– Подстели, а то простудишься.
– Да ладно, не все ли равно, – пожал плечами Патрик, но послушался. Аккуратно расстелил на снегу куртку, пересел на нее. Придвинулся поближе к огню и долго-долго смотрел на Яна. А Ян смотрел на него – и улыбался. И так они сидели и молчали…
Джар аккуратно ломал мелкие веточки и кидал их в костер, насвистывая какую-то мелодию.
– Ты изменился, – сказал вдруг Ян.
– Надо думать… Сильно?
– И да, и нет. Старше стал.
– Надо думать, – повторил Патрик. – А ты… ты-то как тут?
– Ну, если я скажу, что хорошо, – усмехнулся Ян, – ты все равно не поверишь. Но уж всяко лучше, чем ты сейчас. Нормально, бывает и хуже.
– Ян… – Патрик понимал, что говорит глупость, но не смог сдержаться, умоляюще взглянул на него, как когда-то давно: – Ян, вернись! Ты нужен мне!
И так же, как тогда, Ян ответил ласково:
– Ну что ты говоришь… Ты же знаешь, что это невозможно.
Он коснулся плеча Патрика.
– Тяжело?
– Д-да, пожалуй, – после паузы признался принц. – Так, немного…
– Он еще и гордый, – хмыкнул Джар.
– А где Магда? – спохватился Патрик, заоглядывался.
– Здесь где-то ходит, – махнул рукой Ян. – Мы не хотели, чтобы она тебя такого видела…
– А то она меня не видела! – фыркнул принц. – Всякого…
– Такого – нет, – серьезно сказал Ян. – Но не в этом дело, друже. Ты, кстати, не надейся, ты сюда не насовсем.
– А зачем вы звали-то меня? – спохватился Патрик.
– Да, в общем, низачем. Я соскучился, – он быстро взглянул на друга. – Ну и так… в общем, чтоб ты передохнул. Посидишь – и иди обратно.
Патрик невольно вздрогнул.
– Так надо, – едва слышно сказал виконт.
– Ян, – после недолго молчания так же едва слышно попросил Патрик, – возьмите меня к себе совсем.
– И не думай, – спокойно ответил тот. – У тебя на земле еще дел полно.
– Я больше не могу! – вырвалось у Патрика, и он опустил голову, стыдясь своей слабости.
– Можешь. Ты просто устал. Вот посидишь с нами, отдохнешь – и вперед. Тебя там ждут.
– Гайцберг, что ли, ждет? – фыркнул Патрик.
– И он тоже, – без улыбки согласился Ян.
– Сейчас кипяток будет, – сообщил Джар, – отвар сделаем. Попьешь с нами? Тебе бы глинтвейн сейчас, конечно, да вина нет…
Патрик поежился, обхватил ладонями плечи. Потом протянул руки к огню. Вроде и не холодно здесь, но… промозгло. И кажется, единственно живым здесь остался огонь… интересно, они-то чувствуют его теплое дыхание?
– А вы… я всегда смогу приходить к вам… сюда? Я ведь пытался, но…
– Нет, не всегда. Только когда очень нужно.
– Значит, сейчас – нужно?
– Сказано же – рано тебе сюда, – сообщил Джар. – Потому и нужно.
Он ловко снял с огня подвешенный на треноге котелок (голой рукой! не боясь обжечься! ишь ты, отметил Патрик), поднял стоящую на земле кружку, аккуратно налил до половины темный отвар, пахнущий горько и терпко. Протянул принцу:
– Держи. Пей, только осторожно – горячий.
– А вы?
– А нам-то зачем? – фыркнул Джар. – Нам уже поздно, мы отсюда все равно никуда не денемся.
Отчетливый холодок пробежал по коже, Патрик повернулся к Яну.
– Пей, пей, – успокоил тот. – Лучше будет, вот увидишь.
Отвар пах летом и скошенной травой. Принц вспомнил невольно стог сена, в котором они ночевали с Ветой.
– Ян, Джар… скажите мне, Вета… жива?
– Не знаю, – после паузы ответил виконт. – Здесь ее нет.
– Это ничего не значит, – вмешался Джар, – сюда не все попадают. Ее-то, может, сразу уведут, это мы вот тут… торчим…
– Не пугай человека зря, Джар, – мягко остановил его Ян. – Нет ее здесь, это точно. На земле ищи.
Патрик прихлебывал из кружки отвар и молчал. Молчал и Ян, глядя на него. Джар убрал с костровища треногу и поднялся.
– Пойду я… поброжу. А ты учти, виконт, что время кончается. Скоро ему пора.
– Я помню, – тихо ответил Ян.
Небо над головой оставалось все таким же серым, но воздух чуть-чуть потемнел. Вечер, что ли?