Формула

Он перешёл на деловой тон. Скажем так, почти деловой.

– Мы распространяемся очень быстро. Это ваше влияние?

Я щёлкнул зажигалкой.

– Далеко не всегда. Люди склонны следовать моде. А ваш фонд стал весьма популярен. Зачастую этого оказывается достаточно. В случае если реакция замедленная… что ж, я слегка обрабатываю тех, кто диктует моду в данном уезде. Самую малость. Остальные тянутся следом – вполне добровольно. В сущности, алгоритм именно таков.

Самсонов взялся за рюмку, потом раздумал.

– Получается, что отчасти я обязан не только вам? Вношу свой посильный, так сказать, вклад?

– Очень даже получается.

Самсонов вспомнил о рюмке.

– В сущности, у вас же нет никаких причин говорить то, что я бы хотел услышать.

Я кивнул. Кинул в рот кусок лимона.

– Вы знаете, что у меня завтра за встреча. И, честно говоря, я как-то не очень уверен в себе.

Очередной эмиссар правительства. Их было уже несколько, из разных министерств, разного, но достаточно высокого ранга. Министры до нас пока не снисходили. Думается, ненадолго – да оно и к лучшему. Всё же слишком долго Самсонов просидел в чиновниках; присутствие высокого центрального начальства его как-то зажимало. С каждым разом меньше – но, тем не менее, от меня всякий раз требовалась некая коррекция…. Так что выдержать тет-а-тет с первыми лицами готов он пока не был.

– Это исправимо.

– Понимаю. Но …вы не думали о том, что на этом уровне вы можете встретиться с другими Посвящёнными?

Честно говоря, нет. Более того, меня это как-то мало заботит. Я сужу по действиям – непохоже, чтобы на службе у тех, кто нами правит, имелись Посвящённые достаточно высокого уровня. Соответственно, они сами тоже вряд ли являются таковыми.

– Вы полагаете, это может представлять для нас опасность? Маловероятно. Меня больше интересуют те серьёзные парни, которые в последнее время потянулись в наш скромный офис. Бандиты? Спецслужбы?

Самсонов развёл руками.

– И те, и другие – пополам. Разве вы их не сканировали?

– Вроде бы, в этом не было особой необходимости. Не могу же я совсем как металлоискатель в аэропорту. К тому же, публика, в целом, довольно понятная. Я бы даже сказал, социально близкая.

– Да уж, выглядят они похоже, и думают почти одинаково. Но внешне достаточно отличаются от гражданских – даже включая наиболее щедрых из наших спонсоров.

– Они хотят сотрудничества, разумеется?

– Да, но пока не слишком настаивают. По крайней мере, не так сильно, как партийцы.

Я поёрзал в кресле. В наши дни вступление в партию – это какой-никакой выбор. Тут вам не КПСС. И все они жаждали поиметь наше ополчение в своих боевых порядках. Или, на худой конец, просто поиметь. Разумеется, к делу примешивалась некоторая ревность. А также подозрение – не есть ли тут скрытые и потенциально опасные конкуренты? И, наконец, опасливое недоумение.

Они не могли понять, что нам обламывается со всех этих хлопот.

А значит, должны были вот-вот приступить к раскопкам. Или даже уже приступили. И это стало бы для нас дополнительной заботой – решаемой, но докучной. Поскольку забот ежедневно прибавлялось и так.

– Ваша служба охраны…. Не то чтобы я в ней сомневался или не принял своих мер, но… возможно, её следует как-то ненавязчиво усилить?

По мере нашего продвижения на север, появлялись всё новые слухи из Рима. Цезаря любили там всё больше – он щедро отсылал на нужды города значительную часть своей военной добычи. А я прочёл достаточное количество греческих книг, чтобы понимать, что это значит. Население Рима – около трёхсот тысяч человек; при этом примерно половина из них не имеет средств к существованию, кроме государственных раздач. (Не считая голоса на выборах, который стоит всё дороже). Стань всеобщим кормильцем – и одни тебя будут приветствовать, как героя, а другие не посмеют сказать слова против.

Катон и некоторые другие аристократы понимали цель Галльской войны. До её начала Цезарь был не только беден, но и должен всем, кому возможно. Он завоевал обширные территории – но их невозможно было удержать надолго.

Тем не менее, их можно было ограбить. Варвары были богаты. У них имелось огромное количество золота и очень хорошие ремесленники. Они строили прекрасные города.

Но не умели их защищать.

Варвары воевали отважно, но храбрость не может противостоять той военной машине, которую создали мы, римляне. Десять легионеров, пожалуй, недолго смогут противостоять сотне врагов – но центурия, почти наверняка, разделается с тысячью. Две центурии составляют манипулу. Три манипулы – когорту. Десять когорт – легион. Попробуйте посчитать, сколько войск потребовалось бы галлам для того, чтобы спасти от нас свои города, своих жён и своё золото.

Тем не менее, в какой-то момент им показалось, что войск достаточно.

Именно там, под Алезией произошла самая важная встреча в моей жизни.

Варвары атаковали настолько внезапно и бежали навстречу так быстро, что наши лучники успели выстрелить от силы дважды. Первые ряды рухнули от стрел, вторые – на замаскированные дёрном колья, но их оставалось достаточно, чтобы влезть по ещё шевелящимся соратникам на наши укрепления и опрокинуть тех, кто там находился. В том числе, и меня.

Ткнув мечом в пару тел, я выбрался из-под них и огляделся. Сзади наши отступали, сомкнув щиты и пытаясь держать строй. Справа трое или четверо отбивались от врагов. Один из них упал с разрубленной головой, другой был ранен двумя стрелами. Каким-то образом я оказался именно там. По пути на меня бросились сразу трое, и, когда они рухнули на траву, я в очередной раз возблагодарил своего отца за его уроки.

– Помоги мне, центурион. Его необходимо увести отсюда.

Легат без шлема и с окровавленной физиономией выглядит точно так же, как обычный человек. Но Цезарь, которого он пытался увести, выглядел совсем иначе. Я затрудняюсь определить, в чём была разница. Вероятно, пониманию смертных это недоступно, – мы просто осознаём.

Мне пришлось убить ещё одного варвара – он не выглядел таким уж опасным, но оказался слишком близко, в то время как остальные обошли нас стороной, спеша разделаться с отступающими. Они думали, что победили.

Они заблуждались.

– Подними меня.

Сначала я не понял.

– Но вы стоите на ногах, генерал.

– Подними меня так, чтобы наши видели.

Вдвоём с легатом мы оказались вполне крепким пьедесталом.

– Солдаты! Ваш командир здесь!

Он произнёс это достаточно громко. Но я не мог быть уверен в том, что это услышат те, кто нужно, и самое главное, окажутся первым. Мы встали по обе стороны Цезаря. По мечу в руках и крайне злобное выражение на лице.

Сначала мимо нас пронеслись толпы варваров. Мои опасения оказались напрасными – они бежали, не оглядываясь и не глядя по сторонам. Затем мы услышали тяжёлую поступь первой когорты. Я думаю, нет зрелища страшнее и привлекательней, чем легион, идущий в атаку, сомкнув щиты и выставив вперёд пилумы.

Похоже, эта битва закончилась.

– Легат, центурион. … Думаю, я должен вас отблагодарить.

– Усилить охрану? Разве ваших усилий недостаточно?