Камбала. Роман в двух книгах. Книга вторая

– Так мне идти к командиру, говорить о твоем отказе или ты согласен?

– По правилам, нужно было бы с меня и начать проверять. Я же дома был, всякие излишества были, опять же 10 суток гауптвахты на здоровье отразились, при плохом питании вдобавок. Может быть я и не смогу ни разу сделать то, о сём говорят?

Старпом смотрел на меня и у него было желание между ударить меня и послать, и он сомневался в выборе, какое будет для него, как офицера предпочтительнее. Потом всё же сделал нелёгкий выбор и просто сказал:

– Ну, что, выговорился? Давай теперь вместе поставленную командованием задачу выполнять.

– Есть, выполнять! – серьёзно ответил я, заметив, что старпом взял ситуацию в свои руки и сейчас мне лучше его уже больше не раздражать, иначе моё предложение по поводу пяти суток может реализовано в пять секунд.

И потом, когда я убедился, что старпому это задание самому не по себе выполнять, я как настоящий камбала добавил:

– Товарищ капитан-лейтенант, у вас, наверное, много неотложных дел? Если позволите, я сам проведу отбор, а о результатах вам доложу.

– Идёт! Давно бы так, – заулыбался довольный старпом тому, что мы прекрасно друг друга поняли, а то, что было до того, как – это была словесная разминка, как певцы или чтецы, артисты сцены тренируют свой голос перед выступлением.

В этот же день, в свободное от запланированных дневным распорядком дел, мы провели проверку выполнения упражнения на перекладине «подъём переворотом». Чтобы не было «единовластия», были приглашены в судейское жюри ещё два представителя самой высшей на сегодня касты «годков» в лице Владимира Урсулова, меня и от «полторашников» Хакимова Хусина со совмещением обязанностей вести учёт. В этом наш командный писарь был аккуратен.

И после того, когда и я проверил больше сам себя, а-то шутки-шутками, но подводить команду не хотелось, определились, что защищать честь команды ПЛ Б-75 буду я и Вова Дану.

Мы долго не могли успокоиться и смеялись над попыткой просто подтянуться матроса Саши Малышева, который, при подтягивании мог согнуть руки в локтях под углом в 90 градусов и после этого просто обрывался с перекладины.

– Саша, в чём дело? Ты подтянуться даже не можешь, без подъёма переворотом. В чём же причина, лишний вес? – допытывался я.

– У меня, видишь какие руки?

Руки у Саши действительно были по объему почти, как у меня ноги.

– Вижу, ну и что? – не понял я.

– Да то, что мышцы, при изгибе рук, не дают им сгибаться.

Я, просто, упал от смеха и все, кто слышал этот оригинальный ответ.

Настало время «Х». Нас построили небольшими группами из трёх человек, во главе старший группы, мичман или офицер, а за ним два участника.

Ждали комдива, который изъявил желание лично присутствовать на этом мероприятии. Из штаба были представители, которым также, видимо, вменялось в обязанности производить фиксацию и оценку исполнения. Был здесь заместитель командира по строевой подготовке и по физической, замполит дивизиона и ещё кто-то, кого я даже раньше не видел.

Прибыл комдив, ещё раз вкратце напомнил задачу. Ввиду того, что участников было не так уж и много, было решено, производить выполнение на одном снаряде по одному человеку. Иначе, судьи могли растеряться за кем наблюдать. Наша команда выступала где-то 15—16 в очерёдности. Ждать было томительно. Если бы хотя бы нас распустили, и мы могли присесть. А так, солнце уже пригрело изрядно и становилось душновато.

Фу, наконец-то очередь дошла и до нас. Я стоял вторым в строю, возможно из-за того, чтобы соблюсти субординацию по званиям в строю: мичман, старшина 2-й статьи и матрос.

Вова выполнил пять подъёмов переворотом достаточно технично и свободно. Обычно, судьи не заставляли выполнять упражнения до упаду, а чтобы понять качество их выполнения, а способность выполнять ещё, она и так была видна или наоборот, неспособность.

Моя очередь. Привычно подпрыгнув, ухватился за перекладину и успокоил от раскачки своё тело, а затем, не обращая внимание ни на что, начал выполнять привычные, выполняемые практически ежедневно, упражнения. Услышал команду «Достаточно!» и подумал, в чём же мой «косяк», раз рано отстранили от выполнения упражнения.

– Матрос Иващенко выполнение упражнения закончил! – доложил я и ждал команду «Стать в строй!».

Вместо этого, ко мне подошёл, редко улыбающийся комдив, на его лице была пугающая меня улыбка. Мне казалось, что грозное лицо, которое было около двух месяцев назад, когда он меня разжаловал, ему шло больше. Он подошёл ко мне вплотную, от чего я вытянулся выше своего роста даже и ждал…

Комдив, похлопал меня по плечу и произнёс:

– Молодец! Заработал честно свои десять суток отпуска. Напомни, как твоя фамилия? – и заметил, что на моей робе были те же погоны, которые пострадали при разжаловании.

На выцветших от солнца пагонах чётко были видны более тёмные три полосы, которые были под лычками и потому не успели ещё потерять цвет.

– А это, что такое? – лицо комдива приняло привычный для меня, да и для всех выражение строгого комдива, – почему такие погоны? Если матрос, то должна быть надпись БФ. Что это такое?

– Виноват, товарищ капитан 1-го ранга. Я вами был недавно разжалован, не успел перешить…

– А! Сегодня же перешить. Это меняет дело. Отменяется отпуск, аннулируется автоматически. Ну ты и в спорте преуспеваешь и в нарушениях, да? Раз так, никто не поедет домой. Матрос побывал, как мы все знаем в отпуске. А в целом подготовка неплохая, да? – при этом комдив обвел взглядом присутствующих судей, а те согласно кивнули.

После команды заместителя комдива по строевой части «Равняйсь! Смирно!», комдив сказал:

– Благодарю за службу!

– Служу Советскому Союзу – в один голос ответили все участники дивизионной проверки.

Глава V. «Сватовство»

***

Поговорка гласит: «Разделал, как Бог черепаху». В мифах говорится, что черепаха изначально была красивая и пушистая. А за какие-то провинности, а они могут быть такими, настолько позволяет нам наша испорченная разнообразием фантазия, Бог сделал её некрасивой и неуклюжей. И она вынуждена от всяческих врагов прятать голову под панцирь.

Что сделала изначально камбала, что Бог её сделал такой неповторимой? В одном из мифов говорится так: «Однажды Моисей жарил на очаге рыбу. Она поджарилась уже с одной стороны и стала коричневой, как вдруг огонь погас и топлива больше не было, чтобы дожарить другую сторону. В гневе Моисей бросил недожаренную рыбу обратно в море, и там свершилось чудо: рыба ожила и уплыла… С тех пор появилась камбала (https://zoogalaktika.ru/photos/pisces/osteichthyes/actinopterygii/teleostei/pleuronectiformes/pleuronectidae), у которой всегда одна сторона, обращенная вверх, темная, а другая, направленная вниз, белая…»

Хотя, камбала, появляется из икринки в виде маленькой рыбки, малька, совершенно нормального строения. Оба глаза располагаются по бокам головы, рот совершенно прямой, её тело, вытянутое в длину, тонкое, равномерно сплющенное с обеих сторон. Все строение вполне симметрично.

Малёк камбалы плавает, как и другие мальки в верхних водных слоях моря, питаясь мелкими обитателями. Но приходит время, когда рыбу начинают какие-то силы уродовать, крутить и изменять до той уродливости и неповторимости, какой она становится. Изменяется при этом и образ жизни, рыба опускается на дно, ложится на правый или на левый бок и почти перестает передвигаться. И лишь изредка меняет место своей дислокации волнообразными движениями своего тела. Лежащая же на дне камбала мало приметна и казалось, что вся жизнь, что происходит вокруг неё, ей безразлична.

Вот примерно с таким настроем проходит весь третий год моей службы. Я никогда не был пофигистом и вдруг стал, я не был равнодушен к тому, что происходит со мной и вокруг меня и таковым стал. Сказать, что я пал духом – не скажу, но изменения, произошедшие во мне или со мной, были глобальные. Нет, неурядицы и временные неудачи в службе, не сломили во мне внутренний стержень, духовно я был по-прежнему силён, но морально сильно подавлен комплексом обстоятельств.

Для исправления положения недостаточно было, как раньше, просто взяться, поставить цели и доказать всем, что я могу, я достоин большего, чем обо мне думают или говорят. Я решил просто отлежаться, как это делает израненный зверь, волк забирается в непролазную чащу своего логова и зализывает свои раны. Физически я был здоров и в форме, мог, как и раньше переносить перегрузки, пусть не равные «три джи», но, однозначно, высокие. А вот духовные силы были истощены основательно, а причина их в большей степени не внешняя, а самобичевание и самоедство.

Казалось бы, то, что произошло, уже не исправишь возвратом ситуации на изначальную стартовую позицию, а нужно было от финиша теперь уже на следующем этапе не бежать по гаревой дорожке, а проламывать себе тропу через неизведанные дебри. Я подпитывал себя духовно, читая запоем книги, где были правильные герои и, в большинстве своем, даже слишком. Мне даже не верилось, что такие правильные могут в наше время быть. Хотя, если вспомнить, что события, описанные в романе и герои были из поколения наших отцов, то всё становилось на места свои.

Хотел я на них походить? Не всегда и не во всём. Но мне была интересна дальнейшая судьба героев романа, может быть даже больше, чем моя собственная, от которой я, по большому счёту только ждал мая месяца следующего года.

Что меня ждало впереди за этот год описать довольно сложно и события, хоть и не броские внешне, но разнообразные и расталкивающие меня, не давая полностью зарыться в придонный ил. Если характеризовать это время с помощью привычной в моих рассуждениях синусоиды, то она практически не выходила, не только на апогей ни в «плюсе», ни в «минусе», а шла стабильно приближенная к нулю. Можно было бы сказать, что штиль на море – это замечательно. Я с этим не согласен. Так хочется взмахнуть боковыми плавниками, чтобы струсить с себя, собравшийся за долгое время неподвижного лежания ил и песок.

Когда моряка называют «Морским волком», подразумевая опытного и бывало моряка, никто не задумывается о том, что он при этом не шерстью должен быть с ног до головы обросшим, а…, догадались, нет? Ну это же просто, как раз, два, три. Конечно, он должен быть обросшим ракушками, морскими мелкими моллюсками и при этом, обязательным условием должно быть то, что ни на спине, ни на груди от них места свободного не должно остаться. Представили? Вот какой он страшный, этот «Морской волк».

И вы, конечно, размечтались, что для этого необходимо, чтобы тело просто просолилось морской солёной водой и ракушки, как грибы на грибницах попрут с неописуемой силой изготавливать вам живой «панцирь». Вот и не угадали. Корабль у пристани обрастает такими моллюсками куда быстрее, чем в море, где, даже если представить, что они приблизились к корпусу на близкое расстояние, могут быть просто рамазаны ударами стихии о борт. А вот неподвижная камбала – это то, что нужно для создания автономного ареала для их обитания и размножения.

Но обрести полный покой, как камбале, так и мне не позволяла необходимость исполнять должностные обязанности, как заступающего на вахту, так и исполняющего обязанности командира отделения. К тому же, даже уединение не помогает, а скорее всего наоборот, заставляет думать о том и о той, которая стала дорога моему сердцу и душа от этого стонала и рвалась, как птица, посаженная в клетку, на волю.

Потребность в свиданиях превышала возможность дважды и даже трижды в неделю увольняться на берег, при благоприятной обстановке и имеющейся возможности. А возможность всегда появлялась с желанием, коли нет запрета. Но и запрет на увольнения не становился камнем преткновения на пути достижения цели. Проще говоря, ничто меня не могло удержать от соблазна самоволки.

И как говорится, «аппетит приходит во время еды», а потому утоления желаний, как жажды не происходило, а чаще всего лишь усиливалось. И в виду того, что мой духовный мир был истощен сильно, мне, как вампиру нужна была новая свежая порция крови. Иринка подходила в качестве добровольной жертвы прекрасно.