Высшая мера

– Дальше я поговорил с ним. Он согласился. По моми данным именно он сделал так, чтобы в промке на вашего недруга упало дерево.

– Клименко живой!– зло бросил Андрей Викторович. Ничего, как только он разберется с ворами, ему останется лишить лишь один вопрос и этим вопросом станет бывший чекист, любовник его жены.

– Попытка была неудачной, но Кислов не остановился на этом. Решил пойти другим путем.

– Каким же это?

– Он – вор для всех!– улыбнулся Ковригин.– Ударить вора подписать себе смертный приговор…Соответственно Кислов и двинулся к Седому в поисках правды. Устроили судилище, их местное…

– И?

– А потом Кислов пропал,– устало потер виски Ковригин,– а двое его ближайших подельников опущены…

– В смысле?

– В смысле их сделали «девочками». Думаю, что Седой убил Кислова.

– Если все было так гладко, зачем вору убивать другого вора?

– Кислов не вор,– отрезал резко Ковригин,– по крайней мере он перестал им быть, когда в Соликамске стал сотрудничать с нашей администрацией. Там его прикрыли и по-тихоньку вывели из игры, переправив в наш лагерь. Только, видимо, не все концы удалось спрятать в воду. Зэки каким-то образом узнали про этот печальный факт биографии Кислова и примерно наказали его. Только так можно объяснить случившееся, и то, что ваш Клименко все еще жив…

– Сука!– Коноваленко о всего маху ударил по столу так, что папки, лежащие на нем. Подпрыгнули и рассыпались,– до чего живучий…

– Но есть варианты!

– Подожди, лейтенант, подожди…Пусть пока все успокоится, Клименко в том числе. Мою жену забирают под Лугу завтра с Головко, приказ наркома. Так что некогда им будет тут миловаться на моих глазах.

– С Головко?– удивленно поднял брови Ковригин.– Странный выбор…

– Да, его приказано отправить в сопровождение…А нам надо пока срочно решить вопрос с ворами, комиссар!– Коноваленко уже был готов к выходу, ожидая лишь своего зама на пороге кабинета. Давненько он не чувствовал себя так легко и хорошо, как сейчас. Казалось бы, попадись ему на пути горы, и те бы свернул, не особо раздумывая.

– С ворами? Что вы имеете в виду?

– Хозяин в зоне, товарищ комиссар, должен быть один! И явно не зэчье последнее!– твердо сообщил заму Коноваленко.– Пора познакомится с Седым и указать ему его место.

– Но…

– Ты знаешь, где он?– прервал комиссара Андрей Викторович.

– В котельной истопником числится,– нехотя проговорил Ковригин. Ему очень не нравилась эта затея с переделом власти. Нельзя сейчас волновать зону. Нельзя! Она и без того взбудоражена всякими самоубийствами, голодом, произволом вертухаев. Стоит поднести спичку и полыхнет! А Коноваленко собирался, рассорившись с ворами, нарушив хрупкий баланс, притащить к поленнице не спичку, а целый факел,– я против, чтобы вы знали, товарищ капитан госбезопасности!– тихо произнес он, двигаясь за Андрей Викторовичем.

– Да мне плевать!– отмахнулся Коноваленко.– Повторюсь для тебя, хозяин в зоне должен быть один! И пока,– она интонацией выдели слово «пока»,– это не ты, лейтенант!

– Так точно!– хмуро кивнул Ковригин.– Я вас провожу…

Вдвоем они вышли из административного корпуса. Мимо промаршировала дежурная смена караула, лихо отдав воинское приветствие начальникам, но Коноваленко настолько загорелся решить все проблемы одним кавалерийским наскоком, что не заметил их рвения.

– Где котельная?– спросил он. За всеми своими пьянками, домашними дрязгами он совсем не успел еще познакомиться со всей обширной территорией ТемЛага, своего хозяйства. Как настоящий временщик, он лишь все это время поддерживал работу и без того отлаженного механизма, даже не вдумываясь как работают все его шестеренки.

– Тут недалеко,– недовольно поморщившись, показал рукой Ковригин, на всякий случай расстегнув кобуру с оружием,– за столовой и медпунктом…

– Веди!

Ковригин общался с Седым лишь один раз, только лишь когда вступил в должность комиссара. И еще тогда, вор в законе показался лейтенанту серьезным человеком, имеющим в лагере огромный авторитет и который мало понимал шутки, вроде той, какую задумал Коноваленко.

– Не мешай ворам жить, сынок,– ласково потрепал его за плечо Седой, улыбнувшись много лет назад,– и сам будешь жить…

Эти слова вора он запомнил надолго. Сегодня почему-то они ему вспомнились, пока вдвоем с Коноваленко брели по свежему снегу до котельной.

– Может дежурный караул возьмем?– предложил Ковригин, когда из-за поворота показалась копченная труба топки.

– Неужто боишься, лейтенант?– подмигнул лихо ему Коноваленко.– Я белую контру не боялся. Вот тут их держал!– он показал поросший черным волосом могучий кулак.– И они дрожали при моем появлении, а не я. Неужели, ты думаешь, что я простого ворья испугаюсь?

Ковригин пожал плечами. Коноваленко закусил удила, это было видно. Его, как лошадь понесло, сорвав со спокойной рыси в галоп. Спорить с ним было бессмысленно и бесполезно.

– Держись меня! Не пропадешь!

Лейтенанту оставалось только догонять, широкошагающего немного впереди решительного и бесстрашного командира. Почти у самой котельной он его догнал.

Здесь даже снег покрылся черной копотью гари, став каким-то грязным. В огромнйо поленнице высились аккуратно сложенные стопки дров. Чуть левее высыпалась гора каменного угля, блестящего на солнце, как какой-нибудь драгоценный камень. В горку была воткнута лопата, рядом стояла тачка, почти доверху наполненная топливом. Неподалеку курил Малина – здоровяк огромного роста в чистенькой телогрейке.

– Господин комиссар, какая встреча!– откуда-то из двери выглянул Мотя, заслышав чьи-то шаги.– давненько не бывали у нас…

– Это кто?– кивнул на улыбающегося Мотю Коноваленко, доставая револьвер.

– Мотя, Матвей Крикунов – помощник Седого,– обреченно как-то пояснил Ковригин, пряча глаза.

– Осужденный Крикунов!– громко объявил Коноваленко, ожидая в ответ положенного доклада, но Мотя промолчал. Улыбка медленно сползла с его губ. Он внимательней посмотрел на «хозяина», уж не пьяный ли? Рядом напрягся Малина, как бы невзначай, потянувшись к сапогу, где всегда была припрятана заточка.

– Не слышу!– револьвер гулко разорвал тишину лагеря, вспугнув сидящих не крышах зданий ворон, подняв в небо целую стаю.

– Осужденный Крикунов 1907 года рождения, статья 105 часть 2, срок 10 лет…– процедил Мотя, скрестив на груди руки, показывая всем своим видом, что он – то точно ссориться не хочет.

– Позови, Седого!– попросил Ковригин из-за спины Коноваленко.

– Не надо звать никого…Я здесь, гражданин начальник,– тяжело ступая, в накинутой на плече жиденькой фуфайке на голое тело, густо расписанное синими татуировками, из котельной вышел Седой.

– Представиться по форме, как положено!– рявкнул Коноваленко, сверкая злыми настырными глазами.

– Андрей Викторович…– робко попытался облагоразумить начальника Ковригин.

– Молчать!– дуло револьвера повернулось в сторону вора, который с легкой усмешкой наблюдал за действиями начальника лагеря, внешне оставаясь совершенно спокойным.– Перед тобой, вонючее зэчье, начальник лагеря, капитан государственной безопасности первого ранга, немедленно доложить, как положено, иначе пристрелю, как собаку!

– Да по мне, хоть товарищ Сталин,– усмехнулся Седой, доставая из кармана расшитый цветами добротный кисет с табачком. Медленно. Очень медленно он стал сворачивать самокрутку, искоса поглядывая за реакцией Андрея, которого затрясло от столь откровенного пренебрежения к своей персоне.

– Ну, сам захотел, сука…– выстрел прозвучал неожиданно, взметнув снег под ногами вора, который даже не изменился в лице, сосредоточенно крутя «козью ножку».

– Не надоело, гражданин начальник?– поинтересовался Мотя, стоявший чуть в стороне.– Чего перед нами понты колотить? Лучше скажи, его надо?