Млечные истории – I

– …брось давай. Хм! Не понял! Он что, мне договорить не дал?! Я не сказал «да». Эй! Ты сам в курсе всех инструкций! Нахал! Вернёшься сюда, я тебя сразу усыплю на всю обратную дорогу! И спать будешь в закрытой колбе, для отчётности, дабы ко мне было меньше претензий дома. Повторяю для всех… и для регистратора в особенности… я «да» не говорил! Он что, совсем всё повырубал?!

Я слышал, но молчал. Громогласия в эфире, конечно же, давили, но либо сдайся: ответь что-нибудь и забудь, чего хотел, либо держись.

«А будь что будет! Хитрый и непозволительный, бесспорно, проступок. Но прорвёмся. Пустяковая мера наказания не идёт ни в какое сравнение с возможностью побыть наедине с рождением нового мира!»

– Алло! Если через десять минут я тебя не услышу, считаю до пяти и объявляю «Человек за бортом!» со всеми вытекающими последствиями.

– Что там за интим с целой планетой?.. Десять минут творения… Хоть за товарищей-то будешь нас после держать?.. Трудно быть богом!.. Может, подождёшь, когда вырастут, станешь у них императором.

Это было последнее, услышанное от моих собратьев… сподвижников, сопланетников, социвилизационеров. Отключил всё, что связывало меня с базовым кораблём. Камеру на шлеме – совсем, чтоб запись не вела, пусть даже и без передачи данных. Той камере, что на челноке, дал команду отвернуться к пустыне и заблокировал её в таком положении, запретив выполнять команды с базы.

Теперь один, и оттого даже жутковато.

Включил внешний звук от своего микрофона. Знаю, никто не услышит. Вот потому-то пусть и будет.

– А-а-а!.. О-о-о!.. – просто покричал напевно, дурачась. Бывает подобное иногда, когда тебя никто не видит и не слышит. Когда вырвешься из-под внимания как такового. А я по одиночеству соскучился, плюс необъятные пустые просторы передо мной! Само закричалось. Мелкая эйфория, обычно быстро проходящая.

Но хиловато звучу в хилой атмосфере.

«Что делать? Не приступать же сразу к кульминационному акту. Неэтично как-то. А поговорить?»

Мысли со всех сторон и окраин помчались на центральную площадь мозга, беспорядочной толпой там заегозили, пытаясь каждая выскочить на трибуну… но поначалу все с какой-то ерундой.

Зевнул без позыва. Переступил ногами – вязнут в песчаном дне.

«Да какая разница, ты же один!»

– Ну что, планета! – это уже вслух пошло, от меня ко всей планете обращение. – Устрою сейчас я тут тебе поворотную веху. Одним махом через три миллиарда лет перешагнёшь. Жизнь – это ведь такая зараза… в хорошем понимании слова. Изволь! Все условия есть. Хорошо расположилась в поясе жизнепригодности. Если уж абиогенез самостоятельно на тебе произошёл! Это о многом говорит. Звезда у тебя – прекрасный вариант. Монотонная работа, внушительный ресурс. Спутник симпатичный, будет польза и от него. Сама округлилась, наводнилась. Атмосферой худо-бедно надулась. Достигла репродуктивного возраста. Детство, отрочество закончились. Стала девушкой на выданье. А мы – женихи! Явились. Прилетели, посмотрели, кое-какие твои параметры прощупали. Короче, понравилась. И, собственно… таким вот образом… без проявления особой щепетильности берём тебя в жёны! Мезальянс, пардон. Погоди-ка! Жених – это я. Пока. В натуральном виде стою на тебе ногами, зайдя в твои воды ниже пояса. А там, около тебя, вертятся, это… э-э… назвать бы их сватами, да они уже тоже торпеды отправили.

Потряс указательным пальцем в небо.

– Но пока что я первый! Один. И ближайшие десять минут… чуть меньше… у нас с тобой будет первая любовь. Думаю, замуж согласишься. Сопротивляться и незачем. Абсолютно незачем. Скажу, между нами, и бесполезно. Стать мамой это не только естественно, а ещё и почётно. Вначале у тебя тут простенькие всякие заплавают в воде – губчатыми массами, колониями дрожжевыми, сгустками сопливыми. И, не мешкая, пойдут путями метаболизмов непрерывно усложняться. Заодно первичного кислородика тебе нафлатусируют. Пока в малых количествах, но для разгона всегда нужен запуск процесса. Водоросли появятся. Тоже будут плавать и немного газовать. Какие-то на берег выплеснутся. Ещё одни на дно осядут, разрастутся, станут из воды торчать. Волна за волной, прилив-отлив, зима-лето… всевозможная биовсячина, какая народится, на берегу останется лежать. Завоняет, сгниёт… и опять вырастет. Уже на суше! Поползёт по тебе тысячелетиями. Глянь, и почва кое-где лежит! А там, травка, кустики, деревья. Пошло плясать в разные стороны. Фотосинтезирующие мощности увеличиваются, приток кислорода в атмосферу тоже.

Тем временем в воде зашевелятся беспозвоночные, членистоногие, ракушковые… ой, их там превеликая разнопёрость появится. Укрупнятся, плавать по собственным надобностям соизволят: разнонаправленно, не дрейфуя, как раньше. Некоторым больше понравится по дну ползать. А наверху той порой, в верхних слоях атмосферы, поднявшийся кислородик под открытыми лучами звезды озончика надиссоциирует. И вот уже ультрафиолет не так губителен. Те твари почуют, что если приспособиться, то и на суше жить можно. Начнут из воды наружу заглядываться. Перемутируют, позвоночники себе поотращивают. Раз высунутся, второй, третий… и станут выползать, задерживая своё водно-жаберное дыхание. Через какое-то время – ба! – теперь и воздухом дышать могут. И полезли!

А тут, на суше, уже и есть что пожевать. Размножаться научатся не заходя в воду. Ползать станет неловко, ласты выйдут из моды. Ноги, лапы им подавай. И ведь добьются. Пойдут бродить, искать места получше. Кто-то выпрямится, на двух ногах забегает. Некоторые малые довольно-таки быстро забегают, да ещё при этом передними лапами махая. Постепенно эти лапы вытянутся, и на них перья начнут расти. Каким-нибудь днём побежит такой экземпляр незнамо куда да на скорости-то не заметит обрыва… и не разобьётся! Понравится ему сей поворот судьбоносный, продолжит тренировки. Словом, в воде и на суше освоились, то же и в воздухе будет, залетают.

Что интересно, и без реверсивных метаморфоз дело не обойдётся. Кто-то, побродив по суше, скажет, что ни его это. Возьмёт да обратно в воду уйдёт. Кто-то, налетавшись, плюнет на романтику, спустится на землю. Или на воду. Такая мутационная чехарда начнётся! У-у! Чего только не увидишь. Наверняка появятся такие, глядя на которых, и я бы подивился. В общем, как-то так. Или близко на то, будет похоже. Однако же всё это вокруг генеральной линии! Основной столп эволюции обязателен для исполнения. С прилагающимся к нему пакетом сопутствующих популяций разнопригодных индивидов. Заложен алгоритм. Это я к чему клоню?.. Как думаешь?

Серое небо огненным шаром пересёк по диагонали внушительных размеров метеорит. Оставляя за собой кучный, дымный след, почти бесшумно ушёл в сторону гор. Там не промахнулся. Ка-а-ак шарахнул!.. По тому самому набычившемуся вулкану-здоровяку – и половину короны ему разломал. А тот словно только и ждал чего-то подобного. На мгновение даже оторопел от неожиданной и столь наглой выходки какого-то залётного чужака. Перекур закончен, нанесена обида, весь аж затрясся. С тысячекратной силой дунул в небо чёрно-огненной струёй, опоясав её огромным кольцом серого дыма. Бока взъерошились потревоженной пылью, будто шерсть встала дыбом. Беспорядочные залпы раскалёнными камнями во все стороны и ярко-алая слюна лавы вытекла из пасти. Создалось впечатление, что соседние горы от него отодвинулись.

Звуковая волна еле долетела. Устало прохлопав своими остатками, попыталась рассказать, как всё там было. Получилось не очень, и где-то тут, рядом, упала обессиленной.

«Мои на базе сейчас поволновались!»

Я оторвал глаза от гор, продолжил дальше говорить вслух с планетой.

– Если б ты ещё понимала, что я говорю. А к тому клоню, что в итоге, в один прекрасный момент появятся они! То есть мы появимся… Нет, не прилетим снова, сэволюционируем. Почти как я, только без скафандра. Хотя это будем уже не мы… всё-таки это будут они. У тебя же другие условия. Но нам они будут родными. Внешний их вид сформируется ещё и от той среды, что ты им предложишь. Сила притяжения, плотность воздуха, содержание кислорода, средняя температура с амплитудой перепадов, длина суток… и много-много разных других факторов, каждый из которых внесёт свою лепту в общий репрезентативный портрет. Может, окажутся ростом поменьше да плечами пошире, а может, и наоборот. Не знаю, не могу сказать. Они не мы, но нашей породы. Поначалу дуриками по тебе побегают. Со временем будут умнеть, и с ускорением. Но чем они умнее, тем тебе вроде и беспокойств больше.

Энергия им понадобится в объёмах, пропорциональных накопленному уму. И начнётся: вначале повырубают, потом повыгребают, далее перейдут к высасыванию. Надымят, нагадят. А как воевать друг с другом пойдут – ой! – чего только не натворят. Чрезвычайные промежутки истории, без которых не обойдётся. Да ещё всем миром, да кто с кем и против кого – глядя со стороны, не разобрать. Уйму обоюдных мерзопакостей сдуру наваляют. Здравый смысл, он ведь… то он есть, то его нет. Главное, чтоб желание воевать по-крупному отпало у них как можно раньше, а то, знаешь ли, вполне в состоянии будут снова тебя необитаемой сделать. Так что не обойтись тебе во взаимоотношениях с ними без сложных периодов. Но ты уж потерпи, психовать не надо. Обитаемость – это ещё и ответственность!

Я проверил остающееся время своего несанкционированного отключения. Огляделся в очередной раз, дежурно. Приподнял контейнер из воды, взяв его в обе руки.

– Давай лучше о хорошем! А то наговорил тебе страшилок. Скажешь ещё: «А может, не надо?» Не дрейфь! Всё должно пройти хорошо. Качественный продукт, – я похлопал ладонью по контейнеру. – В крайности, удовлетворительный. Но точно ручаюсь, что недурственный. Хотя во Вселенной всё относительно.

Ещё раз взглянул на время.

– Пора мне закругляться. С удовольствием растянул бы ещё разговор, но у тебя тут с костерком у воды, в пляжных шортах не посидишь. И на базовом корабле моём скоро гром и молнии начнутся. По всем правилам я должен был, как хиломудый скорофил, быстро, без всяких прелюдий и под их наблюдением тебя оплодотворить и улететь. А я не такой! Я мечтательно-созерцательный и романтичный. Это склонность, а не отклонение! Эх!.. Сделать бы селфи, да в нетленную рамочку! Оставить где-нибудь на видном месте как подсказку. Только ведь не достоит она до эпохи Просвещения. Ещё будучи питекантропами, расколошматят дубинками. Тут надо в камне высекать. И без скафандра. Да камень такой взять… скалу целиком, под десятикратное меня увеличение. Тогда, может, и достоит. И лучше не стоя запечатлеться, а то землетрясения уронят. Нужно с увеличенной площадью основания. Сфинкс! Вот такой может долежать. Самое меньшее – нос отобьют. Или отстрелят. Представляю, что сейчас на это мне мои товарищи бы сказали.

Усмехнулся на короткой паузе.

– Ну что, приступим?! Я не Бог! Но в данный момент я за него! Исполняю физическую функцию.

Вдруг внезапной волной и совершенно явственно почудилось, будто за спиной кто-то стоит. Мало того, по плечу похлопал.

Быстрее я никогда ещё оборачивался, даже без скафандра.

«Никого!»

Но табун мурашек с шашками наголо уже промчался по спине от затылка до ягодичных филеев. Вспотелось. Лоб рукавом не вытереть. Резко сбавил, до упора, температуру внутри скафандра.

Камера на челноке, как и должно быть, отвёрнута к пустыне.

«Кто ж тогда?»

Глаза видят, рассудок утверждает – спрятаться здесь до самого горизонта негде. Только вот ощущение чьего-то внимательного присутствия, невзирая на все мои обоснования, пропадать совсем не собирается.

Мотание головой при зажмуренных глазах не помогло.

С чувством глубоких подозрений, с синдромом излишней мнительности, за пару мгновений развившимися, повернулся обратно к воде.

– Ладно, всё, давай… планета. Мои тебе самые-самые лучшие пожелания. Поступательного развития. Не хворать похолоданиями и потеплениями. Чтобы катаклизменные астероиды тебя всегда миновали…

И как-то смелость стала возвращаться, и плечи развернулись. И, похоже, свинцовые тучи стали не столь мрачны, и солнце засветило ярче, и ветер совсем стих, и волн на воде не стало. Вдобавок внутри нарастала интересная и забавная приятность, что доселе не испытывал.

Обратный резкий душевный перепад, теперь в отрадную половину сознания.

И вот уже великолепного расположения духа полон скафандр.

«Пусть слушает! Я даже этому рад!»

– …Живности твоей меньше внеплановых тупиков эволюции! С роднёй нашей пускай в общем результате всё сладится, обустроится, взаимоуважительно сгармонизируется. Всё-таки вам вместе тут круги вокруг звезды наматывать. Вы неразлучны. Они твои постояльцы, ты их дом. Удачи тебе и всем вам здесь вместе взятым, в будущем и всегда!

На контейнере отщелкнулись затворы. Пшикнуло, белый туман потёк наружу. Я поднял контейнер у себя над головой.

Завопил:

– Да будет жи-и-изнь!