Карго поле

Радивой, Никола и Вышата широко истово перекрестились, и челны как можно тише тронулись к острову. Проплыв с десяток стрелищ, воины увидели зарево над деревьями.

– Большие костры жгут, шаманы колдовать будут, – робко прошептал Тикко.

Радивой так на него взглянул, что весин сразу понял: – не духов надо бояться, а вот этого страшного человека.

Вскоре на воде показалось подсвеченное огнями костров темное пятно острова. По рассказам Тикко остров не широк, но длинный. Однако, плыть вдоль островного берега опасно, могут заметить. Поэтому челны пристали, Радивой с товарищами выскочили на берег и сразу упали в траву, откатившись в сторону. Полежали, прислушиваясь и оглядываясь. Людей пока видно не было, только видны были высокие, как стога сена, шалаши. Прячась за ними, Радивой, Тикко и Вышата двинулись вперед, Мал – следом, чуть отстав. Так они прошли целую улицу из шалашей, когда впереди вдруг зарокотало. Это три чудских шамана сразу ударили в бубны, кружась у костров, вокруг которых столпилось много, не меньше сотни чудских воинов с оружием. Воины притоптывали в такт бубнам, их лица в свете костров казалось превращаются в какие-то свирепые маски. Вот один шаман что-то громко выкрикнул, и четверо воинов с факелами бросились в сторону шалашей.

– За полонянниками пошли, – прошептал Тикка.

Все приготовили ножи и затаились. Воины миновали их и остановились у шалаша. Двое без факелов сунулись внутрь и выволокли несчастных пленников наружу. В ту же секунду четыре ножа вонзились в воинов, и те без звука рухнули на землю. Мал и Тикко подхватили факелы, Вышата взвалил на плечо купца, а Радивой отрока, и они стараясь не шуметь, бросились назад, к спасительным челнам. У последних шалашей Мал и Тикко бросили внутрь факелы. Зря! В одном шалаше лежал то ли больной, то ли раненый, но орать он мог и заорал громко и призывно. Тотчас от капища раздались крики, которые через минуту сменились воем ярости – нашли убитых.Над островом загремел боевой клич, но берег – вот он! Скинув ношу в челны, Радивой и Вышата дождались, пока Тикко и Мал возьмутся за весла…и тут на берегу показались преследователи. Трое тут же упали, получив по стреле, но это их не остановило.

– Уходите! – заорал Радивой, а сам с мечом и ножом кинулся в гущу врагов. Завертелась бешеная круговерть, в которой иногда блестел клинок меча, да вываливались люди и части людей. Вышата вдруг по-медвежьи рыкнул и с двумя мечами тоже нырнул в эту свалку. На какое-то время все остановились. На берегу валялось десятка два чудинов разной степени изрубленности, а посреди поляны застыли два гордых воина с окровавленным оружием в руках.

– А ты хорош, – проворчал Радивой, – кто учил?

– Потом, дядя. Не пора ли нам в бега? Наши уплыли, а эти сейчас опомнятся и на челнах следом кинутся.

– Пора! С Богом!

– Раздался волчий вой и рык медведя, и два воина прыжками подлетели к берегу и рыбкой нырнули в воду. Проплыв под водой немалое расстояние, вынырнули.

– А луков-то у дураков нету с собой!

– Сейчас прибегут с луками, светает уж. Гребем к нашему берегу и уходим посуху.

Так и сделали. Едва успели вылезти из воды, как сзади показались три длинных челна, набитых чудскими воинами. Гребли так, как будто за ними сам водяной гнался.

– Ходу!

– Как мыслишь, догонят?

– Могут. Нашим бы челны бросить, да тож берегом уходить.

Но тут на реке раздались крики такой ярости, что беглецы остановились, но тут же бросились назад, ибо там, на реке громом грянуло: – РРУСЬ!

– Наши поспели! Бежим!

– Ваши – это не наши, – остановился Вышата.

– Да не дуркуй, сейчас все русичи – наши. Тебе никакого худа не будет, да и насад твой может тут.

– Добро.

И оба бросились назад, чтобы не опоздать к пляске мечей и отомстить. Выскочив к берегу они увидели длинный челн у самой кромки, из которого десяток чудинов засыпал стрелами ладью, идущую мимо. Переглянувшись на бегу, оба воина прыгнули в челн, мечи засверкали, чудины не успели никак защититься, да и для бегства времени у них не было. Только смерть!

– За Брагу!!! – ревел Радивой.

– За наших!!! – вторил ему Вышата. Чудины быстро кончились, но с ладьи заметили двух храбров и протянули весла. Оба воина взбежали на борт, ладья рванулась вперед и вскоре пошла вдоль острова. Русичи били чудинов из луков и самострелов, метали копья и топоры, ладья дошла до конца острова и развернулась поперек течения, перегородив протоку. Командовавший на ней Кован проорал: – Щиты в руку, на берег, други! Рррусь!!!

– Рррусь!!! – яростно взревели кмети и попрыгали на берег, тут же выставив стену щитов, ощетиненную копьями. Строй тронулся к середине острова, накалывая на копья тех, кто пытался проломить эту стену. Чудины подбрасывали своих воинов вверх, чтобы те, перелетев стену, напали сзади. Но следом за копейщиками шли Радивой и Вышата, принимая на мечи прыгунов.

Выйдя к площадке в центре лагеря, где шаманы собирались колдовать, строй остановился. Нет, дальше идти было можно, но перед русичами стояли пятеро хорошо вооруженных и окольчуженных воинов в шлемах, с мечами и секирами в руках.

– А вот и сумь, – высказался Вышата.

– Чего хотите? – рявкнул Кован.

– Вы – трусы, нападаете ночью исподтишка. Сразитесь с нами в честном бою. Один на один, – проговорил самый пожилой из сумских воинов.

– Брони-то, небось, свея вам продала, чтобы на Русь в набеги ходить было не так боязно? – спросил Вышата.

– Не болтай, рус, выходи.

– Изволь! – Вышата как был, без доспехов и шлема, крутанул двумя мечами и шагнул вперед. Поединщики пригнувшись двинулись по кругу, ловя момент для атаки. Первым не выдержал сумский воин: выставив вперед щит, но прыгнул вперед и влево, но Вышата шагнул ему прямо под меч. Сверкнули два клинка, и на землю упали правая рука и голова воина.

– А-а-а!!! – закричал молодой парень, – оте-е-ец! И, вскинув секиру, бросился на Вышату, рубя перед собой. Тот шатнулся в сторону, присел и воткнул в парня оба меча. Парень рухнул рядом с отцом. Остальные трое вскинули щиты и шагнули все разом вперед, но тут перед ними вырос Радивой с мечом и ножом в руках. Тут же завертелась круговерть, но меньше, чем через минуту на земле лежало еще три трупа, а Радивой, уронив нож, зажимал левой рукой глубокий порез на правом плече.

– Вот, волчья сыть, достал-таки. Дайте тряпицу какую что ли.., – вроде даже виновато попросил он. К нему подскочил седоусый русич с чистой тряпицей и горстью мха, приложил мох и в меру туго перевязал рану.

– Вот же, неймется тебе всё, старый. Как был ухарем безголовым, таким и остался. Все славы мало?

– Не, дядька Фома. Эти убили побратима моего побратима.

– А и все равно, стой себе в строю, пусть молодые ратоборствуют, – проворчал Фома и отошел.

– Радивой! – крикнули, – где ты? На площадку вышел монах Феодор с окровавленным посохом в руках, – пойдем, князь зовет. Кто это с тобой?

– Друг.

– Ну и друга зови.

– Наши где?

– Так вчера рано утром, как поплыли, нашли насад побитый. Там двое обережников, разумные мужи, нам все и обсказали. Князь приказал не мешкая вперед идти. «Знаю, – говорит, – что Радивой непременно полезет купца спасать». Ну а когда подбежали к устью Кены – встретили челны. Дальше ты все сам видел. Твоя ватажка вся жива-здорова, купец с отроком тоже. Умылся бы ты, да одёжу сменил, а то весь рваный да в кровище. Э, да ты никак ранен?

– Есть маленько.

– С князем поговоришь, а потом я рану полечу.

– Добро.

Князь сидел на поваленном бревне, в котором, присмотревшись, Радивой узнал идола.

– Здрав буди, княже.

– И тебе поздорову, Радивоюшко. Вижу, что живота на моей службе ты не жалел, да еще и добрым людям помог. Ну и свою службу сполнил толково, упредил о засаде. Ныне дам твоей дружине роздых, вперед галаты пойдут. Ты, никак, полоняника из весян взял?