Легенда из подземелий

– Арланд не может сейчас. Он занят, – ответил рыцарь. В его тоне проскользнули пугающе многозначительные нотки.

Я взволнованно схватил рыцаря за плечо.

– Да в порядке твой брат, в порядке, не истери, – Дейкстр усадил меня на деревянный стул. – Так надо ж узнать, можно ли его чем-нибудь кормить, – он снова заговорил с Люциусом. – Может, Бэйр позвать?

– Она тоже занята, – ответил Люциус.

– Так что нам с ним тогда делать?

– Пускай тут посидит, придет в себя, – чародей пожал плечами. – Может, скоро кто-нибудь из наших недолекарей скоро освободится.

Дейкстр скрылся за дверью, ведущей в кладовую, и вышел оттуда с кружкой вина.

– Как ты себя чувствуешь, ничего не болит? – спросил он у меня. Я помотал головой и показал на себе руками большие уши Кудеяра, пытаясь спросить, все ли в порядке с царевичем.

– Я тебя не понимаю, – рыцарь долго смотрел на мои махинации, а потом махнул на меня рукой. – Сиди тут.

Допив вино, Дейкстр куда-то ушел. Посидев немного, я попытался добиться ответов от Люциуса, но и чародей молчал, притворяясь, что не понимает меня.

Испугавшись, что от меня скрывают что-то страшное, я вышел из кухни и пошел бродить по лабиринтам пещер, заглядывая за каждую дверь и в каждый проход. Местность, где я находился, больше всего напоминала слевитовские норы-дома.

Почти везде стояли столы с магическим оборудованием, где-то находились кровати, где-то были сложены наши вещи, но куда бы я ни зашел, везде не было ни одной живой души.

Я уже не знал, что и думать, как навстречу мне из-за очередного поворота вышел Кудеяр. У него были забинтованы руки и одно ухо, а в остальном царевич был совершенно здоров.

Обрадовавшись, что он жив, я попытался обнять его, но он не дал мне сделать этого, хотя и улыбнулся.

– Хорошо, что ты очнулся, – сказал он. – Бэйр будет рада, она волновалась за тебя.

Я попытался жестами спросить у царевича, что с Адольфом и Эмбером, но он ничего мне не сказал и поспешил уйти.

Я пошел дальше, надеясь встретить остальных.

На очередном перекрестке каменных коридоров мне попалась лестница, ведущая вниз. Я решил спуститься: оттуда доносились неясные звуки, похожие то ли на журчание воды, то ли на всхлипывания, то ли на тихую человеческую речь.

Но не успел я опустить ногу на второю ступень, как послышались чьи-то шаги. Вернувшись назад, я стал ждать, и вскоре увидел Бэйр. Она торопливо поднималась, неся в руках корзину с испачканными кровью простынями.

– Лео! – увидев меня, она выронила из рук корзину и поспешила меня обнять. – Я так боялась за тебя… Ты был сильно ранен!

Я крепко обнял ведьму и уткнулся носом в ее волосы. Слезы, навернувшиеся на глаза, потекли по щекам, прямо под бинты и сильно обожгли губы. Я сморгнул влагу и посмотрел прямо перед собой, чтобы унять слезы. Мой взгляд уперся в волосы Бэйр: сквозь ее черную гриву, прячась одна за другой, тянутся серебряные нити.

– Ах, Лео… – всхлипнув, ведьма немного отстранилась и надолго заглянула мне в глаза. – Не все выжили.

Земля под моим ногами как будто начала проваливаться, я чуть не потерял равновесие… или сознание. Мои худшие опасения подтверждались.

– Пойдем, поможешь мне выстирать это, и я расскажу, что произошло. Наверное, ты ничего не помнишь, – утерев слезы, ведьма подхватила корзину и быстра пошла по одному из коридоров. Я едва поспевал за ней.

Мы пришли в пещеру с небольшой каменной ванны, в которую вливалась маленькая струйка воды из стены.

Разложив простыни и достав мыло, Бэйр принялась за работу, доверив мне устройство для отжима.

– Мы все совсем забыли о Люциусе, я не помню, чтобы он был с нами, когда мы заходили в пещеру, – начала ведьма, с трудом сдерживая просившиеся наружу слезы. Ей было тяжело окунаться в воспоминания, но они будто затягивали ее и заставляли говорить. Голос ведьмы был таким, как будто она все еще была там, в этой битве. – Мы отбивались от ящериц, но их было слишком много. Если бы не вы с Эмбером, у нас не было бы никаких шансов справиться с ними: они были повсюду, невозможно было искать Райнара и убивать их одновременно. Я уже потеряла всех остальных из виду и сражалась одна, когда вдруг услышала страшный взрыв. После него все вдруг затихло, а ящерицы начали разбегаться. Я выбежала из тоннелей в стене на один из балконов и увидела, что пещера опустела, что вы с Эмбером все еще внизу. Помню, ты лежал и не двигался, и это ужасно напугало меня. Эмбер стоял возле тебя и прижимал лапами к земле белую драконицу, которая пытался высвободится и в бешенстве поливала стены огнем. Поняв, что она не уймется, Эмбер сильно ударил ее по голове лапой, она потеряла сознание, и тогда стало совсем тихо. Потом я услышала крик… это кричал человек, а не животное. Я попробовала добраться по балконам до места, откуда шел крик, но не успела. Потом откуда-то вышел Люциус и объявил, что с Райнаром покончено. Мы с Эмбером стали искать остальных. Кудеяр и Арланд вышли к нам сами, Дейкстера мы нашли в одной из пещер без сознания, Адольф… – Бэйр напряглась, но пересилила себя и продолжила. – Адольф был на одном из балконов. Он был еще жив, когда мы его нашли, но… он был проклял этот мир, если бы выжил, – прекратив стирать, ведьма повернулась к ванне и оперлась о нее спиной, закрыла лицо руками. Ее голос зазвучал глуше. – Мы пытались его спасти, но он потерял слишком много крови… удивительно, что он жил, после того, что с ним сделали: все внутри у него было перемешано, осколки ребер и органы, ящеры просто растащили его на части… Удивительно, но спустя несколько часов, когда мы перенесли его на кровать и перевязали, он пришел в себя и даже смог говорить, увидел, что с ним стало, поел немного, а потом уснул. Мы думали, что он выживет, раз очнулся… а он умер меньше, чем через час!…

Бэйр зашлась беззвучными рыданиями. Я чувствовал, как жжет слезами напряженное горло, знал, что тоже плачу, но сжал ее в объятиях, надеясь хоть как-то поддержать.

– Арланд похоронил его в камнях день назад, – ведьма прижалась к моей груди и продолжила, не поднимая глаз. – Нести то, что от него осталось, Рэмолу было бесполезно… там нечего было воскрешать. Потом Райнар. До него добрался Люциус… не знаю, что взбрело в голову этому безумцу, но он связал его и напоил растворенным в воде порошком, этим «боевым безумием»! И Люциус не просто напоил его, он засунул в его рот воронку и вливал раствор туда, пока маг не начал задыхаться. Потом он оставил Райнара, и вышел к нам. Когда я случайно наткнулась на мага, он уже не был похож на человека. Связанный, Райнар метался по пещерам, кричал, бился головой о стены, рвал на себе одежду, цепляясь за нее зубами… Мы смогли его успокоить, дав снотворного. Мы с Арландом решили его вылечить и сдать властям, но, когда он проснулся, никого не оказалось рядом. Снова начав беситься, он спрыгнул с балкона вниз, разбившись насмерть. Никто не успел ничего сделать!… Арланд похоронил его возле Адольфа…

Я слушал, собирая в кулак все свое мужество. Самое страшное было то, что Бэйр рассказала еще не все.

– Еще твоя подруга, Маргул. Она отогнала ящериц и вернулась к нам, она была в порядке… но ей не повезло. Очнулась Исавелла и начала палить все вокруг, все мы были далеко, но Маргул… она мгновенно сгорела. Даже пепла не осталось.

Это известие было как удар мешком песка. Тупая боль, не столько даже боль, сколько толчок в душу. Я почти не знал эту ведьму, но мне было жаль ее: перед смертью она так и не увидела настоящего солнца, к которому так стремилась. Только смертоносный сноп огня.

Но чья-то кровь еще была на простынях, которые несла Бэйр. Я приготовился слушать дальше.

– Сейчас между жизнью и смертью находится Исавелла. Эмберу удалось достучаться до нее, она обернулась человеком, и теперь мы пытаемся ее исцелить. Я не справляюсь, у драконов слишком большая аура, ее невозможно очистить… Эмбер заставил нас с Арландом использовать кровь Адольфа. Но пока ничего не изменилось. Скорее всего, придется убить ее: она неизлечима, с ней можно работать, когда она спит, но когда просыпается… один раз она чуть не убила Арланда, и постоянно вредит себя, режет себя, бьется о стены, если ее не связать цепями… Разве что случится какое-нибудь чудо… и…

Обессилев от переживаний и слез, Бэйр затихла у меня на руках. Я даже подумал, что она уснула, и хотел отнести ее куда-нибудь, но она поднялась и, ничего больше не говоря, принялась стирать. Повторяющиеся ритмичные движения ее успокаивали.

Я помог ей выстирать все простыни и отжал их, потом развесил. Вместе мы вернулись на кухню, где собрались все, кроме Эмбера.

– Все так же, – ответил брат на молчаливый вопрос Бэйр. – Лео… я рад, что ты поправился, – он тяжело вздохнул.

Выглядел Арланд ужасно. На нем, как и на Бэйр, я не увидел бинтов, но от этого он смотрелся еще хуже. Как будто следя за другими, он забыл перебинтовать себя, залечить темные синяки на избитых руках, порез на щеке.

Его отросшие за время пути белые волосы еще нельзя было убрать в хвост, поэтому они неряшливо лохматились, как бывает у стариков. Возле губ появились две заметные морщины.

– Тебе пока нельзя есть обычную пищу, только пюре или жидкую кашу, которые не смогут поцарапать тебе горло. У тебя все сильно обожжено, – устало сказал он, когда я сел за стол. – Огонь едва не сжег тебя изнутри… Готовься к тому, что, возможно, тебе придется забыть о карьере повара. Скорее всего ты полностью потеряешь вкус, когда поправишься.

Возможно, Арланд попробовал бы сказать об этом мягче, но сейчас у него не хватало сил даже просто на то, чтобы говорить.

Его слова, возможно, испугали бы меня, если бы я узнал об этом до того, как услышал о стольких смертях. Сейчас мне было все равно. У меня целы руки и ноги, я не повредился рассудком, не попал под влияние заразы, меня никто не сжег… я счастливчик. Я выжил.

Высосав через соломинку, – мы взяли ее из лаборатории Райнара, – холодную манную кашу, которую приготовил мне Люциус, я пошел в свою комнату, спать.

Когда я проснулся снова, мне захотелось вымыться. Арланд не разрешил мне снимать бинты, но позволил вымыть волосы и ту часть лица, которая не пострадала от огня.

В месте, которое было обустроено под баню, я впервые за все время под землей увидел себя в зеркале.

Что я увидел в зеркале… мои волосы не стали светлее: седеть им было некуда после встречи с хранителем и глубинным демоном. Серые ресницы были все такие же длинные, глаза все такие же красивые, только очень красные и сильно слезящиеся. Но щеки, половина носа, губы и подбородок были забинтованы. Там все было в ожогах.

Я подумал о том, что, наверное, тяжело будет расстаться с красивым лицом и привычкой смотреться в зеркала. А, может, не так уж и тяжело, как Адольфу было расставаться с жизнью…

Время потекло незаметно. Все ложились спать, когда чувствовали усталость, ели, когда хотели, и постоянно что-то делали.

Эмбера я не видел: он не отходил от постели Исавеллы, там ел, там спал, только мыться уходил в баню. Меня не пускали в комнату, где он сидел, потому что я мог заразиться от Иссы.

Арланд и Бэйр большую часть времени проводили там же, у постели больной драконицы. Они поочередно сменяли друг друга, чтобы кто-то мог спать, а кто-то – смотреть за ней.