Становясь легендой

– Вы не думайте, ко мне без опаски даже темные ланки заглядывают, ничего запретного я не держу, – заметил он, покосившись на шляпу гостьи. – Меня, кстати, зовут Вильхем Поннур, меня в этом городе все знают.

Вильхем отлично помнил каждого своего покупателя, которых было немало. Новенькие маги в городе почти не появлялись, особенно в последнее время, когда начались все эти беспорядки, потому девушка в наглухо закрытой шляпе его заинтересовала. Он был почти уверен, что еще не раз увидит ее здесь.

– Я не ланк и не маг, – проговорила нелюдь. – Меня зовут Аленика, я ленннай и изучаю языки.

– Учите язык сенари, раз хотите былины Святослава в оригинале? – старичок одобрительно поджал губы. – Древний, стало быть, уже знаете?

– Учила несколько лет.

Аленика не стала говорить, что это был ее первый язык. На самом деле несколько лет учить ей пришлось всеобщий: когда Даглан привез ее в человеческую деревню, Аленика не знала ни слова.

– Не каждый в наше время возьмется учить язык живых стихий. Похвальное стремление к знаниям, – заметил Вильхем.

– Я люблю поэзию.

– О, понимаю! – кивнул старичок, весело улыбнувшись. Они дошли до изящной деревянной лестницы на второй этаж и поднимались по ней. Вельхем учтиво подал девушке руку, и она приняла ее. Лайковых лиловых перчаток она так и не сняла. – Человеческий язык не предназначен для высокой философии. Зато проповеди выходят отлично… – он подмигнул девушке.

Аленика взглянула на его улыбающееся лицо и улыбнулась сама. С этого момента она была покорена.

– Я сам люблю почитать тихим вечерком Дэша Поллиано или освежить сидя в парке «Короля Полей», вот и держу у себя стеллаж сборников, – продолжил старичок, словно почувствовав настроение молодое нелюди: она слушала его, широко растопырив оба длинных уха, которых, к счастью, за шляпой было не видно. – Но их ведь совсем никто не берет, молодым магом нет дела до стишков древних поэтов! Так приятно встретить единомышленника.

– Вы читали Святослава?

– О, брался один раз! Но, признаюсь, меня не хватило. Сенари говорят сложно, а уж когда хотят приукрасить… их поэзия для самых отважных.

– Надеюсь, я осилю. Я слышала, его слог сравнивают с эхом тишины под куполом безлюдного собора.

– Живой ветер, что еще тут скажешь? – кивнул Вильхем.

Он подвел Аленику к стеллажу, где они провели еще около получаса, обсуждая различных поэтов. В конце концов девушка взяла не одну книгу, как собиралась, а целых четыре, да еще накупила пергаментов и перьев для детей, которые только учатся писать. Подумав, она так же захватила изящную чернильницу из темно-фиолетового стекла в форме дикой лилии.

Выходя из лавки, девушка тепло попрощалась с Вильхемом, прижимая к груди не поместившийся в чемодан томик стихов на древнем языке.

Подумать только, как здорово! Целых четыре новые книги и такие отличные перья для Кенри! А какой приятный человек этот Вильхем Поннур! Он совсем не похож на жителей деревни, в которой Аленика провела полжизни, и на постояльцев «Выдры», которых ей довелось видеть в те немногие часы, когда Акива позволял ей выйти из комнаты.

Аленика шла по тротуару, размышляя о лавке, – она не сомневалась, что еще не раз вернется в это место, – и скользя взглядом по красивым домам верхнего города.

Несколько раз Даглан брал ее в города в детстве, но ни один не мог сравниться со столицей! Аленика до сих пор не могла поверить в то, что теперь живет в таком красивом месте: она-то уже смирилась с тем, что до конца дней своих проторчит в человеческой деревне, молясь всем богам, чтобы ее не нашли леннайи, убившие ее родителей.

Однако, жизнь девушки пока складывалась хорошо. Сейчас, несмотря на все ужасы и подступающую войну, она чувствовала себя счастливой, шагая с покупками по главной столичной площади среди людей и нелюдей, спешащих по своим мирным делам.

По другую сторону площади возвышались массивные стены магической академии, которая напоминала сказочный замок из желтого кирпича. Сотни изящных башенок со шпилями и флажками, мощные крылья с жилыми корпусами, главная цитадель не ниже двенадцати этажей. Самая высокая башня, казалось, достает до самого поднебесья! По небу как раз проплывала группа небольших островков, и можно было подумать, что они вот-вот врежутся в желтые стены.

Засмотревшись на строение и осколки земли, парящие высоко в воздухе, Аленика не заметила, как чуть не налетела на женщину, несущую домой тяжелые покупки в корзинах. В последний момент нелюди удалось отпрыгнуть в сторону, что было не так-то просто на каблуках и с тяжелым чемоданом в руке. Однако, женщина все равно выкрикнула в ее адрес пару особенно ласковых слов.

Уши Аленики под шляпой недовольно прижались к вискам, но девушка не стала ничего отвечать. Она продолжила свой путь до ближайшей точки, где собирались желтые колесники, один из которых мог бы отвезти ее в гостиницу Акивы. Теперь Аленика не сводила глаз с дороги.

Через несколько минут осадок от неприятной ситуации развеялся, молодую нелюдь вновь захватили радостные мысли о покупках и о том, как красивы каменные дома вокруг.

Навстречу Аленике шел юноша. Это был светлый леннай в темно-синем костюме с красивым зеленым галстуком. Его коротко остриженные волосы цвета ванильного крема были зачесаны назад. Он, как и сама девушка, сразу же понял, что перед ним сородич, и улыбнулся ей. Аленика улыбнулась в ответ, хотя вуаль не позволила бы молодому леннайю увидеть этой улыбки.

Они поравнялись, юноша остановился, собираясь поздороваться, молодая нелюдь тоже остановилась, предвкушая беседу с собратом, – она уже много лет не говорила с леннайями! А таких симпатичных она и вовсе никогда не встречала.

– Приветствую, юн!…

Однако, стоило юноше начать, как в метре над его головой вспыхнула синяя искра. Из нее в воздух с треском вырвалась молния, расколовшаяся на множество мелких разрядов. Она ударила в голову молодого леннайя, тот даже не успел крикнуть, его голубые глаза широко раскрылись, покраснели и лопнули, кожа в мгновение ока скукожилась и потемнела, одежда задымилась. Молнии били в труп снова и снова, заставляя его корчиться в судорогах, которые больше походили на жуткие кривляния.

Опаленное тело повалилось на девушку, Аленика отскочила, роняя чемодан и книгу, и закричала.

Ее крик привел в чувства людей, стоящих вокруг и в оцепенении наблюдающих за происходящем.

Несколько мужчин бросилось к телу, один из проходящих мимо магов, – о том, что это был именно маг, говорила его мантия ученика старших курсов, – поспешил к девушке.

Аленика стояла, зажав рот руками в перчатках, ее шляпа слетела, открыв глаза и уши. Девушка смотрела на обугленное тело, не веря своим глазам.

– Что ты сделала!? – крикнул маг, хватая ее за руки и распыляя на себя и окружающих заклинание, защищающее от темной магии.

– Прямо на главной площади!…– разносилось отовсюду.

Люди собирались вокруг убитого, их становилось все больше с каждой секундой.

– Проклятые яркоглазые повстанцы!…

– И сюда добрались!…

– Своего же собрата!

– Я шла мимо, а он… его… он просто!…

Аленика бормотала, как не в себе, не в силах отвести взгляд от изуродованного тела, которое меньше минуты назад было улыбающимся юношей. Раз за разом в ее сознании проносилось его лицо в последние секунды.

Слезы мешали видеть, девушка цеплялась за руки связывающего ее леннайя, не понимая, что происходит.

Уже появились стражники, их гильдия находилась на другом конце площади, как раз напротив академии магов. Они растолкали людей и спрашивали у очевидцев, что произошло.

– Темная ведьма! – воскликнул маг, крепко держащий девушку, которая даже не думала сопротивляться, озиралась вокруг ошалелыми глазами. – Похоже, из повстанцев, устроила тут!…

– Она книжку выронила, глядите!… Точно темная!…

Раскрывшиеся страницы упавшего на камни сборника стихов были пропечатаны витиеватыми буквами древнего языка, который никто из собравшихся, разумеется, не знал.

Люди начали кричать, стражники говорили с магом, вокруг царила полная неразбериха. Кто-то в толпе громко закричал, привлекая всеобщее внимание.

– Смотрите!… Смотрите наверх!

Он кричал снова и снова, но услышали его только тогда, когда на площади внезапно потемнело.

Люди и нелюди задрали головы, чтобы понять, что произошло, но долго искать причину им не пришлось.