Литерный особой важности

– Но не только это меня останавливает, Лёня, а то, что у этой девочки несмотря на глупый кукольный вид в голове непрерывно работает компьютер похлеще твоего,– он кивнул на плоский монитор, развернутый к хозяину кабинета дисплеем.

– Вообщем, ставка на твоего Вишневского сыграла?– удовлетворенно откинулся на кресле Старостин. Коньяк, вкупе с хорошими новостями расслабили его окончательно. Лицо слегка покраснело. Он с удовольствием расстегнул тугой воротник рубашки, ослабил галстук.

– Как я и говорил! Пятнадцать минут назад Кобелев с группой ликвидации доложил мне, что к нему в гостиницу прибыл капитан и поднял их по тревоге.

– И где же братья славяне хотели подложить нам свинью?– нахмурился генерал.

– Металлический мост…Длина примерно около ста метров, относится к категории больших. Взрыв его под литерным привел бы к сходу подвижного состава, техногенной катастрофе и образованию радиоактивного облака, которое еще неизвестно, куда бы полетело…Белгородская область превратилась бы в пустыню.

– И как Вишневский вышел на бандитов?– поинтересовался Старостин.

– « Ведьма» об этом не пишет… Я так понял, что они находятся в жестком цейтноте, потому времени на более полный отчет нет.

– Да уж…– выдохнул генерал.– За такую радостную новость стоит еще раз выпить.

Он снова достал початую бутылку и рюмки, наполнил их до половины. Кивнул Белянкину.

– За твоих людей, Валик! За успех!– сладкий вкус шоколада остался на языке, компенсируя крепость. Старостин устало потер набрякшие веки, отгоняя сонливость, одолевшую его после спиртного.– Значит, даем движенцам приказ на то, чтобы готовили литерный к отправке на Чуйку?– уточнил генерал у своего товарища.

– Я думаю, что это просто необходимо сделать!– улыбнулся полковник, пряча шифрограмму в свою папку. – Такую работу провели…

– Сегодня я, наконец, как следует высплюсь,– мечтательно проговорил Старостин, откидываясь на спинку кресло.

Чтобы не мешать своему другу, полковник аккуратно встал, слыша, как дыхание генерала становится более размеренным. Военная служба приучила их засыпать быстро и в разных, порой самых невообразимых позах. Отошел к двери. Скрипнула ручка. Он обернулся на Старостина. По лицу резко уснувшего начальника бродила счастливая улыбка.

19

город Чуйка

Брать с собой Вишневский Юльку отказался. Объяснил, что опасно. На ее горячие возражения отмахнулся, даже не выслушав. Мол, там есть ликвидаторы, которые и займутся захватом террористов. Ему самому предстоит в сторонке стоять, да наблюдать за операцией. Врал, конечно…Непременно полезет в самое пекло, тем более командир группы захвата его старый сослуживец. Вместе они учились в центре, вместе воевали в Осетии. Уж он-то даст пострелять Вишневскому вволю. Она точно помнила из личного дела Сашки, которое читала перед отправкой в эту командировку. Снабдил ее им полковник Белянкин, да приказал внимательно приглядывать за Вишневским, уж больно своенравен.

Она-то рада стараться, благо начальник намекнул, что в случае чего, если все пройдет удачно, то Лавоченко непременно получить долгожданного младшего лейтенанта. Так что все складывалось, как нельзя лучше! Террористы почти пойманы, литерный идет согласно графика, осталось лишь одно незаконченное дело…

Юлька посмотрела на заваленный бумагами рабочий стол коменданта станции, ставший для нее за эту сумасшедшую неделю почти родным. С самого края лежало личное дело убитого капитана Лужина. Со старой, еще курсантской черно-белой фотографии на нее смотрел совсем молодой парень. Белозубая улыбка, бесшабашный взгляд карих глаз мог свести с ума любую девушку. Не зря его здесь считали знатным бабником, а жена ревновал к каждому столбу. На месте Елены Константиновны она поступала бы точно так же, только, наверное, не убила бы…

То, что к гибели капитана причастна его жена, Юлька была уверена почти на сто процентов. Никакие террористы коменданта станции Чуйка не убивали. Все произошедшее, литерный и прочее – всего лишь глупейшее совпадение, как это часто случается в нашей жизни. Алексея Васильевича сгубила пагубная страсть к противоположному полу и неуравновешенная женушка, решившая отчего-то действовать по принципу: «Так не доставайся же ты никому!»

Оставалось выяснить от самой заказчицы некоторые детали, да нажать на нее, чтобы она сама написала чистосердечное признание. Именно этим Юля и решила заняться, пока Вишневский устраивал засаду на террористов. Времени оставалось валом. Завтра в двенадцать они проводят литерный за пределы юрисдикции комендатуры и все…Чуйка станет лишь очередной страницей ее богатой профессиональной биографии. Она вернется в Москву, в главное управление, получит лейтенанта и забудет все, как страшный сон. Только забудет ли?

Она вспомнила смех Вишневского, его глаза, момент, когда они столкнулись лбами над картой местной железнодорожной линии, и что-то тугое, плотное, грустное заныло в ее сердце. Лавоченко никогда не была сентиментальной, но мысль о расставании с капитаном стала для нее неожиданно неприятной.

– Успокойся, дорогая!– выдохнув, произнесла она вслух сама себе. Поправила прическу, глядя в настенное зеркало.– Он всего лишь твое очередное боевое задание! Сколько таких будет? Сотни? Тысячи?

А дома в Москве ждет Руслан – добрый отзывчивый парень. Почти жених…Уверенный, что она работает в какой-то фирме по продаже компьютеров главным бухгалтером и сейчас заключает договора на очередную поставку. Русик…

Но ожидаемого отклика от почти родного имени не получилось. Лавоченко зло стукнула кулаком по столу, приводя себя в порядок. Хватит! Пора действовать! Распустила слюни, клуша! Ты старший прапорщик разведки, а ведешь себя, как обычная баба. Осталось сериалы начать смотреть!

Терапия помогла. Злость заменила собой мысли о Вишневском. Рука, уже тянущаяся к телефону, чтобы набрать ему и услышать его голос, остановилась на полпути.

– Займись делом, дура!– рявкнула она на себя, вставая из-за письменного стола. На ходу закинула кусок какого-то печенья, полистала дело Лужина, где был написан его домашний адрес. Уже через пару минут Лавоченко, собранная и готовая ко всему на свете, с заряженным боевым табельным оружием, садилась в местное такси, чтобы встретиться со вдовой коменданта.

Привыкшая с детства жить в крупном городе Юлька совсем не понимала ритма жизни провинциалов. То Чуйка оставалось совершенно пустой в выходной день, когда все люди дома, оживая лишь в утренние часы, когда работал местный рыночек, который можно было при большом желании обойти за двадцать минут, то улицы становились переполнены в разгар рабочего дня, когда жители должны были быть все на работе у заводских станков, транспортерных лент, в офисах и конторах. Вот и сейчас, они на десять минут, что для Чуйки было почти катастрофическим, они застряли в пробке на центральной улице города. Местные отчаянно давили на клаксоны, некоторые, потерявшие терпение разворачивались обратно, тормозя движение еще больше.

Водитель Лавоченко смиренно ждал, пока затор сам собой рассосется, барабаня пальцами по кожаной оплетки руля.

– Что-то случилось?– уточнила Юлька, когда мимо них просвистела мигалками машина полиции.

– Говорят в частном доме майора военного убитого нашли. Он снимал сарайчик у старушки, баб…то есть женщин туда водил по случаю, а вчера бабуля кинулась деньги за следующий месяц получать, пришла в домик, а там все настежь открыто, а майор окоченел уже с шомполом в ухе…

– С чем?– Юльке показалось, что она ослышалась.

– Шомполом,– сообщил таксист радостным голосом, счастливый тем, что смог наконец поделиться хоть с кем-то такой важной информацией,– это штука такая от автомата…Для…

– Я знаю для чего он,– оборвала шофера Юлька. Прикусив нижнюю губу. Все это было очень подозрительно. Мор какой-то в Чуйке на военных напал. Сначала убили Лужина, теперь неизвестного майора…

– Вот полиция и объявила план перехват. Там, говорят, уже прокуратура военная работает, следователей с самой Москвы приехало с десяток…

– Ясно…

– Ходит слух, что майор этот оружием со склада приторговывал…

– Оружием?– нахмурилась еще больше Лавоченко.

– Автоматы, пистолеты…Вот его и наказали!– самодовольно хмыкнул таксист. Мол, поделом ворюге.– Знамо дело, с кем-то не поделился…

– Не поделился…– проговорила, будто про себя, раздумывая над словами водителя, Юлька. Или с ним не захотели делиться? Если майор действительно торговал оружием, то вполне возможно на него вышли их с Вишневским террористы, сделали заказ, но офицер был слишком опасным свидетелем, от которого просто избавились сэкономив не только денежки, но и избавившись от человека, который при случае мог их легко опознать.

– Ты знаешь, где это случилось?– быстро уточнила она, несколько изменив свои планы.

– Да возле бывшего аэропорта на кордоне,– махнул рукой куда-то наверх таксист,– там весь район в кольце ментов, не прорваться.

– Нас пропустят!– решительно кивнула Лавоченко.– Вези меня туда!

Пожав плечами, словно его просили о чем-то обыденном, водитель свернул в сторону, объезжая длинную колонну автомобилей, замерзших в очереди, в ожидании своего досмотра. Нагло обогнул ее, остановившись возле гаишника в бронежилете и каске.

– Старший лейтенант Чуркин! Проезд запрещен! Ведется спецоперация!– представился он, махнув небрежно жезлом в сторону, мол, чего дорогу загораживаешь, вали отсюда, но Юлька останавливаться на половине пути не собиралась. Она показала в приоткрытую форточку свое удостоверение, и лейтенант вытянулся моментально в струнку, понимая важность такой персоны, как старший прапорщик военной разведки, мгновенно отдал воинское приветствие и пропустил.

После этого таксист старался лишний раз не болтать, искоса поглядывая на свою пассажирку с явным подозрением. Лавоченко была почти уверена, что следующему своему клиенту разговорчивый водила расскажет, как вез в своей машине саму секретную генеральшу, одним мановением руки лишающую звания местных полковников.

У дома, где было совершено убийство майора стояли несколько машин прокуратуры, полиция, скорая и два военных «уазика». Прибыли представители военной части, совсем недавно расквартированные в городе.

– Ведутся следственные действия!– остановили ее на пороге двое сержантов из ППС.

– Мне можно!– снова подействовало волшебное удостоверение. Сработал инстинкт подчиненного. Местные органы подспудно ждали, что появится кто-то из центра, из Москвы, чтобы раздать им всем на орехи, помахать шашкой и уехать, так что появление Юльки никто не оспаривал, все были уверены, что это именно она.

В домике воняло трупным ядом, царил полумрак, сладковато-мерзкий привкус разложения витал в воздухе. Лавоченко поморщилась. Но не отступилась…Вошла внутрь, с трудом привыкая к полутьме.

Вокруг трупа кружились несколько экспертов в резиновых перчатках, что-то измерявших у основания головы убитого, посиневшего майора, черты лица которого после смерти изменились до неузнаваемости. Криминалисты выясняли то ли длину шомпола, то ли насколько этот шомпол вошел в голову пострадавшего.