Ататюрк: особое предназначение

Перевязочных материалов нет. Припасов нет.

Я был свидетелем многих военных походов, но такого ужасного бедствия, такого избиения массами голодных, истерзанных, измученных, беспомощных крестьян из Анатолии я никогда не воображал себе».

Войска балканских союзников захватили большую часть Европейской Турции.

Болгарская армия наступала на Константинополь.

Французский премьер Пуанкаре уговаривал Николая II и его министров не мешать наступлению болгар на Константинополь.

Вмешиваться, считал он, надо будет позже, при мирном урегулировании «с целью пересмотра результатов войны», «повторив процедуру Берлинского конгресса».

Царь согласился.

Сазонов телеграфировал Извольскому: «Мы не желаем препятствовать союзникам временному занятию Константинополя».

Однако русская эскадра подойдет к городу еще до прибытия болгар и останется в Проливах «столько же времени, сколько продлится оккупация турецкой столицы».

Корабли Англии и Франции подошли к Дарданеллам. Россия, в свою очередь, привела в готовность Черноморский флот.

8 ноября русскому послу в Турции было предоставлено право вызвать в Босфор любое количество военных кораблей Черноморского флота просто телеграммой на имя командующего, минуя военное министерство.

Так впервые в своей истории Балканские страны выступили против своего извечного врага единым фронтом.

Продолжать в таких условиях войну в Ливии стало не только бессмысленно, но и опасно, империя подписала мирный договор, и Триполитания и Киренаика стали колониями Италии.

18 октября 1912 года в Уши близ Лозанны турки подписали Уши-Лозанский мирный договор, уступив Италии Триполитанию.

Италия получила во «временное» владение Додеканесские острова.

Они оставались в руках итальянцев до сентября 1943 года.

Затем их сменили немцы, а после Второй мировой войны острова были переданы Греции.

Взбешенный Энвер завалил военного министра гневными шифровками, требуя продолжения войны в Африке.

Кемаль в очередной раз выступил против этой бредовой идеи и… отправился на родину.

Терпение Энвера лопнуло, и он был не намерен терпеть достававшего его с каждым днем все больше и больше Кемаля.

Но тот был только рад такому повороту.

Даже при всем желании в Ливии делать было уже нечего, и по дороге домой он собирался посетить Вену и серьезно заняться больным глазом…

Вернувшись в Стамбул в ноябре 1912 года, Кемаль сразу же обрушился на высшее руководство, но никто так и не смог ему объяснить, как командовавший турецкими войсками генерал умудрился сдать его без единого выстрела!

И надо ли говорить, какую тревогу испытывал Кемаль за мать и сестру, вынужденных вместе с тысячами других турецких беженцев покинуть Салоники.

Понятно, Кемаль пожелал отправиться в действующую армию, и его назначили начальником оперативного управления штаба оборонявших Проливы войск.

Болгарская армия продолжала наступать на Константинополь.

Положение на фронте было отчаянным.

Слишком уж неподготовленной оказалась османская армия для войны, и от европейских владений империи остались лишь Стамбул с западными окрестностями, Галлиполийский полуостров и три осажденные противником крепости – Ишкодора, Янина и Эдирне.

Армия откатилась на последний рубеж обороны перед Стамбулом – линию Чаталджи.

И только здесь всегда упорные в обороне турки сумели остановить продвижение болгар.

Однако балканские союзники продолжали наступление

Финальные сражения войны проходили под крепостью Адрианополь, где болгары сражались плечом к плечу с сербами.

Этот город пал после ожесточённого обстрела, и пришло время для мирных переговоров.

3 ноября 1912 года Порта обратилась к державам, прося принять их на себя мирное посредничество.

Поражение Турции и капитулянтская позиция правительства «Свободы и согласия» на мирных переговорах в Лондоне облегчили младотуркам возвращение к власти.

И снова первую скрипку сыграл оказавшийся в своей стихии Энвер.

– Вы доверяете правительству? – спросил он таких же отчаянных, как и он сам, офицеров.

– Нет! – последовал дружный ответ.

– В таком случае, – пожал он плечами, – мы завтра же покончим с ним!

Что ж, все правильно, в столице уже не надо было изнывать от жажды в сыпучих песках пустыни, от здания правительства его отделяли какие-то сотни метров, и снова все решала дерзость.

23 января 1913 года Энвер совершил свой знаменитый рейд на Блистательную Порту.

Якуб Джемиль застрелил военного министра Назым-пашу, и великий везир под дулом приставленного к его виску пистолета написал прошение об отставке.

Что же касается самого султана, то он безропотно принял известие о назначении великим везиром верного «Единению и прогрессу» Махмута Шевкет-паши.

В этой должности Махмуд Шевкет Паша фактически стал первым лицом в государстве, после султана, игравшего уже исключительно декоративную роль.

Население с восторгом восприняло новый подвиг «героя революции», и стоило Энверу только появиться на улице, как вокруг него сразу же собирались огромные толпы и дружно скандировали:

– Паша, спаси Эдирне!

Конечно, «паша» обещал спасти священный для всех мусульман город, в стране снова началось прославление великого героя.

Успевший хорошо узнать на деле военные таланты Энвера Кемаль только пожимал плечами.

Наверное, он был прав, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы под дулом пистолета заставить человека написать прошение об отставке.

Как он сам относился к случившемуся?