Здравствуйте, мсье Поль!

Глава 2

В путь

Я не стал оборачиваться, потому что это всегда прибавляет грусти, но прошептал фразу из фильма «В бой идут одни старики».

– Ты что-то сказал, Поль? – обернувшись, спросил Анри.

– «Не будем оглядываться, так Ромео сказал», – шепнул я и похлопал своего проводника по плечу.

Анри сплюнул от непонимания моих слов, и мы двинулись вперёд на полусогнутых ногах, прижимаясь к стенам зданий.

Мы пошли налево по улице и остановились под аркой, затаив дыхание. Кое-где уже кричали петухи – город начинал отходить ото сна. Мимо нас с лаем пробежали три собаки. Совсем неожиданно где-то в паре метров над нашими головами заухал филин, и я присел со страху, схватившись за сердце. Анри сказал, что помирать будем не здесь, и дёрнул меня за капюшон рясы.

– Нужно быстрее выйти из города, чтобы нас, прости Господи, никто не узрел в таком виде. Не забывайте, стража не спит и бродит по периметру от ворот до ворот! – сказал Анри, и мы почти бегом двинулись в сторону северных ворот к дороге, ведущей из города.

Кое-как пробрались закоулками, прячась от вооружённых людей с факелами и пару раз наткнувшись на каких-то всадников на фыркающих лошадях. Мы вышли из города всё-таки не через ворота, так как там дежурила стража, а через узкий лаз под стеной, который показал один проныра за пару мелких монет моему проводнику ещё лет десять назад.

Уже стало достаточно светло, поэтому мы постарались как можно быстрее преодолеть открытое пространство, и уже минуты так через три-четыре скрылись в густом лесу.

– Послушай, давай хотя бы вспомним, сколько нам лет, ведь мы уже далеко не мальчики, чтобы так скакать по просторам и, не приведи Господи, можем подохнуть от сердечного приступа! Так что давай помедленнее, пожалуйста! – задыхаясь, с укором высказался я в адрес Анри.

Он кивнул головой и, отдышавшись, сказал, что абсолютно со мной согласен. Так, подышав некоторое время и справив естественную нужду, мы двинулись налево по лесу в сторону дороги, которая шла на север.

Так мы шли молча километров десять по тропе, которая то виляла по лесу, то петляла через поля. Анри предложил выбрать укромное местечко, чтобы напиться воды и обсудить кое-какие вопросы относительно нашего путешествия.

Мы нашли уютное местечко, я набрался решимости и спросил Анри, не хочет ли он мне что-нибудь рассказать о полученных от Человека в маске инструкциях. Меня интересовал ещё один момент: Анри – Проводник, я – Свидетель, значит, выходило, что он должен был меня куда-то привести. Я же свидетель какого-то события, а не нашей с ним беготни по полям и лесам с голыми ногами.

– Отец Поль, я с Вами абсолютно согласен! – ответил на все мои замечания и рассуждения Анри, но я совершенно наглым образом перебил его.

– Не юродствуйте, отец Анри, Вам это не к лицу, будьте проще, и народ к вам потянется! – съязвил я и попросил его продолжить свою мысль.

Он снова плюнул на землю, сердясь, что я пытаюсь шутить, а шуток моих он не понимает.

– Итак, я продолжу, у меня с собой карта, по которой я должен довести тебя до определённого места, там у меня появится другая карта, по которой мы будем следовать дальше! – сделав невинные глаза, сказал Анри.

– Ничего не понимаю, а где ты возьмёшь ту, ту другую карту? – ехидно прохрипел я, прищурив глаз.

Анри пожал плечами и сказал, что сам не знает этого, и что, наверное, как-то всё само собой должно случиться. Ну раз уж мы здесь оказались, видимо, о доставке карты тоже позаботится тот незнакомец.

При этом, хотя мы явно были одни, я постоянно ощущал чьё-то присутствие, присутствие кого-то невидимого. Кроме того, эта проклятая жёлтая мгла или дымка не давала мне покоя, я всю дорогу тёр глаза и мыл их водой. Я спросил об этой дымке своего спутника, но он ответил, что давно к этому привык и перестал обращать на жёлтый морок внимание.

Мы просидели у небольшого озерца часа два, и я нагнулся зачерпнуть ладонью воды, чтобы попить, но, увидев свое отражение, отпрянул назад и уставился на Анри. Он испугался моего действия и спросил, что случилось.

– Анри, я же похож на пугало огородное, я бороду регулярно постригаю ножницами, а голова их не видала всё время, сколько я здесь нахожусь! – завопил я.

– Прекрати себя так вести, ты прекрасно выглядишь для этих мест и времён, да и я так же выгляжу! Не время модничать, для своего времени мы, конечно, ужасны, а сейчас – вполне ничего! Женщин мы не очаруем, но играть роль представителей аббатства – самое оно! – рассуждал Анри, перешнуровывая сандалии и икая от холодной воды.

Затем мой друг посмотрел вдаль и добавил: «Женщины – это, конечно, знаете ли!..». И замолчал. Потом достал из своей наплечной сумки ножницы и предложил аккуратно обрезать волосы, а то они и впрямь были чрезмерно длинны. Мы постригли друг друга. Вначале он меня, затем я его. Получилось довольно неплохо.

– Куда всё же мы направляемся, далеко ли ещё? – теперь уже достаточно смиренно спросил я своего спутника.

– Очень. И небезопасно: разбойники, война и чёрт его знает, что ещё там встретится! – ответил Анри.

Затем мы, уже отдохнувшие, двинулись дальше. Проводник сказал, что мы идём в Орлеан, и, как часто с ним бывало, снова замолчал, задумался.

– Анри, покажи, пожалуйста, тот прибор, о котором говорил! – попросил я.

Он снял с себя крест, затем, немного покопавшись, разделил его на две части по плоскости. На каждой из них я разглядел кнопку.

– В самом крайнем случае мы с тобой должны будем нажать одновременно эти кнопки, обязательно прижавшись друг к другу лбами. Ты нажмёшь зеленую, я красную – так сказал незнакомец! – пояснил мой проводник и защёлкнул крест.

Я больше ничего не стал спрашивать, решил плыть по течению и молчать, вспомнив об обете.

Мы поднялись и вышли на дорогу. Преодолевать длинные расстояния в моём возрасте было уже очень непросто, и тем не менее, выбора у меня не было. Тело начало ныть, как у человека, который бросил заниматься физическими нагрузками, а затем резко начал снова… Дома в таких случаях я спасался обезболивающими средствами, но здесь, здесь хоть обрыдайся, никто не поможет.

Путь был очень неблизким, и мы с трудом добрались до Авиньона, за три неполных дня преодолев пятьдесят миль с небольшим. По пути нам встретилось несколько обозов и пеших путников, некоторые из них останавливались, кланялись и просили благословения, естественно, мы их благословляли. Правда, «отец» Анри благословлял с молитвой, а я осенял просителей крестом, молча кивая головой.

Выглядело всё это, конечно, очень занятно. В такие минуты я краснел, мне было стыдно. Два раза нас крепко избили какие-то оборванцы, мне сломали нос, а моему другу два пальца на левой руке. Хорошо, хоть на левой…

Город Авиньон некогда был резиденцией католических понтификов, последний из них, Григорий XI, в 1376 году перебрался в Рим, и дышать жителям стало легче из-за отсутствия огромного количества гвардейцев и стражи. Анри сказал, что шастать по городу мы не будем, чтоб никто не задавал вопросов, поэтому мы решили попроситься на постой в аббатство Сен-Руф, что находилось подальше от центра. Пока мы шли, я всё больше и больше проникался историей чужой мне страны.

Мы постучались в двери аббатства, и нам скоро отворили, Анри показал грамоту, этого было достаточно. Нас без колебаний впустили и разрешили остаться, при этом даже накормили овсяной кашей, яблоками и дали напиться воды. Мы проснулись одновременно с местными отцами, для приличия отстояли утреннюю мессу, помывшись и перекусив овсяной кашей на воде, а затем спешно откланялись.

Путь наш был долог, но интересен. Иногда нас подвозили на телегах, и удавалось подремать на мешках или среди бочек. Пару раз мы натыкались на засады из голодных солдат, это были дезертиры, они бежали от сражений. Солдаты рассказывали о своих горестях, о том, что на войне творится сущий ад, и шансов остаться в живых практически нет. Мы делились с ними хлебом, яблоками, молились и крестили.

Конечно, наш обман можно счесть кощунством и большим грехом, но выбора у нас не было. Раньше я хорошо знал, что выживает сильнейший, пока однажды один человек не поправил меня, сказав, что выживает приспосабливающийся. Вот и сейчас мы были самые что ни на есть приспособленцы.

Так мы шли, шли и ехали всё дальше и дальше с юга страны на север, останавливались в приютах, а если был приличный населенный пункт, то и в достойных постоялых дворах, где ночевали вельможи. Деньги у нас были, поэтому мы не голодали, а когда люди узнавали, что мы следуем в святые места, то с почтением выпивали вина в нашу честь, громко крича и чокаясь деревянными кружками, особенно люди в латах и с крестами на груди. И не важно было в те минуты, что на самом деле мы шли совершенно в другом направлении, на север, а не в Палестину к святым местам. О, сюжет!

Шли дни, наконец, мы добрались до Лиона. Это был достаточно крупный город по тем временам. В Лионе мы решили задержаться на пару дней, хотя расслабляться было некогда. Мы пошли помыться в неглубокой речушке близ города, потому что от нас несло, как от ослов, и даже собаки воротили свои морды от нас. Мыло нам заменили мелкий песок и мягкая трава.

Помывшись, мы выстирали нашу одежду и, пока она сохла, сладко вздремнули на солнышке. Мне снился дивный сон, и я не хотел просыпаться. Я ясно, очень ясно видел жену, детей и маленьких внучат. Это были космические ощущения! Я видел, что мы все собрались на нашей даче, валяемся на свежевыкошенной лужайке. Жена читает вслух книжку про Винни-Пуха, а дети хохочут от моих едких комментариев о том, что Пятачка давно пора съесть и закусить сладким мёдом.

Меня растолкал Анри, он сказал, что я громко хохотал во сне. Наша одежда высохла, и пора было идти дальше.

– Хороший сон? Семья, дом? – спросил Анри.

– Эх, брат мой во Христе, вот так бы не просыпаться и быть с ними, но увы мне грешному! – тяжело вздохнув, сказал я, протёр глаза и подмигнул Анри.

Мы ещё немного голышом посидели на берегу, затем облачились в одежды и пошли прочь от реки в сторону города.

– Послушай, нам с тобой не по пятнадцать лет, чтобы бегать босиком, да и портки лишними не будут, – не удержавшись, озвучил я давно мучившую меня проблему.

– Твоё дело молчать, ты обет дал, насколько я помню! – съязвил Анри, но спорить не стал.

– Как я погляжу, ты становишься дерзким! – не преминул сыронизировать я и предложил зайти на рынок, немного перекусить да ради приличия посетить какой-нибудь местный храм.

Мы побродили по городу, заглянули на базар, прикупив себе по паре штанов, ботинки и тряпки (вроде портянок) для обмотки ног. Анри купил себе ещё две тёплые рубахи, чтобы надевать их под рясу, и пару метров мягкой ткани.