Последний отзыв
отлично написал
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Взбаламученное море
Год написания книги
1863
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
У старика при этом были видны слезы на глазах.
– Ваше превосходительство, – отвечал Бакланов, принимая руку, а дальше ничего и говорить не мог. У него тоже навернулись на глазах слезы.
– Главное, – продолжал генерал, видимо, уже успокоившись и опять переходя к обычному своему способу выражаться поговорками: – главное, чтобы сору из избы не выносить, и чтобы все, что произошло между нами, осталось и умерло, как в могиле.
– Это уж моя обязанность, ваше превосходительство, как честного человека! – отвечал Бакланов.
– Надеюсь, – повторил старик, еще раз пожимая руку Бакланова: – что ни отцу, ни матери, ни другу, ни даже во сне, ни звука об этом.
– Ваше превосходительство?!. – мог произнести только Бакланов и далее не счел за нужное и говорить.
– Понимаю вас, – сказал генерал и они расстались.
На другой день Бакланов был отозван из комиссии к другим занятиям, более подходящим, как сказано в предписании, к его образованному уму.
«Что это?.. Не может быть!» – восклицает, вероятно, и по преимуществу великосветский читатель.
Что делать!.. – смиренно отвечаю я: – очень уж зафантазировался, написал то, чего никогда не бывает, – извините.
16. Почти осуществившаяся мечта
Ничто так дурно не скрывается, как то, что желают скрыть.
Через неделю весь почти город говорил об описанной мною сцене, и она решительно подняла молодого человека на степень героя: в России любят, когда грубят начальству!
Бакланов сам своими ушами слышал, проходя по тенистому городскому саду, как одна дама, указывая на него другой даме, проговорила торопливо:
– Посмотри, это Бакланов!
– Какой? – спросила та.
– Ах, Боже мой! Неужели не знаешь? Тот, что так славно проучил…
– Ах, да! – перебила ее подруга: – какой он однако молодец из себя.
Бакланов при этом только выпрямился и шел грудью вперед.
Службу свою он совершенно кинул.
«Будет уж! Доблагородничался чуть не до каторги!» – рассуждал он самолюбиво сам с собой и каждый день ходил гулять в сад, с одной стороны – ожидая, не услышит ли еще раз подобного отзыва, а с другой – ему стало представляться, что в этом саду он непременно встретит какую-нибудь женщину, которая влюбится в него и скажет ему: «я твоя!». Представление это до такой степени стало у него ясно, что он и самого сада не мог вообразить себе без этой любовной сцены, как будто бы сад для этого только и сделан был. Столь уверенно воображаемое будущее редко не сбывается: раз Бакланов увидел идущую впереди его, несколько знакомою ему походкой, молодую даму. Он поспешив ее обогнать и сейчас же воскликнул:
– Панна Казимира!
– Ах, Боже мой, Бакланов! – проговорила та, сильно покраснев и скорей как бы испугавшись, чем удивившись.
– Да сядемте же здесь! Постойте! – говорил Бакланов, беря ее за обе руки и дружески потрясая их.
Панна Казимира опустилась с ним на скамейку.
– Но как вы здесь, скажите? – говорил Бакланов.
– Я здесь замужем.
– За кем?
– За вашим приятелем, за Ковальским.
– А! – произнес протяжно Бакланов.
Казимира помотрела ему в лицо.
– Я знала, что вы здесь… – сказала она после небольшого молчания.
– Как же не грех было не прислать и не сказать?
Казимира стыдливо усмехнулась.
– И то уж хотела писать, – отвечала она.
– Но где же вы живете здесь? – спросил Бакланов.
– Я живу у одних Собакеевых; с ними в городе, а муж мой у них управляющий в деревне.
– Что ж вы у них – компаньонка, экономка?
– Да и сама не знаю: то и другое… Чудные люди, превосходные… Я вот таких вас, Александр, да их только и знаю.
– Merci, – сказал Бакланов и, взяв ее опять за руки, поцеловал их: – какие нынче у вас славные руки! – прибавил он.
– Жизнь-то понежней стала! – отвечала Казимира с видимым удовльствием.
– Стало быть, вы совершенно счастливы с вашим мужем?
– С мужем? – спросила, как бы совершенно не ожидавшая этого вопроса, Казимира.
– Да! Как вы за него вышли?
– А я и сама не знаю, как: он ходил еще при вас ведь… Вы уехали, я и вышла.
– И всему прошедшему, значит, сказали прости!
– Чему говорить-то было? Нечему!
– А мне казалось, что было чему, – сказал Бакланов кокетливо.
– Что было, то и осталось, – отвечала с улыбкою Казимира.
– Осталось? – произнес Бакланов и пододвинулся к ней поближе.
– Ваше превосходительство, – отвечал Бакланов, принимая руку, а дальше ничего и говорить не мог. У него тоже навернулись на глазах слезы.
– Главное, – продолжал генерал, видимо, уже успокоившись и опять переходя к обычному своему способу выражаться поговорками: – главное, чтобы сору из избы не выносить, и чтобы все, что произошло между нами, осталось и умерло, как в могиле.
– Это уж моя обязанность, ваше превосходительство, как честного человека! – отвечал Бакланов.
– Надеюсь, – повторил старик, еще раз пожимая руку Бакланова: – что ни отцу, ни матери, ни другу, ни даже во сне, ни звука об этом.
– Ваше превосходительство?!. – мог произнести только Бакланов и далее не счел за нужное и говорить.
– Понимаю вас, – сказал генерал и они расстались.
На другой день Бакланов был отозван из комиссии к другим занятиям, более подходящим, как сказано в предписании, к его образованному уму.
«Что это?.. Не может быть!» – восклицает, вероятно, и по преимуществу великосветский читатель.
Что делать!.. – смиренно отвечаю я: – очень уж зафантазировался, написал то, чего никогда не бывает, – извините.
16. Почти осуществившаяся мечта
Ничто так дурно не скрывается, как то, что желают скрыть.
Через неделю весь почти город говорил об описанной мною сцене, и она решительно подняла молодого человека на степень героя: в России любят, когда грубят начальству!
Бакланов сам своими ушами слышал, проходя по тенистому городскому саду, как одна дама, указывая на него другой даме, проговорила торопливо:
– Посмотри, это Бакланов!
– Какой? – спросила та.
– Ах, Боже мой! Неужели не знаешь? Тот, что так славно проучил…
– Ах, да! – перебила ее подруга: – какой он однако молодец из себя.
Бакланов при этом только выпрямился и шел грудью вперед.
Службу свою он совершенно кинул.
«Будет уж! Доблагородничался чуть не до каторги!» – рассуждал он самолюбиво сам с собой и каждый день ходил гулять в сад, с одной стороны – ожидая, не услышит ли еще раз подобного отзыва, а с другой – ему стало представляться, что в этом саду он непременно встретит какую-нибудь женщину, которая влюбится в него и скажет ему: «я твоя!». Представление это до такой степени стало у него ясно, что он и самого сада не мог вообразить себе без этой любовной сцены, как будто бы сад для этого только и сделан был. Столь уверенно воображаемое будущее редко не сбывается: раз Бакланов увидел идущую впереди его, несколько знакомою ему походкой, молодую даму. Он поспешив ее обогнать и сейчас же воскликнул:
– Панна Казимира!
– Ах, Боже мой, Бакланов! – проговорила та, сильно покраснев и скорей как бы испугавшись, чем удивившись.
– Да сядемте же здесь! Постойте! – говорил Бакланов, беря ее за обе руки и дружески потрясая их.
Панна Казимира опустилась с ним на скамейку.
– Но как вы здесь, скажите? – говорил Бакланов.
– Я здесь замужем.
– За кем?
– За вашим приятелем, за Ковальским.
– А! – произнес протяжно Бакланов.
Казимира помотрела ему в лицо.
– Я знала, что вы здесь… – сказала она после небольшого молчания.
– Как же не грех было не прислать и не сказать?
Казимира стыдливо усмехнулась.
– И то уж хотела писать, – отвечала она.
– Но где же вы живете здесь? – спросил Бакланов.
– Я живу у одних Собакеевых; с ними в городе, а муж мой у них управляющий в деревне.
– Что ж вы у них – компаньонка, экономка?
– Да и сама не знаю: то и другое… Чудные люди, превосходные… Я вот таких вас, Александр, да их только и знаю.
– Merci, – сказал Бакланов и, взяв ее опять за руки, поцеловал их: – какие нынче у вас славные руки! – прибавил он.
– Жизнь-то понежней стала! – отвечала Казимира с видимым удовльствием.
– Стало быть, вы совершенно счастливы с вашим мужем?
– С мужем? – спросила, как бы совершенно не ожидавшая этого вопроса, Казимира.
– Да! Как вы за него вышли?
– А я и сама не знаю, как: он ходил еще при вас ведь… Вы уехали, я и вышла.
– И всему прошедшему, значит, сказали прости!
– Чему говорить-то было? Нечему!
– А мне казалось, что было чему, – сказал Бакланов кокетливо.
– Что было, то и осталось, – отвечала с улыбкою Казимира.
– Осталось? – произнес Бакланов и пододвинулся к ней поближе.
Другие электронные книги автора Алексей Феофилактович Писемский
Другие аудиокниги автора Алексей Феофилактович Писемский
Последний отзыв
отлично написал