Химера

– Естественно. И даже бывшая Семчук. Славик, с тобой всё нормально? Ты что, опять квасил всю неделю?

Тэкс, знакомые интонации. Язвительная коброчка на том конце встрепенулась и начала вздыматься в боевую стойку. Славка, стараясь держать себя в руках, осторожно продолжил.

– Алиса, давай-ка кое-что выясним. Что значит «опять»? Во-первых, я не квасил ни сегодня, ни вчера, ни неделю назад. Во-вторых, утром я получил от тебя голосовое сообщение, в которое, честно говоря, ни черта не въехал. Ты говорила что-то вроде «куда я пропал» и «почему выключен телефон». Докладываю – честно хожу на работу, никуда не пропадаю, телефон не выключаю. И в-третьих…

– Подожди-ка, – перебила она, – давай теперь я кое-что выясню. Назови дату нашей свадьбы.

Славка прыснул от неожиданности.

– Хороший вопрос! Сейчас вспомню, э-э… двадцать восьмого октября девяносто восьмого. Подробности? Дождик, помнится, шёл весь день…

– Надо же, – она натянуто усмехнулась, – а то мне вдруг показалось, что я с каким-то другим Славиком разговариваю. Так что в-третьих?

– В-третьих, Алиса, тебе не кажется, что после стольких лет, ну-у… какие-то ты странные вопросы задаёшь – «куда пропал, почему молчишь». Адрес-то, надеюсь, не забыла? Приехала бы, поболтали, то-сё… А то объявляешься непонятно откуда, эсэмэсками бомбишь… Да, и открой секрет – кто тебе дал мой телефон?

В трубке повисло прямо-таки зловещее молчание.

– Ты что несёшь, незабываемый мой? Перед кем ты там выпендриваешься? – наконец сдавленно произнесла она, – какие такие вопросы, что значит «кто дал телефон»? Что, крыша поехала? Или нашёл кого-то, так говори прямо. Мы… мы же спали с тобой ещё неделю назад. Что ж ты за свинья такая, Шумилов!

Её голос задрожал то ли от гнева, то ли от слёз, и она отключилась.

Оглушённый Славка тупо пялился на телефон, и хотелось ему шваркнуть ни в чём не повинным аппаратом о ближайшую осину.

Эннио Морриконе деликатно вывел его из ступора. На этот раз трубка выплюнула более спокойную фразу.

– У тебя в доме кое-что из моих вещей, на днях зайду забрать. Ключи или оставлю в прихожей, или отдам дяде.

Глава 2

Если я сейчас-же не выпью стакан водки, мне светит общение с санитарами и ближайшая дурхата.

Славка заставил себя оторваться от какого-то пенька, на который машинально присел во время разговора, и на чужих затёкших ногах двинулся на Мелиоративную. Забрёл в первый-же магазинчик, взял чекушку «берёзовых бруньков» и банку «фанты», в разобранных чувствах едва не подарив продавщице сдачу от тысячной купюры. Сразу за павильоном, воровато оглянувшись, как последний алконавт влил в себя сорокоградусную прямо из горлышка, словно воду. Постоял в теньке, прихлёбывая газировку, дождался, пока водка разойдётся по организму, и направился к дому. Мысли путались, и он как мог успокаивал себя.

Вещички, говоришь? Ну что ж, сейчас придём и посмотрим.

Слишком близко всё берёшь к сердцу. По телефону такие чудеса всё равно не разгадать. Вот придёт на днях, и разберёмся, что к чему.

Х-ха, спали неделю назад! Ну, это ваще… Просто кувалдой по репе. Ну Алиска, ну актриса! С погорелого театра…

Он вспомнил про Гордея, схватил мобильник и, едва в трубке откликнулись, завопил:

– Привет, чувак! Слушай, я весь в шоке и в непонятках. День с самого утра – ах-хренеть, просто супер! Через час подгребу к тебе, доложу ситуёвину.

Тут до него дошло, что отвечает ему совсем не Гордей. Кажется, это была Ирэн.

– Славик? Что ж ты ревёшь, как бегемот, аж уши завернулись. Гордей сейчас в ванне сидит, я ему передам, что ты звонил. Или сам подходи, тут кое-какой народ собирается. Только не пей больше, а то я тебя сильно пьяного не люблю.

Наверное, он и впрямь выглядел несносно. На «зебре» попёрся на красный и едва не угодил под гневно рыкнувший «мерседес». У себя во дворе зачем-то полез за мобильником, уронил его в траву, и, пока искал неверными руками, успел забыть, кому собирался звонить. За спиной рассмеялись игравшие в «классики» девчушки, не исключено, что над ним. Поодаль за столиком местное пенсионерство резалось то ли в нарды, то ли в домино. Вроде бы и Палыча лысина там торчит. А, ну его. Потом поговорим.

Перед дверью долго изучал связку ключей, словно это чем то могло ему помочь. Выходит, мой хоум – не совсем моя крепость? Оказывается, кое-кто из баб уже запросто открывает дверь его ключами, шляется по квартире, шмотки свои разбрасывает. Скоро начнут натыкаться друг на друга и устраивать локальные ядерные войны.

Зайдя в дверь, почти сразу заметил задвинутые под тумбочку золотистые босоножки. Перевёл взгляд на вешалку: между двух его курток приютился короткий серый плащик типа тренчкот, однозначно женский. Выдвинул ящик под зеркалом, бабского ничего нет, кроме разве что небольшой изящной косметички в форме сердца. Пригляделся – «Made in France». М-да? Спорить не будем, вещица в её вкусе. На дешёвые подделки Алиса никогда не разменивалась.

Но когда и зачем она это притащила?!

За его спиной, несомненно, происходят чьи-то необъяснимые действия и зреет коварный заговор…

Смешно, но до этого момента Славка совсем не обращал внимания на факт присутствия посторонних вещей в прихожей. Возможно, из-за всей этой сегодняшней кутерьмы. Дни катятся, похожие один на другой как близнецы, бродишь в рутине будней по замкнутому кругу, как запрограммированный механизм, и не замечаешь ни мусор на ковре, ни запылённые окна, ни паутину в углах, ни вот даже чужие плащи на вешалке.

В ванной он держал голову под холодной струёй, пока не заломило в висках, потом, растёршись полотенцем, отправился на кухню. Голод прямо таки грыз желудок, и он, не мешкая, выудил из морозилки пакет с пельменями и поставил воду на газ. Открыл окно и задумчиво уставился вниз, на оживший к вечеру двор. Там галдела детвора, утробно урчали голуби и стучали костяшками домино азартные деды.

Он устал, он болен, у него голова идёт кругом. Взять, что ли, отпуск и уехать на Волгу, к тётке в деревню, пришла вдруг неожиданная мысль. Там, на периферии, живут простые бесхитростные люди, ещё не окислившиеся ржавчиной сегодняшнего бездушия и равнодушия, рвачества и наплевательства. Встретить наивную голубоглазую пейзанку, отключить телефон и месяц валяться на берегу, не думая ни о чём. И тогда, возможно, уйдёт из головы продрогшая под дождём симпуля с розой на кофточке, и психопатка Алиса, обрушившаяся невесть откуда, не достанет со своими непонятными дикими разборками.

От таких сумбурных размышлений Славку отвлёк зазвонивший на столе телефон. На ходу забросив пельмени в кастрюльку, он поспешил к трубке.

– Хай, Славянин! Ну ты где застрял? Говорят, звонил, был не в себе, рвался прийти…

– Прихожу в чувство. День выдался чумовой, много событий. Голодный как чёрт, сейчас перекушу и подойду.

– Валяй. Тут двое москвичей у меня, Ирэн откуда-то приволокла, и парочка местных, ты их должен знать. Один будешь? А то, говорят, видели тебя намедни с какой-то кралей.

У Славки на языке сразу завертелось множество вопросов, но он решил не гнать события.

– Приду один, а там видно будет.

На улице разгулявшийся ветерок, сменивший дневное пекло, окончательно освежил его, и к Гордею Славка явился в сносном расположении духа. Дверь, как всегда, не заперта, в прихожей на видном месте – привычный глазу дурацкий постер с беззаботной брюхатой лягушкой и надписью «ПОХ… ЗМ – МОЯ ФИЛОСОФИЯ». Но вот привычного дыма коромыслом, к его удивлению, не наблюдалось. В зале стоял прилично накрытый стол, в углу дивана ворковали малознакомые парень с девчонкой, а на балконе покуривали Ирэн и две худощавые личности: броская особа – губки бантиком, ресницы на полметра, лет двадцати пяти, с прямыми длинными волосами – и горбоносый бородатый тип, возраста неопределённого. Гордей на кухне, задрав ноги на подоконник, трепался с кем-то по телефону. Славка кивнул мурлыкающей парочке и, зная демократичные нравы этого дома, достал рюмку прямо из какого-то сервиза и плеснул себе водки.

– Слав, двигай сюда, и водку не забудь, – донеслось из кухни.

Славка налил и вторую, подцепил блюдце с салатом из каких-то трудноопределимых ингредиентов, понёс всё это к приятелю.

– Мне сегодня много нельзя, мне позвонить должны, – сообщил он Гордею, – а я уже принял двести пятьдесят, с горла, на улице, в одну репу, прикидываешь?

– Что ж вас так разволновало, уважаемый? У ляльки приключился залёт и прискакала обрадовать? Или ещё что?

– Вот именно ещё что. И ещё как!

И Славка, махнув рюмку, без прикрас поведал Гордею обо всей сегодняшней чертовщине. Тот помолчал, потом пожал плечами и хмыкнул.

– Не бери в голову. Хотя утверждение твоей бывшей, что вы якобы спали неделю назад… Это даже шуткой назвать нельзя. Трудноопределимая бессмыслица, причём ниже пояса. Ты сам-то помнишь, с кем спал неделю назад?

Славка покрутил головой и ответил как можно веселее.

– Неделю назад я, мягко говоря, был не совсем трезв и мог плохо контролировать свои действия, но не запомнить ту даму никак невозможно. Так и быть, выдам жуткий секрет: Марго, в девичестве Петушкова, однокашка моя. В «Элладе» обожает ошиваться, да знаешь ты её…

– Кто ж её не знает, – осклабился Гордей. Опустошил свою порцию, покривился и махнул рукой.

– Забудь и не заморачивайся. Моё мнение – или это пустой розыгрыш, или кто-то из баб решил тебе подлянку сконструировать. А по какому поводу, это уж сам догадывайся. На что способны бывшие жёны, знают только бывшие мужья. Ты сам-то в последнее время не чересчур того…