– Но, возможно, мы проявим к тебе доброту, – снова заговорила Настасья. – Ради твоей дочери.
Макс понял – с удивлением – что две его спутницы полностью взяли ситуацию под свой контроль. А Настасья повернулась к нему:
– У тебя в квартире есть замок с таймером, верно? – Она явно забыла, что нужно говорить ему вы.
– Да, есть, – кивнул Макс.
Он установил такой замок еще в то время, когда он не брал с собой Гастона в госпиталь. Оставляя пса одного в квартире, Макс вовсе не был уверен, что возвратится туда сам – хоть и не мог считаться достойной добычей для колберов. И, если бы он отсутствовал 24 часа, дверь его квартиры автоматически открылась бы. А затем сработал бы сигнал вызова службы защиты животных.
– Вот и хорошо, – сказала Настасья. – Нам только нужно будет забрать из твоего дома все телефонные аппараты.
11
Перед повторным вызовом лифта они не забыли удостовериться, что его кабина пуста. И молча вошли в неё, избегая даже глядеть друг на друга – не то что обсуждать случившееся. Колба с мозговым экстрактом Ивара Озолса снова перекочевала в кобуру на поясе Настасьи. Две соседки Макса – мать и дочь – остались запертыми в его квартире: с основательным запасом еды и работающим сериальным телеканалом. Но, как и сказала Настасья, без телефонов. Все аппараты Макс вынес из квартиры и сбросил в мусоропровод. И на всякий случай даже проверил сумку и карманы молодой женщины. Однако это оказалось излишним: запрещенного мобильника у его соседки не оказалось.
Мобильные телефоны стали постепенно изымать из обращения еще в 2057 году, сразу после распада Европейского Союза. Якобы потому, что они таили в себе опасность для здоровья и даже для самой жизни людей. Ну, то есть – до этого никто про такую опасность не знал, а потом вдруг на всех нашло просветление! Но, конечно, мало было наивных дурачков, уверовавших в такую мотивацию запрета мобильной связи. Все знали об иных причинах: после экономического коллапса конца 40-х и социальных потрясений 50-х годов XXI века мобильник превратился в потенциально угрожающий предмет на улицах почти всех стран мира. Привести с его помощью в действие взрывное устройство было ужасающе легко. Скоординировать действия экстремистских групп – еще легче. А позвонить в какой-нибудь крупный торговый центр и сделать ложное сообщение о его минировании, чтобы потом под шумок поживиться товарами, пока всех эвакуируют – и вовсе проще пареной репы.
Так что – да: мобильные телефоны и вправду стали слишком уж опасны. И соседка Макса, которая подпольно осуществила трансмутацию своей двухлетней дочери, изображала из себя законопослушную гражданку: такими гаджетами не пользовалась.
– Через сутки вы сможете отсюда выйти и отправиться домой. А мужу наврёте, что попали в плен к колберам, и вам только чудом удалось вырваться от них, – сказал ей Макс. – И, разумеется, в ваших же интересах молчать о том, что вы видели меня. Схема проста: я попадаю в руки полиции – вы попадаете не скамью подсудимых за трансмутацию малолетней дочери.
– Доказательств у вас нет! Иначе вы не стали бы меня здесь запирать.
– Медицинское освидетельствование твоей дочери, золотце, может стать таким доказательством, – сказала Ирма. – Но ради неё мы всё-таки хотим дать тебе шанс – как и обещала бэб… как обещала моя подруга. – Она явно поняла, что продолжать и дальше именовать Настасью бэбинькой – неуместно и даже смешно.
После этого Ирма, Макс и Настасья уже без всяких препон спустились на подземную стоянку.
– Как думаешь, она расскажет кому-нибудь о встрече с нами? – спросила Настасья Ирму; теперь, после инцидента в лифте, они все были друг с другом на ты.
– Через сутки это уже не будет иметь значения. Вы окажетесь далеко отсюда. Я об этом позабочусь. А вот и наш транспорт! – И барышня фон Берг указала на полицейский электрокар, возле распахнутой дверцы которого застыл молодой мужчина в темно-синей форме.
«Неужто она всё-таки сдала нас полиции?» – подумал Макс, не веря собственным глазам. И тут же до его слуха донесся пронзительный, переходящий на фистулу, женский голос:
– Офицер! Офицер, помогите! Меня и моего ребенка похитили!
Они все – включая и молодого полицейского, и даже Гастона, – повернули головы к источнику этого голоса. Да, Макс выбросил все телефонные аппараты, что имелись у него в квартире. Но кое о чем позабыл: переговорное устройство домофона имело двустороннюю связь.
Глава 10. Стая
28-29 мая 2086 года. Вторник. Ночь со вторника на среду
Рига и Псковское шоссе
1
– Эта стерва-мамаша нас видит! – Барышня фон Берг повернулась к полицейскому: – Алекс, ну, что ты застыл? Сделай что-нибудь! Надо, чтобы она заткнулась.
– Как скажешь, Ирмочка, – пробасил молодой человек и зашагал мимо спустившейся на стоянку компании прямиком к переговорному устройству.
– Ну, ясно, – сказала Настасья, – это и есть твой хороший друг.
– Да, это Алекс. – На лице Ирмы промелькнуло смущение – почти невозможно было поверить, что она способна его испытывать. – Надо было сразу сказать вам, кто за нами приедет. Надеюсь, вы ничего плохого не подумали? – (При этих её словах смутился уже Макс – даже глаза опусти). – Мой друг довезет нас до границы, и никто его машину не остановит.
– Офицер! Ну, наконец-то вы подошли! – донесся из динамика домофона облегченный возглас. – Я хотела…
Но они так и не узнали, чего именно хотела молодая мать. Раздались два негромких хлопка, и голос говорившей оборвался. А в сторону их троих двинулся Алекс, на ходу пряча в кобуру свой пистолет – из которого он только что расстрелял коммуникатор и видеокамеру в подземном гараже.
– Зря он это сделал! – Макс с беспокойством оглядел гараж. – На стоянке постоянно дежурит охрана! Домофон можно было просто отключить.
Но молодой полицейский этого не услышал. Подойдя к ним, он спросил, глядя на барышню фон Берг с обожанием:
– Ну, вот, Ирмочка, я её заткнул. Теперь мы можем ехать?
Но ответить ему Ирма не успела. Гастон предупреждающе гавкнул, глядя им за спины: от будки охраны к ним бежали два человека в камуфляжной форме, и один из них что-то говорил на бегу в маленькую рацию, прикрепленную к его рукаву.
Макс хотел было предложить хорошему другу Ирмы объясниться с гаражными секьюрити. Но потом передумал: эти двое тоже могли видеть экстренный выпуск новостей. И, вероятно, Алекс пришел к такому же выводу. Всю его вальяжную неторопливость как рукой сняло.
– Все – в мою машину! – крикнул он и распахнул правую переднюю дверцу для Ирмы; а Максу, Настасье и Гастону пришлось заскочить в задний отсек, отделенный от переднего сиденья решеткой.
Они едва-едва сумели там угнездиться: Настасья – позади водителя, Макс – позади Ирмы, сумка с вещами – между ними, а Гастон – у них в ногах, словно огромная подушка. И тут же Алекс рванул с места, одной рукой защелкивая пряжку своего ремня безопасности и крича остальным:
– Пристегнитесь!
Они просвистели мимо людей в камуфляже, которые едва успели отпрыгнуть в разные стороны. Чтобы миновать будку охраны, из которой тут же выскочил еще один дежурный, Алекс резко вывернул руль, выезжая на левую сторону, и их всех мотнуло вбок. Гастон, который один из всех не был пристегнут, от неожиданности привскочил с места и больно наступил хозяину на ногу своей широченной когтистой лапой. А лицо Макса покрыли брызги теплой липкой влаги: слюни Гастона, на котором не было шейного платка, разлетались по всему салону – пока полицейский автомобиль несся по пандусу наверх, выезжая с подземной стоянки.
2
Было около шести часов вечера – единственное время, когда город более или менее оживал. И теперь это было совсем некстати. Едва только они оказались на улице, как им навстречу вырулил откуда-то другой электрокар – отчаянно сигналя: они по-прежнему ехали по левой стороне.
– Ты из Англии, что ли? – проорал в открытое окно водитель машины, с которой они едва не столкнулись; его явно не смутило, что перед ним транспортное средство полиции. – Правой стороной ездить надо, козел!
Но хорошему другу Ирмы всё никак не удавалось пересечь разделительную линию. По встречной полосе следовал слишком плотный поток машин. Макс и припомнить не мог, когда он в последний раз видел столько электрокаров одновременно.
Однако необычно плотное движение мешало не только им. За ними – по правой стороне – упорно следовал белый универсал, который Макс прежде не раз видел на стоянке своего кондоминиума, возле будки охраны. И вряд ли простой акт вандализма – уничтожение домофона с видеокамерой – мог заставить охранников гнаться за ними по улицам. Тем более – гнаться за полицейским электрокаром. А вот пятьдесят тысяч балтмарок были куда более веским стимулом для погони.
Подобраться к ним вплотную белый универсал пока не мог. Но из-за машин, ехавших им навстречу и отчаянно сигналивших, Алекс вынужден был то и дело тормозить. И было только вопросом времени, когда ретивые охранники их догонят.
Но Максим Берестов явно еще не исчерпал лимита своей везучести. Впереди они увидели один из немногих работающих светофоров, что оставались в городе. И Алекс выполнил маневр, еще с прошлого века известный как полицейский разворот.
На пешеходных переходах не было ни одного человека, когда они подъезжали к светофору. Так что молодой полицейский выехал на середину пустого перекрестка, где и остановился. А потом на небольшой скорости проехал метров десять задним ходом, снял ногу с педали газа и вывернул руль налево до отказа. Их занесло вбок, но Алекс делал всё правильно: продолжал удерживать руль в вывернутом положении и не давил на тормоз. Только когда разворот на 180 градусов был уже почти завершен, полицейский вернул колеса своего электрокара в прямое положение, а затем надавил на газ.
И они наконец-то двинулись вперед по правой для себя стороне – в противоположном направлении от первоначального. Те, кто находился в белом универсале (лица их скрывала тонировка стекол), этот маневр видели. Они даже пытались совершить разворот через двойную сплошную линию, чтобы продолжить преследование. Но хороший друг Ирмы, включив сирену и сигнальные полицейские огни, на полной скорости пронесся мимо них.
Одно только было плохо: в кабине универсала горел зеленый индикаторный огонек включенного видеорегистратора. И Макс подумал, что у молодого полицейского могут возникнуть серьезные неприятности, когда он возвратится в Ригу.
Но Алекса, казалось, это не волновало. Макс видел, какие взгляды молодой человек бросает на сидевшую рядом с ним Ирму фон Берг. Ради того, чтобы угодить своей пассии, Алекс наверняка мог бы рискнуть жизнью – не то, что карьерой в полиции.
– Нам – на шоссе «Рига-Псков»? – спросил он. – Планы не переменились?