Коллекционеры цветных душ

Между тем Лотос буквально впился взглядом в панораму, детали которой всё больше прорисовывались, мозаично складываясь в действительно впечатляющее, волшебное зрелище. Робость постепенно уходила, уступая место первобытному восхищению. Спустя четверть часа фаэтон легко вошёл под лесной полог, нарушив светом фар привычную геометрию теней, и словно окунулся в сказку, главными героями которой выступали деревья – молчаливые и бережные хранители прошлого. Стволы местных исполинов были мощными, кора на них бугрилась, и чудилось, что на деревьях выступают тысячи пузырьков. Они стояли на некотором расстоянии друг от друга, точно солдаты в боевом построении, а между ними разросся путаный кустарник, над которым кружили ночные мотыльки. Отражая свет зеркальными крылышками, они напоминали искры – лёгкие холодные искры, что не гаснут на подлёте к земле…

Это слишком мало напоминало реальность и слишком походило на декорации – и тут Лотос вспомнил, что ему всё это напоминало.

Гастроли Эльнского королевского театра. Единственные в его жизни.

Фантасмагорическая пьеса о том Немире, которого больше не было…

Сантариал выключил мотор и повернулся к Лотосу с таким видом, словно намеревался сообщить крайне интересную новость. К удивлению гиганта, в руках Сантариала будто по волшебству появился предмет, похожий на длинный металлический цилиндр с выступами по краям, напоминающими рыбьи жабры.

– Знаешь, что это?

Лотос кивнул. Ему доводилось видеть боевые самострелы архаиков, правда, в основном на гравюрах в картотеке Энстона. Два или три случая за всю историю криминальной статистики произошли не без участия этих убийственных штучек.

– Лучшее оружие для изгоев общества, – Сантариал коротко рассмеялся, а Нандоло поёжился, словно в смехе по такому поводу было нечто предосудительное. – Работает по известному принципу: заряжаешь здесь, оттягиваешь там, вылетает отсюда.

– И насколько хорошо работает? – проговорил Лотос, поневоле заражаясь его азартом.

– Как прицелишься, – холодно ответил Сантариал.

Он забрался на сложенное переднее сиденье и выпрямился во весь рост, покачивая самострел в ладони.

– Хочешь пострелять?

Лотос опустил глаза, успевшие, однако, предательски сверкнуть.

Архаик улыбнулся и протянул ему самострел.

– Одно условие, – проговорил он, как только рука Лотоса легла на гладкий ствол, – по живой мишени.

– Нет, – гигант оттолкнул оружие и отодвинулся.

– Быстрый ответ, – одобрил Нандоло.

– Только не по живой, – буркнул Лотос, угрюмо глядя на Сантариала. Тот опустился на корточки, положил самострел на колени и нагнулся, оказавшись вровень с лицом гиганта.

– Объясни, – тихо сказал он, – а какая разница?

– Для вас же есть разница! – не сдавался тот.

– Сейчас речь о тебе.

– Да ладно, прекращай, – фыркнул Нандоло. – Он не потянет.

Лотос нахмурился – по привычке, а вовсе не надеясь впечатлить грозным видом: с представителями высшей расы такое никогда не прокатывает.

– Вы же охотники, – проговорил Сантариал, задумчиво меряя его взглядом. – Не сильфанеи какие-нибудь. Вы – хищники. Плотоядные. Ведь так?

Лотос со вздохом протянул руку и взял самострел у архаика. Съеденный кекс ощущался в желудке как нечто твёрдое и всё норовил пуститься в обратный путь.

– Что за мишень?

– Я.

– Нет.

– Творе-ец, – насмешливо протянул Сантариал. – Сам посмотри: разве я похож на самоубийцу?

– Кто вас разберёт.

– Меня же не так-то просто поймать. Спроси у Нандоло.

– Норма-ально, – в манере архаика протянул Лотос и начал вылезать из фаэтона, но нога, как назло, застряла.

– Во-первых, скоро стемнеет, – сообщил Сантариал, наблюдая за его попытками. – Во-вторых, у меня отличная реакция. Представь себе мишень, подвешенную на ветру. В-третьих, расстояние. Могу поспорить, у тебя ни одного шанса.

– Нет уж.

Лотос сильно дёрнул ногой и выругался.

– Сделай что-нибудь, – попросил Сантариал напарника. Тот развёл руками:

– Ты меня уволил, разбирайся сам.

– Эй, – услышал Лотос за спиной. – Тебе ведь нужны деньги?

– Думаю, не так уж они мне и нужны, – злорадно ответил Растиплющ. И остановился.

Спиной гигант мог почувствовать много такого, что ускользало от него в непосредственном контакте глаза в глаза. Сейчас он чувствовал архаика и – мог бы поспорить – знал, чего тот добивается. Правда, он всё равно не смог бы внятно это объяснить – ну а кто смог бы?!

Сантариал не являлся по природе своей негодяем. Когда он находился не на работе, и люди не были мишенями для него, он испытывал к ним что-то вроде снисходительного ленивого любопытства. И всё. Он мог овладеть любой тайной в мгновение ока, но никогда не злоупотреблял этим своим даром. Кроме того, архаики высшего эшелона в своей деятельности придерживались весьма строгих принципов. Например, не стоит никого мучить, если на то нет специального ордера. Вот если он есть, конечно, дело другое.

Лотос медленно обернулся.

Улыбка Сантариала была настолько задорной, что одно это уже вызывало подозрения.

– Подождём темноты, – сказал он. – Тогда и начнём.

Лотос Растиплющ за свою невеликую жизнь успел повидать многое. Он наблюдал смерть во всей её неприглядности. Но всё это принадлежало его прежней жизни, жизни, где борьба за выживание была будничным занятием. А сейчас происходящее его ужасало. Он не мог понять риска из прихоти. Архаики странные существа, сказал Энстон, будь готов ко всему… возможно, не точно, не теми же словами. Сейчас Лотос жалел, что товарищ не пожелал быть откровенным – а ему явно было что порассказать…

Сантариал впечатлил гиганта с самого начала. Помимо прочего Лотос восхищался удивительным свойством его характера – не отступать ни при каких обстоятельствах. Но всему в этом мире был положен предел, и голос разума был обязан прозвучать в голове архаика, предупреждая о последствиях этой вздорной затеи. Ведь он намеревался играть в открытую и ждал того же от Лотоса. Все архаики ненавидели фальшь, да и для гигантов слово «честь» не было пустым звуком…

Пока Лотос предавался этим невесёлым раздумьям, Сантариал исчез.

Это послужило сигналом.

Фаэтон медленно тронулся с места и, ласково шурша, покатил по песку. Лотос положил самострел на колени и стал вглядываться в лесную чащу. Если уж идти, то до конца. Кроме того, он избегал смотреть на Нандоло. Гигант почти кожей ощущал его недовольство и какое-то напряжение, природу которого распознать было трудно…

Лунный луч выхватил из темноты серебристые волосы Сантариала. Лотос мгновенно вскинул самострел, прицелился и выстрелил – у него в мыслях не было жульничать. Нандоло одобрительно крякнул.