Иные судьбы

Жалко, что ты не смогла дать мне свой адрес (причина уважительная – не обижаюсь). Зато у тебя от меня – тетрадь, вложенная в сборник Роальда Мандельштама. Это здорово!

Пишу и вижу, как ты уже читаешь следующим летом. Сегодня – вступительная часть. Далее – от возможности до возможности. Надеюсь, мой почерк читабелен. Это не будут отписки – всё развёрнуто, без купюр и обиняков. Надеюсь, тебе понравится и этот труд станет настольной роскошью!

    С уважением,
    С.Е.
    9 сентября.

Здравствуй, Елена! Прогуливался по парку навстречу сентябрьскому ветру. Смутил его любознательностью. Заметил – осень наступает сверху вниз. Взгляни: макушки деревьев уже одеты в жёлтый цвет, а растущая под ними трава ещё пышет зеленью в неведении. Все это напоминает наступление человеческой старости: седина благородно покрывает голову, а тело ещё не думало дряхлеть и отдаваться минорным мотивам возраста! Знаю, в будущем стану таким же. Единственное – пусть душу никогда не покидает весна, а всё остальное может смело поглощать осень!

Год умирает в ноябре, чтобы воскреснуть первым декабрьским снегом! Прошу, сидя за очередным новогодним столом, слыша, как кто-то прощается со старым годом, – если не поправь его, то сама не поддайся нелепости. Ещё лучше – предварительно, 30 ноября, пройдись по улице, поскорби у каждого дерева, кустика. Раздели их жалкую участь!.. Это верный способ провода старого года!

—

Впрочем, осень только наступила – давай же думать о ней! Это время года, когда выживает исключительно верующий в Бога. В такие минуты остро понимаешь собственную уязвимость перед природной силой. Большинство – отпустили восвояси улыбки, сделали «кислые лица» и, кажется, слезами помогают дождю размывать дороги. На их фоне особенно ярко видны немногие сохраняющие бодрость духа – их расправленные спины возвышаются в толпе согнувшихся и осунувшихся, их решимость завораживает – они близки к истине!.. Понимаю, что я в большинстве… Меня эта очевидность расстраивает – захожу домой, избегая зеркал, падаю в подушку и… плачу. Не могу жить в осени и не чувствовать осень! Хотя – всё оправдание…

Уж отблеск пламени на листьях
сжигает их зелёный цвет, —
мне хочется взять в руки кисти,
чтоб проронить весенний свет!

На окнах ангел разрисует
сюжеты из библейских книг.
Всё ожиданьем околдует —
проснёмся под сосулек крик!

И в зеркале поры осенней
не будет моего лица, —
средь заунывных настроений
и злополучного конца!

Пускай сентябрь губит травы
и ткёт соломенный ковёр,
срывает крыши для забавы
и наполняет грязью двор…

Октябрь пусть ломает ветки,
всё превращая в сухостой,
в боязни шепчутся ранетки,
и издаёт рябина вой…

А под ноябрьской печатью
оставят место декабрю —
ворвётся он со снежной ратью,
развеселит страну мою!

—

Извечное состояние сна. Весна – против сна. А осень – за! Засмотришься на её величие – моментально усыпит. Поэтому держу руку на пульсе, пощипывая запястье. Но осеннее убаюкивание ничто в сравнении с монотонным голосом педагога.

Я – поэт по природе своей. Рядом со мной – совершенно далекие от творчества люди. Зовут их – одноклассники, одногруппники, коллеги… Где бы мне было комфортно? В твоём обществе и в обществе таких же, как ты… Но, к сожалению, на нас не учатся – нами становятся!..

Вспомнилось… Учебный материал знаю хорошо. Но это знание никогда не шло мне на пользу в глазах окружающих…

Например: биология, учитель: – Как переводится «Homo Habilis»?

Я: – Человек умелый.

Результат – она в ступоре, двадцать семь человек, находящихся в классе, – в оторопи.

Не отчаялась, спросила: – Где находится самое старое захоронение человеческих останков?

Я: – В Кении.

А тут – поникла! Сняла маску интервьюера – надела чтеца. Раскрыла учебник, начала бурчать себе под нос что-то про древнего человека, беззастенчиво удивляясь прочитанному. Подождёшь чуть-чуть – и день прошёл.

Сидишь на уроке, не знаешь чем себя занять. Может, у кого-то что-то занять? Хоть какое-то разнообразие! Кто-то бесцеремонно спит на парте, а кто-то, положив голову на руки, имитирует ученическое прилежание… Но, по факту, бдящих нет!

Висящие как дамоклов меч неотложные дела заставляют закончить сегодняшнее повествование.

    С уважением,
    С.Е.
    17 сентября.

Здравствуй, Елена! Тоскую ли я от наступления осени? Нет! Мне кажется, тоскуют от того, чего нет, а когда что-то есть – унывают… Я же тоскую от отсутствия тебя перед глазами! Тебя – букв, строчек, стихов, предложений. Тебя – голоса, фотографий. Тебя – поэта, человека. Последнее – болезненно и абсурдно, за ещё нескорым наступлением!

А осень – люблю! Есть некоторые эстеты, рассуждающие об осенней красоте. Ложь! Красуются! Осень лишена красоты! Весну – любят за красоту, а осень – за то, что осталось вместо (в месте?)!.. Я люблю природную неряшливость: слякоть, холод, обездоленность, каскад падающих листьев, пронизывающий ветер, потрескивающий будущим морозом дождь, – вроде бы всё описал, ничего не забыл!.. И, созерцая осенний московский вечер, наблюдая, как помутневший, возгордившийся небесный океан монотонным бесконечным потоком, не стремительно, а медленно, заунывно растянув удовольствие на дни, часы, минуты, нещадно заливает обнаженную землю, – невозможно не вдохновиться:

Звёзды – умершие души,
что мерцают нам из рая, —
взгляд опустишь – их потушишь,
вновь поднимешь – всё сияют!

Пролетит в ночи комета,
рассекая небосвод, —
может, падший ангел это
в землю грешную идёт?

Запятнает чёрный кратер
блеск серебряной луны —
будто страшный узурпатор
захватил её пласты!

Мировое покаяние
только вызволит луну,
и тогда её сверканье
одолеет светом тьму!

—