Кровь на колёсах

– Вот и хорошо, – подбодрил я её. – Вы умная женщина, это сразу видно. Сейчас пойдёте с сотрудником и расскажете следователю всё, что вам известно по этому случаю. Советую ничего не скрывать, ибо маленькая ложь всегда вызывает большое недоверие. Вы прекрасно знаете, чем это может закончиться.

Я вызвал Старостина, который вывел Ким из моего кабинета. Она обернулась у двери и произнесла:

– Только не закрывайте меня, прошу вас. Моей вины в смерти вашего сотрудника нет. Я просто передала ему то, о чём попросил меня муж. Я не знала, что они готовили аварию. Я за него отвечать не хочу. Я вам могу пригодиться, я много знаю.

– Хорошо, Ким, хорошо, – успокоил я её. – Мы ещё с вами встретимся и всё обсудим.

Они вышли. Лист постановления об аресте, оставшийся чистым, вновь напомнил мне об Агафонове.

Раздался телефонный звонок. Я поднял трубку и услышал голос телефонистки: «Абрамов? Соединяю с Москвой!»

* * *

Разговор с руководством оказался тяжёлым. Мне уже в который раз за эти два дня пришлось подробно докладывать обстоятельства произошедшего ДТП.

Сотрудник главного управления уголовного розыска то ли плохо слышал меня, то ли не понимал, о чём я говорю, но постоянно перебивал, пытаясь уточнять какие-то ему одному важные моменты. Эти постоянные вопросы казались лишёнными смысла и выводили меня из равновесия. Через две минуты я понял, что он просто ловил меня на каких-то противоречиях.

– Анатолий Иванович, я вам об этом уже дважды рассказывал, вы что, плохо слышите меня? Что конкретно вам непонятно и что я должен ещё раз повторить? – стараясь говорить спокойнее, спрашивал я, и вновь по кругу: – Постойте, постойте, Анатолий Иванович! Я уже вчера отправил шифровку на ваш адрес, в которой всё досконально изложил. Неужели вас не ознакомили с ней? Или что-то ещё непонятно?

Я чувствовал, что выхожу из себя, и поэтому, воспользовавшись паузой в разговоре, сделал несколько глотков воды.

– Абрамов! мы вчера вечером получили копию оперативного сообщения из местного отдела КГБ, в котором содержится информация о готовящемся на вас покушении. Насколько мне известно, они информировали вас об этом лично? Как вы отреагировали, какие меры предосторожности вами приняты?

– Анатолий Иванович, вы абсолютно правы. Я был проинформирован, но в этой бумаге, если вы ее внимательно прочли, говорилось о покушении на меня лично, а не на моих сотрудников. Что я мог предпринять по этой информации? Да ничего! Просто стал более внимательно относиться к своей безопасности. У меня, вы знаете, шесть машин и все они в разъездах. В каждой машине по четыре сотрудника. Прикажете всем сидеть безвылазно в городе? Тогда, прошу вас, скажите мне, как нам работать дальше, когда все фигуранты и техника разбросаны по всему Казахстану?

– Виктор Николаевич, успокойтесь, не надо горячиться. Вы правы, надо работать и возвращать машины. Но нужно соблюдать осторожность, беречь людей! Если бы вы предупредили водителя, я думаю, что ДТП можно было бы избежать.

– Извините меня, но я с вами не согласен. Я вчера лично разговаривал с ним. Водителя я знаю много лет, он очень опытный и не раз был в различных передрягах. Так вот, он вчера мне сказал, что уйти от удара было невозможно. Идущие сзади машины закрыли ему все возможности манёвра. За рулём тех машин были опытные «каскадёры», умеющие делать такие трюки. А если бы Лапин попытался уйти в кювет, то на такой скорости шансов выжить не было бы ни у кого. Он хотели остановиться, но КамАЗ сзади раздавил бы их.

У меня к вам вопрос, Анатолий Иванович! Я, согласно приказу МВД СССР, являюсь заместителем оперативно-следственной бригады. В мою непосредственную задачу, согласно этому же приказу, входит оперативное обеспечение всех следственных действий группы, а также оперативное сопровождение этого уголовного дела. Есть руководитель группы Лазарев, скажите, почему за это ДТП отчитываюсь я, его заместитель, а не он?

– Не задавайте мне провокационных вопросов! Вы и так хорошо знаете ответ. Советую быть внимательней в работе с подчинёнными и не забывать об осторожности не только в действиях, но и в выражениях. Думаю, что вы не настолько глупы, чтобы не понять моего совета.

– Спасибо. Если у вас ко мне больше нет вопросов, то позвольте мне заняться своими делами.

Попрощавшись, я положил трубку и с облегчением рухнул в кресло. «Да, советчиков и учителей, как всегда, много, – подумал я. – Вот только настоящих помощников нет». Вспомнилось выражение моего начальника: «Тот, кто не может работать сам, обязательно учит других, как нужно работать». Меня мучило любопытство, что решит Москва: направит кого-то разбираться сюда или всё спустит на тормозах? «Последнее вполне возможно», – подумал я.

Поднимать по этому случаю большой шум было не в интересах Москвы. Вот если бы руководителем группы был я, то с меня спросили бы по полной программе. А тронуть Лазарева, родного брата первого заместителя министра внутренних дел СССР, они явно не решатся. Старший Лазарев не позволит им копаться в этом деле. В самое ближайшее время они должны как-то прикрыть Лазарева. Подставлять они его явно не будут. Пришлют нового руководителя, вот тогда могут что-то и предъявить, в том числе и мне.

Такие тяжёлые мысли, сменяя одна другую, проносились в моей голове. Вывел меня из этого состояния телефонный звонок. Он показался мне таким резким, что я невольно сморщился. Это вышел на связь Расих Уразбаев.

– Виктор Николаевич, необходимо срочно встретиться! Предлагаю старое место.

– Хорошо, Расих. На старом месте через час.

«Что произошло? Что его заставило встречаться днём?» – встревожился я. Чтобы слегка отвлечься от недобрых предчувствий, я отправился в столовую на первом этаже. Взяв суп и второе, устроился за дальним столиком.

Только после этого, пообедав и сняв напряжение, я, выехал на встречу.

* * *

Через час был на месте. Водитель заглушил двигатель машины. Я вышел из автомобиля и стал прохаживаться поблизости.

Расих появился, как всегда, неожиданно совершенно с другой стороны стройки, откуда я не ожидал его увидеть. Он подошёл сзади настолько тихо, что я не услышал даже скрипа снега. Почувствовав чьё-то дыхание за спиной, резко обернулся. Передо мной стоял Расих и улыбался во всё круглое, как луна, лицо.

– Я ненадолго, – сходу начал Расих. – Машина, которая вчера совершила ДТП, сейчас находится в автохозяйстве у Марка. Кто такой Марк и где находится его хозяйство, рассказывать не буду, здесь каждая собака его знает. Найдёте сами. За рулём машины сидел Измайлов. Сейчас он скрывается у двоюродной сестры, которая работает в воинской части под Байконуром. Часть вертолётная – тоже найдёте. Машина, на которой он был, принадлежит военным, её вчера утром угнал из части Измайлов. Главный бухгалтер Иванькова вернулась в город и сейчас скрывается у своей приёмной дочери. Улица Мира, 18. Все люди, принимавшие участие в аварии, очень расстроены, так как вас в машине не оказалось. Сейчас все ждут очередных арестов. Кто-то пустил слух, что вы якобы обещали, что лично расстреляете всех тех, кто был причастен к этой аварии. Расстреляете в степи при попытке к бегству. Сам Измайлов тоже в шоке, сейчас говорит, что никого не хотел убивать. Они в тот день с самого утра ждали звонка из города, им кто-то позвонил и сообщил, что вы в машине.

Уразбаев взглянул на свои часы, а затем на меня.

– Извините. Больше говорить не могу. Меня ждут. Если что, позвоню. Пока!

Он быстро скрылся в ближайших постройках, а я ещё минуту потоптался на снегу и вернулся к ожидавшей меня машине. «Это хорошо, теперь нам известны практически все фигуранты этого дела. Надо брать их, и Иванькову, и Измайлова, пока они не скрылись», – размышлял я по дороге.

Приехав в отдел милиции, я срочно собрал всех подчинённых, свободных от мероприятий, в актовом зале. Через полчаса две сформированные мной группы выехали по указанным адресам, где скрывались разыскиваемые преступники.

Проходя мимо кабинета, в котором работал Старостин, я приоткрыл дверь и попросил его зайти и доложить о результатах его работы. Он явился минут через пятнадцать и молча положил мне на стол протокол допроса Ким.

– Ну, как она? Истерик не закатывала? – поинтересовался я. – Она тёртая женщина, и от неё можно ожидать всякого. – Мои слова вызвали у Старостина улыбку. – Что улыбаешься? Ну, оговорился, не тёртая, а опытная. А ты о чём подумал?

Я взял в руки протокол допроса и стал внимательно читать, делая пометки в блокноте.

Анна Семёновна достаточно подробно рассказала следователю о том, как накануне дорожного происшествия к ней поздно вечером заявились муж и его старый товарищ Измайлов. Они попросили её встретиться с оперативником, который приходил к ней с обыском и передать ему, что машины принадлежащие супругу и Измайлову, стоят в посёлке Целинный, а сами они готовы прийти в милицию и добровольно сдаться. На следующий день Ким долго караулила оперативника, а когда увидела его, передала ложную информацию. О том, что они замышляют убийство, она не знала, так как речи об этом не было.

«Да, быстро она оправилась после нашего разговора, – подумал я. – Нужно было до конца самому с ней работать. А теперь мы имеем то, что имеем». То, что рассказала следователю Анна Семёновна, было мне уже известно и не представляло никакой оперативной ценности.

Я вновь связался со Старостиным:

– Где Ким? Приведи её ко мне, пожалуйста.

Через минуту в мой кабинет ввели задержанную. Кабинет наполнился ароматом дорогих духов, сама Анна без приглашения села на стул и, закинув ногу на ногу, попросила у меня разрешения закурить. «И когда только успела привести себя в порядок?» – удивился я. Словно угадав мои мысли, Ким демонстративно перебросила нейлоновые прелести.

– А вы молодец, Анна Семёновна, – ухмыльнулся я. – Три часа назад мне казалось, что вы были готовы абсолютно на всё, чтобы выйти из милиции. А теперь я в этом начал сомневаться. Вы считаете, то, что вы наговорили следователю, может устроить меня? Нет, Анна Семёновна, вы ошибаетесь. То, что вы сообщили, я знал ещё вчера, до вашего задержания. И не нашёл в этом допросе ни адреса, где скрывается ваш муж и его друзья, ни адреса, где стоит машина вашего мужа! А хотите, я вас обрадую? Одним из участников этого ДТП является известный вам приятель вашего мужа, некто Измайлов. Я не исключаю, что там мог быть и ваш муж. Сейчас мои коллеги уже уехали за Измайловым. Когда мы его сюда привезём, всё станет на свои места. Он нам расскажет, знали вы о покушении или нет. Ему, в отличие от вас, скрывать нечего. Ему светит реальный срок, и это он понимает лучше вас.

Лицо Ким темнело на глазах. Опять выступили слёзы, а холёные руки снова стали выбивать дробь на крокодиловой коже сумочки.

– То, что я знала, я всё рассказала вашему следователю, – нервно заговорила она. – Больше мне добавить нечего. Не врать же мне в угоду вам всем!

– Вот и ладненько, – потёр я руки. – Думаю, вам необходимо время, чтобы полностью осознать ситуацию, в которую вы попали. Поэтому, принимаю решение о вашем задержании по статье 122 УК сроком на трое суток.

– Нет, только не в изолятор! – закричала она. – Я больше не хочу сидеть.

По её красивому лицу градом катились слёзы. Ким промокала их белым шёлковым платочком.

Чтобы как-то сдержать нахлынувшую злость, я стал равнодушно смотреть в окно.

В кабинет вошёл Старостин.

– Отведите ее в камеру и оформите всё необходимые документы, – распорядился я. – После всё подпишу.