Ататюрк: особое предназначение

Так возникла организация, именуемая КуваиМиллие («Националь-ныесилы»). Это были ещё слабо организованные отряды партизанского типа, большого ущерба нанести грекам они не были в состоянии, но главное – они первыми стали бороться и действовали против врага.

Что касается руководства начавшимся движением, то ни в коем случае нельзя сбрасывать со счёта и кадров иттихадистов.

Бегство её лидеров за границу, самороспуск – все это не означало исчезновение партии как политической силы, весомо представленной в политической элите империи.

В конце концов и сам Кемаль, не приемля курса лидеров формально распущенной партии, сохранял связи со многими её активистами, прежде всего с её военным крылом.

Именно военный корпус империи обеспечивал готовыми, хорошо обученными кадрами формировавшееся сопротивление интервентам.

Некоторые офицеры тайно отправлялись в Эгейский район,

Собирали там патриотов-интеллигентов, эфе (партизан), молодёжь, оставшихся в армии солдат, чтобы организовать выступления против греческих войск.

Голландский турколог Эрик Цюрхер в своей работе, изобилующей множеством ссылок на новые источники, пишет, что первыми участниками и организаторами патриотических выступлений, в том числе вооружённых, против антантовских войск были в основном бывшие члены партии «Единение и Прогресс», которая, объявив о своём самороспуске, вскоре учредила наследницу – партию «Теджеддют» («Возрождение»).

Ими же были и многие либо последовательные соратники Кемаля, либо попутчики в борьбе против интервентов.

И, как знать, не хотел ли Сфорца заранее навести мосты с будущими правителями страны.

«В первые недели моего назначения в Турцию, – писал Сфорца в своей книге «Портреты и личные воспоминания», опубликованной в 1930 году, – я заверил Кемаля в моих мирных намерениях.

Узнав о том, что англичане намерены его арестовать «по причине его популярности» Кемаль спросил меня, может ли он рассчитывать на мою помощь.

Я ответил, что предоставлю ему жилье в итальянском посольстве.

Это стало известно и помешало британской разведке принять решение, которое могло бы повлечь дипломатические осложнения».

Что же касается их тайной встречи, то Сфорца писал: «Они меня поблагодарили и заявили, что если они снова придут к власти, то намерены опираться на поддержку Италии».

Судя по всему, налаживая контакты с итальянцами Кемаль и Али Фетхи намеревались внести таким образом раскол в и без того хрупкое единство союзников.

А если они уже тогда задумывались о борьбе с оккупантами, то им было важно заручиться обещанием итальянцев оставаться нейтральными.

Хотя, что оно по тем временам значило, это обещание…

Однако Кемаль на этом не остановился.

Если верить воспоминаниям английского журналиста Г. Ворд-Прайса, то Кемаль, выразив в беседе с ним сожаление по поводу пропасти, разделяющей его страну с Великобританией, предложил свои услуги.

– Если англичане возьмут под свой контроль Анатолию, – якобы сказал он, – они будут нуждаться в сотрудничестве с опытным турецким губернатором, поддерживающим их. Я хотел бы знать, кому я мог бы предложить свои услуги…

Англичане отказались.

Сложно сказать, насколько это правда, поскольку сам Кемаль никогда не вспоминал об этой встрече.

Если она, конечно, на самом деле была.

А если все-таки была, не означало ли это предложение Кемаля пусть и с помощью англичан получить должность в Анаталии, котороая позволит ему бороться с оккупантами.

Да, это было слишком сложно, но нельзя забывать, что в то время Кемаль оказался в политическом ваккуме и готов был зацепиться за любую возможность попасть в Анатолию.

Тем временем положение продолжало ухудшаться.

20 декабря 1918 года англичане и французы оккупировал Адану.

Присутствие французского Восточного легиона, созданного в 1916 году и состоящего в основном из армян, явилось по отношению к туркам самой настоящей провокацией.

Была ли подобная тактика французов демонстрацией силы или это просто необдуманный поступок?

Состоящая из юнионистов палата депутатов, избранных в 1912 году, продолжала ставить палки в колеса правительству.

Дабы не оказаться с новой палатой юнионистов, Мехмет VI 21 декабря 1918 года распустил парламент.

Разгон парламента окончательно похоронил надежды Кемаля и его друзей на «умного» султана.

Они даже не сомневались в том, что султанское правительство станет марионеткой в руках оккупационных властей во главе с верховным комиссаром Антанты в Константинополе.

Хотя бы по той простой причине, что иначе и быть не могло.

Да и какое могло быть сотрудничество между победителями и побежденными?

Кемаль чувствовал, как вокруг него сживается невидимое кольцо, из которого надо было найти выход.

Поскольку это был выход не только для него и его товарищей, но и для всей страны.

В эти дни из Анатолии приехал старый приятель Кемаля Али Фуад.

Он поведал другу об анархии, царящей в сельской местности, о развале дисциплины в армии, о первых актах сопротивления.

Согласно легенде кемалистов, именно тогда они разработали план национального сопротивления.

Они якобы пришли к выводу, что следует немедленно прекратить поставлять оружие и боеприпасы союзникам, гражданские и военные власти должны оставаться на местах, а политические партии должны прекратить соперничество.

Согласно той же легенде, Кемаль изложил Али Фуаду свою идею создания Турецкой Республика, которую надо было скрывать до подходящего момента.

После чего Кемаль продолжил принимать у себя многочисленных гостей и чуть ли не каждый день сам наносил визиты нужным людям.

Он часто встречался с Фуадом, который покинул Стамбул только в конце февраля 1919 года.

Он снова принял командование 20-м корпусом армии, Генеральный штаб которой был перенесен в Анкару, подальше от войск союзников.

Встречался Кемаль с Канболатом, Рауфом, Фетхи и многими офицерами, товарищами по военному училищу или по совместным боям.

Они образовали однородную группу: все родились в период с 1880 по 1885 год, имеют одинаковую военную подготовку и боевой опыт, являются убежденными националистами.

Даже те из них, кто занимает ответственные посты, серьезно обеспокоены.

Поражение их деморализовало, перемирие, ограничившее численность армии пятьюдесятью тысячами, грозит им увольнением, а финансовые затруднения правительства поставили их на грань нищеты.