Кровь на колёсах

Я выписывал ногами кренделя, изображая пьяного и при этом всячески пытаясь высвободиться из рук Стаса и Юры, которые с трудом удерживали меня, не давая упасть на землю. Мы громко ругались нецензурной бранью, привлекая к себе внимание прохожих. «Лишь бы не переиграть, – думал я. – До машины ещё метра четыре».

Поравнявшись с КамАЗом, я ударил бутылкой по фаре машины. Фара разлетелась. Тут же из кабины выскочил водитель и начал материться забористее, чем мы, требуя заплатить стоимость разбитой нами фары.

– Ты на кого орёшь? – пьяно заревел я. – Ты, чурбан, приехал сюда торговать, обманывать нас и ещё деньги с меня просишь? Ты здесь у нас, а не мы у тебя!

Я развернулся и попробовал ударить его «розочкой» от бутылки в лицо. Водитель отпрыгнул и стал что-то кричать на родном языке. Я сделал вид, что поскользнулся, и растянулся прямо около машины. Под тентом в кузове зашевелились, и на землю выпрыгнули двое парней восточной внешности, одетых в чёрные спецназовские куртки.

– Ты что здесь шумишь? Не надо шуметь! Иди своей дорогой. Мы приехали продавать лук, и нам не нужны неприятности из-за тебя, – начал говорить один из них и потянулся ко мне, чтобы помочь мне встать на ноги.

Дальше произошло то, что и должно было произойти. Стас ударом справа уронил этого парня и навалился на него всей своей немалой массой. Второго схватил Юра. Однако парень был неплохо подготовлен и смог вырваться из цепких рук Зимина. Он попытался заскочить в кузов и, схватившись за борт, стал подтягиваться. Я вцепился в его ноги и стащил на землю. Вдвоём с Юрой мы заломили ему руки и сковали их наручниками. Задерживая этих двоих, мы все, буквально на несколько секунд, забыли о водителе, который, выждав удобный момент, побежал в сторону здания райкома партии.

– Стой! – закричал я ему, доставая из-за пазухи табельный пистолет.

Тот вдруг на секунду-другую остановился, оглянулся и бросил что-то тёмное в мою сторону. Я почувствовал достаточно сильный удар в грудь, и это что-то тяжёлое упало к моим ногам. Глянул – кожаная перчатка с явно каким-то тяжёлым предметом внутри. Я отшвырнул её ногой и бросился за водителем. Он на бегу расстегнул куртку и достал пистолет. Не целясь, пальнул два раза в мою сторону. Я услышал визг пули, которая, ударившись об асфальт у моих ног, ушла куда-то вверх. Я инстинктивно пригнулся и почему-то дважды выстрелил из пистолета в воздух.

Это была профессиональная ошибка всех работников милиции, которые стараются задержать вооруженного преступника ценой своей жизни. Как правило, это объясняется тем, что преступник плохо стреляет и не угрожает этим их жизни. Из-за этого погибают многие сотрудники милиции, переоценивая свои возможности в схватке с вооруженным бандитом.

Из здания райкома КПСС выскочил постовой милиционер и побежал навстречу водителю, на ходу расстёгивая кобуру. Наконец ему удалось достать оружие, и он, не целясь, выстрелил. Выстрел оказался на удивление точным. Пуля попала водителю в голову и расколола её, словно спелый арбуз, на две половинки.

– Ты что, стрелять не умеешь? – со злостью крикнул я. – По ногам нужно было целить, а не на поражение!

– Да я и так по ногам стрелял! – ответил сержант, потрясённый результатом своего выстрела.

От вида крови и разлетевшихся мозгов ему стало плохо. Он как-то по-женски ойкнул и стал медленно оседать рядом с трупом.

– Ну вот, ещё не хватало, – выругался я.

В это время двух захваченных боевиков уже заталкивали в подъехавшие машины. Ко мне подбежал Зарипов.

– Молодец, Виктор! Вот уж не думал, что ты сможешь так всё грамотно обделать. Профессионал! Здорово вы их скрутили. Они даже не поняли, что произошло.

– Чего уж хорошего, – махнул я рукой на труп, вокруг которого уже суетились неизвестные мне люди.

– Не переживай, ничего страшного. Он убит при оказании вооружённого сопротивления. Если бы не бежал и не стрелял, то всё было бы нормально.

– Интересно Ильдар, что он в меня запустил, когда бежал? Попал прямо в грудь, – вспомнил я о перчатке и направился на место её падения.

Подняв, осторожно развернул «подарочек». В перчатке была граната Ф-1! Холодный пот потёк по спине. Мне тут же представились куски моего тела, разбросанные взрывом по площади.

– Вот это да! – изумился Зарипов. – Ты точно в рубашке родился! Или ангел-хранитель нежно тебя бережёт!

Лишь потом сапёры мне скажут, что если бы перчатка была не новая (именно поэтому она не дала сработать чеке гранаты), шансов выжить у меня не было.

Вот тогда я впервые услышал о городе Аркалыке, где проживал этот «перчаткометатель».

Вернувшись в МВД, я быстро сформировал опергруппу и направил её по адресу проживания друга водителя. Оставшись в кабинете один, я стал писать рапорт по этому захвату. Руки не слушались меня, и буквы залезали друг на друга. Как я ни пытался совладать с собой, написать рапорт так и не смог. Поэтому несказанно обрадовался, когда в кабинет заглянули Зимин с Ботовым.

– Ну что, шеф, выпьем за второе твоё рождение? Такое событие бывает нечасто.

– При виде вас я тоже об этом подумал. – Я обрадовался им как никогда. – Мне действительно здорово повезло, что граната не разорвалась. Сейчас бы пили за упокой моей грешной души. Вот всё думаю, откуда у водителя оказался пистолет с гранатой? Может, эти два бойца дали ему? А что самое главное, он не испугался, стал стрелять и даже кинул гранату. Жалко, что этот сержант его застрелил, хорошо было бы поговорить с ним по душам. Смелый парень, не каждый способен на такое.

Я достал стаканы, и мы прямо в кабинете залпом выпили.

– Представляете себе, не могу писать, руки дрожат. Ты помнишь, Стас, бомбу, которую мы с тобой рассматривали в мусорном ящике? Тогда ведь ничего у меня не дрожало, то ли не понимал, что делал, то ли не так испугался, как в этот раз. А может, я уже забыл? А вот сегодня, представьте себе, дрожат, как у вора.

Мы поболтали немного, и ребята пошли к себе. Я набрал номер своего домашнего телефона и услышал голос жены:

– Виктор, ты сегодня ночевать придёшь? Мне тебя ждать или нет? Ты со своей работой скоро совсем забудешь, как я выгляжу. Дочка просто изводит меня, когда придёт домой папа, а я ей ничего сказать не могу, потому что сама не знаю!

Нежность захлестнула меня, нежность, переходящая в острое желание непременно сию минуту быть рядом с женой и дочкой. Но пришлось взять себя в руки, оттягивая встречу на неопределённый срок:

– Не могу ничего обещать. Я сам очень скучаю по вам. Я очень-очень люблю вас!

– Ладно, хоть позвонил, теперь хоть знаю, что ты жив и здоров. А то молчишь сутками, даже не знаю, что и думать.

Я положил трубку и посмотрел на часы. Шёл второй час ночи. «А жена не спала, голос бодрый. Наверное, ждала меня», – грустно подумал я.

Через час вернулась оперативная группа, которая выезжала на обыск к другу водителя КамАЗа.

– Ну, как успехи? – спросил я руководителя.

– Всё нормально, Виктор Николаевич! Изъяли один автомат и два рожка с патронами. Хозяин говорит, что вчера это оружие оставил его друг из Казахстана. Сегодня хотел забрать, но не приехал.

– Хорошо. Все материалы на стол, самим отдыхать, – скомандовал я.

Позвонил дежурному по КГБ, спросить, на месте ли Зарипов.

– Его уже давно нет, – ответил дежурный. – Звоните завтра утром.

Вот тебе на! Я на работе, а он давно дома, у жены под боком. Звоню дежурному по МВД:

– Ты что, спишь? Почему не отвечаешь?

– Извините, Виктор Николаевич. Отлучился в туалет.

– Вот что, Володя, мне нужна машина. И надо бы сдать вам изъятый автомат с патронами.

– Проблем нет, машина у подъезда. Автомат занесите, сдадим в оружейную комнату.

В третьем часу ночи я был дома: стараясь не шуметь, в темноте разделся и лёг в постель.

* * *

Мои воспоминания о казанско-аркалыкской операции прервал телефонный звонок.

– Абрамов, – непривычно глухим голосом говорил Лазарев, – я срочно выезжаю в Москву. Ты официально остаёшься за руководителя.

– Василий Владимирович! скажите, пожалуйста, чем вызван столь стремительный отъезд? Что произошло?