Литерный особой важности

– Так что с убийцей? Кто этот негодяй? Вы его уже арестовали?– засыпала градом вопросов ее Лужина, но где-то на уровне подсознания, после уже сделанных выводов, они показались Юльке лживыми и неестественными. Все казалось ей ужасно наигранным и неживым. Все эти истерики, слезы – всего лишь фальш, игра на публику умелой и ловкой актрисы.

– Убийцу мы не нашли,– посмотрела строго на Лужину Юлька,– тут я вам, увы, соврала. Нашли заказчика…А еще точнее заказчицу, надеюсь, она-то точно знает имя киллера.

– Ох, Лешка, Лешка…– покачала головой Лужина.– Я так и знала, что сгубят его бабы.

– Одна…Жена…– поправила ее Юлька, и та вздрогнула, выдав себя с потрохами.

– Что вы имеете в виду?– но быстро справилась с собой, справившись с первым потрясением.

– А то, что именно вы – Елена Константиновна являетесь заказчиком убийства вашего мужа капитана ГРУ Лужина Алексея Васильевича!– объявила Лавоченко, победно разглядывая вдову коменданта.– Именно вы, его жутко ревновали к каждому столбу, жутко пиля его, упрекая маленькой зарплатой. Именно вы в какой-то момент решили избавиться от него, придумали план, наняли киллера, чтобы избавиться от мужа. Тому есть много доказательств, пересказывать я их вам не буду…Я убеждена, что заказчика – вы! Сегодня я пришла выяснить, только лишь один вопрос…Зачем?

Лужина молчала, вперев взгляд Лавоченко куда-то в переносицу. Юлька даже позавидовала такому отличному самообладанию. Вдова лишь слегка побледнела, услышав такие серьезные обвинения в свой адрес, и только…

– Я не собираюсь вас тут арестовывать,– махнула импульсивно рукой моя помощница,– этим займется полиция. Мне просто интересно, зачем? Зачем надо было столько ревновать человека, превратив его жизнь в кошмар, чтобы потом заказать и убить? Пусть не своими руками, но все же…

Побледневшая Елена Константиновна встала и прошлась по комнате, даже не потрудившись запахнуть халат, обнаживший почти голое тело. Юлька не сводила с нее глаз, отметив краем глаз, что Лужина для своих лет выглядит довольно аппетитно.

– Зачем?– повторила ее вопрос Лужина, глядя куда-то в сторону. Ее плечи дрогнули, раздался надрывный, слегка истеричный всхлип.– Зачем он гулял со всеми этими молодыми блядями? Зачем мучил меня? Зачем я поперлась за ним в эту засратую Чуйку, когда мне светило прекрасное будущее в Москве? Зачем было это все? Зачем он сломал мне жизнь? Отнял у меня ту, которая должна была у меня быть?

Юлька молчала, боясь прервать эту исповедь, которая могла закончится чистосердечным признанием. Диктофон в сумочке, нарочно выложенной на стол писал звук, заполняя гигабайты электронной памяти.

– Мне было восемнадцать, когда мы познакомились. Он был офицер, красавец, любимец женщин. Против его обаяния я устоять не смогла. Через год мы поженились… К тому времени Лужин уже был в разводе, я была слишком молода, чтобы задумываться о том, почему его первый брак рухнул, как карточный домик, едва успев начаться. Родители были против, я разругалась со всеми своими близкими людьми, выбрав женское счастье, которое, увы, длилось совсем недолго…

Юлька решила ее не перебивать. Пусть выговорится, может случайно проговорится о том, что сама и заказала так горячо и беззаветно любимого мужа.

– В Брянске мы жили на съемной квартире. Денег, которых получал Алеша хватало лишь на то, чтобы оплачивать аренду и коммуналку. Я не работала, и нам помогал тайком отец, сердце которого все же растаяло. Он очень влиятельный человек в городе, имеет крупный бизнес, но даже он ничего не мог поделать, когда Лешу перевели из Брянска в это захолустье…Тут-то и начались все проблемы…Лужин начал пить, говорил, что повышение звание до капитана при таком переводе сравнимо понижению, а то и ссылке в Сибирь. Периодически ночами его не было дома, он говорил, что работает, но конечно же был со своими женщинами. Я не могла этого понять, вела себя глупо, следила, скандалила, но, как вы догадываетесь, это ни к чему не привело. Наша семья начала разваливаться на глазах. Чтобы хоть как-то нам помочь, мой отец начал строить этот дом, пригласил высококлассных строителей, дизайнера, но Лужину все было ни по чем. Он все так же кутил, перестал появляться дома, а я осталась одна…

Что было дальше Лавоченко уже примерно представляла, но все же ей хотелось дослушать исповедь женщины до конца. Как она стала к ней относится? Ей не стало ее жаль…Нет! Но хотя бы понять мотивы ее она уже могла.

– Прорабом на стройке был Матвей – крепкий молодой парень, который с самого начала оказывал мне знаки внимания. Именно с ним мы оставались наедине, планировали, скупали материалы, готовили сметы,– лицо Лужиной озарила счастливая улыбка,– именно он заставил меня изменить свое отношение к мужу…

– Лужина застрелил он?– уточнила Юлька тихим голосом.

– Я попросила его об этом…

– Зачем? Зачем, Елена Константиновна? Ведь можно же было бы просто развестись?

– Он должен был заплатить…– вдова коменданта станции повернулась к моей помощнице, уперев в нее тяжелый взгляд, в котором не было даже намека на раскаяние, только ненависть полыхала в них ярким огнем.– Заплатить за все! За мою молодость! За надежды! За мою жизнь…К тому же, этот дом мы строили, когда были в браке. Отец по документам не проходил нигде. Официально, эта вся роскошь появилась на Лешкину нищенскую зарплату. Он бы претендовал на половину.

Да уж…Задумалась Юлька. Большие деньги приносят большие проблемы, так же, как и большая любовь, которая, не находя выхода, становится большим злом, съедающим вокруг себя все. Именно жертвой перерожденной большой любви стал комендант станции Чуйка, а не как считали в главном управлении военной разведки погиб от рук коварных террористов. Любви и расчета…Любила ли его вообще эта женщина? Или просто, как в ситуации с домом, все продумала и считала военного неплохой партией?

– Зачем вы мне все это рассказали? Ведь теперь я буду просто обязана вызвать сюда полицию и посадить вас вместе с вашим Матвеем?– после долгой паузы, во время которой Лужина налила себе полный бокал вина, спросила Юлька.– Вы хоть понимаете, что убили человека?

– Понимаю,– кивнула вдова капитана.– только я теперь не смогу допустить, чтобы кто-то помешал мне моему счастью с Матвеем…

– Что?– приподнялась на диване помощница.– Что это значит?

Позади нее щелкнул взводимый курок охотничьего ружья. Она резко обернулась назад, глядя на парня, который целился ей в грудь с сосредоточенным лицом.

– А вот Матвей…– пораженно прошептала Юлька, в который раз обзывая себя мысленно глупой дурой, попавшейся опять в ловушку.– Елена Константиновна…Я вас прошу не делать этого! Вы понимаете, что будет, если вы сейчас застрелите сотрудника ГРУ? Или ты, Матвей, понимаешь, что вас будут искать и найдут? Найдут из-под земли! И никакие деньги папы из Брянска не спасут вас от наказания!

Юлька медленно сделала шаг в сторону, не сводя глаз с вороненного ствола ружья. Сердце бешено колотилось в груди. Она отчаянно искала выход.

– Кто знает о том, что вы тут?– с легкой грустной улыбкой уточнила Лужина.

– Все!– торопливо брякнула помощница, выдав себя с потрохами.

– А вот я, думаю, что никто…Вы молоды, девушка, азартны и ни с кем делиться славой не стали бы…– вдова капитана зашла за спину Юльке, даря ей шанс, даже не предполагая, что находится на одной с ней линией огня, и если этот Матвей действительно ее любит, то стрелять не станет, боясь, что попадет в хозяйку дома.– Так что, если мы вас здесь застрелим, а потом немного забетонируем, то никто не подумает на убитую горем вдову? Не так ли?

– Да пошла ты!– громко ругнулась Лавоченко, делая движение резко вниз и в бок, чтобы уйти с линии огня. Палец Матвея дернулся на крючке произвольно. Юлька была уверена, что стрелять парень не хотел. Гулко прозвучал выстрел. Тело Лужиной покачнулось. На черном пеньюаре в области груди стало появляться темное пятно. Она с трудом втянула в себя воздух, растерянно улыбаясь, еще не понимая, что ее только что убил собственный возлюбленный.

– Матв…– попыталась она что-то сказать, но рухнула на пол, опрокидывая журнальный столик с бокалом недопитого вина.

– Лена!– парень бросился к ней, забыв про Юльку. Его отчаянный крик разорвал тишину пустого дома, будто взрыв снаряда большой мощности. Он не видел ничего кроме Лужиной. Ее голова с разметавшимися по коленям Матвея светлыми волосами безжизненно смотрела на него мертвыми пустыми глазами, полными печали. – Лена…

Юлька аккуратно обошла их двоих и подняла ружье с пола. Так и есть…Заряжено оно было крупной дробью, не оставляющей шансов выжить при попадании в сердце. Ловко разрядив его, она отбросила оружие в сторону. Набрала номер Мишки Карташа – друга Вишневского, занимающегося убийством Лужина.

– Михаил Сергеевич, я нашла убийцу Лужина. Диктую адрес! Приезжайте с районными операми, тут, увы, еще и труп заказчицы…

Тихо она вышла из комнаты, плотно притворив за собой дверь. Почему-то она была уверена, что Матвей никуда не сбежит отсюда. Не дать им шанса побыть напоследок вдвоем, она не имела права. Видимо, это была действительно любовь. Именно та самая, о которой пишут в книжках, из-за которой начинают войны и гибнут целые государства, а Лужин в этой любви был лишь досадной помехой. Лавоченко вздохнула, прижавшись затылком к прохладной стене. Ей почему-то захотелось увидеть Вишневского, чтобы тот с его ехидной улыбочкой подначивал ее, успокаивал, ругал, да что угодно, лишь бы был рядом. А как же Руслан?…Тоскливо и грустно на душе…Мерзко, словно в чем-то грязном выкупалась. Тошно…

Где-то далеко по улице, на пределе слышимости ревели мигалки. Тошно…Слезы сами покатились из глаз, и она их старательно вытирала, чтобы не показаться слабой. Она не женщина, в первую очередь она старший прапорщик ГРУ, а они слабыми быть не могут. Противно…

20

18 км мост

Земля была теплой и приятно пахла какими-то ароматными травами. Я с наслаждением вдохнул этот пряный запах и обернулся на Ваньку Кобелева, лежащего рядом, с которым мы не один пуд соли съели за три года в учебно-тренировочном центре ГРУ под руководством Белянкина, тогда еще подполковника, потом был Кавказ, Грузия, поиски террористов, совершивших жуткий терракт на вокзале Волгограда, война в Осетии…Сколько они всего пережили вместе?

Сейчас старый сослуживец был рядом, внимательно осматривал в бинокль мост, который должны были заминировать бандиты, и подходы к нему. Чуть поодаль от них, весь увешанный маскировочными ленточками замер снайпер, разглядывающий дорогу к железнодорожной насыпи в прицел старой доброй СВД. Левее расположилось пять человек из группы Ивана. Их я не знал. Все молодые, собранные…Только набранные из учебно-военного центра. Кобелев говорил, что это их чуть ли не первая операция. Салажата…У них еще все впереди.

Этот факт меня волновал мало. Там, откуда они выпустились, если учат, то учат на совесть. Вот и я, если бы не знал расположение огневых точек, то вряд ли бы обнаружил засаду. Ни один листочек не колыхнется, ни одна веточка не дрогнет, словно мост действительно пуст…

– Волнуешься?– тихо спросил Ваня, переворачиваясь на бок и отложив бинокль в сторону.

– Не знаю,– пожал я плечами, так привычно обтянутых разгрузкой,– прошло много лет, когда я был на боевом выходе последний раз. Тело вроде все помнит, а вот голова…

– Они профи,– кивнул Кобелев куда-то в сторону,– сами упакуют террористов, как миленьких, нам и пострелять даже не придется…

– Я не о том…Раньше молод был, не думал, что могу погибнуть, а сейчас…Сейчас сердечко жмет, словно первый бой мой в жизни,– я пошарил на боку в поисках фляжки, жадно отхлебнул из нее холодной воды, предложив другу.

– Это, брат, и называется старость…Когда есть, что терять в своей жизни.

– Да, что мне толком терять?– хмыкнул я то ли с грустью, то ли с непонятным удовлетворением.– Семьи нет, детей нет…Старушка мать дома всплакнет, если погибну, а так…

– А, что с семьей?– поинтересовался Кобелев, перевернувшись ко мне лицом, внимательно вглядываясь в него, словно искал ответ в моих сосредоточенных чертах лица.

– Не вышло…– отмахнулся я, пряча старательно взгляд. Перед моим мысленным взором промелькнула Юлька – моя сумасбродная помощница. Вот, если бы с ней…– Глянь-ка!– окликнул я товарища, переворачиваясь на живот одним, еле заметным движением.