обольщайся. Не люблю есть в одиночестве.

Выставив свои тарелки на стол, девушка приносит поднос мне и устраивает его на коленях.

– Спасибо. Твоё появление вместе с едой сейчас очень кстати, – не дожидаясь, пока остынет принимаюсь за жаркое.

Краем глаза замечаю, как Аврора без аппетита ковыряется в тарелке. Вспомнив её недавний разговор с дядей, предполагаю, что она не села за общий стол из-за ссоры с ним. По опущенным плечам и наигранно-беспечному выражению лица понимаю, что мириться с ним Аврора не стала.

– Хочешь поговорить о случившемся?

Смущённая, девушка одаривает меня вопросительным взглядом. Сам удивлён, что предложил такое. Набиваю рот едой, чтобы скрыть неловкость. После короткого молчания Аврора спрашивает:

– Почему ты бросился ко мне, а не продолжил атаковать Саймона?

– Потому что ты не смогла бы остановиться и напоролась бы на меч.

– Если бы ты атаковал его сзади, он бы отвлёкся, а я, максимум, врезалась в него.

– Он хотел пронзить тебя. Любым способом. Я был уверен, что мои манёвры не способны изменить его намерение. Поэтому выбрал защитить тебя.

– Почему?

– Потому что.

– Почему?

– Вот пристала, – раздражаюсь сестриной настойчивости. – Не знаю. Ты злишься. Я тоже не понял, почему Сеоман это сделал. Но явно не для того, чтобы убить меня. Или тебя.