Между Полярной звездой и Полуденным Солнцем: Кафа в мировой торговле XIII–XV вв.

Со второй половины XIV в. вывоз белки нарастал, подобно лавине. В 1354 г. корабль Лоренцо Челси доставил в Венецию 2826 шкурок рыжей и черной белки, 1800 шкурок “vai organini”, то есть сибирской белки, доставленной через караван-сараи Ургенча, и, кроме этого, еще 201 беличью спинку и 71 брюшко[305 - Delort R. Le commerce des fourrures en Occident ? la fin du Moyen ?ge (vers 1300 – vers 1450). – Rome: Еcole fran?aise de Rome, 1978–1980. – Vol.II. – P.953.]. Тогда же в Геную были доставлены 4000 белок [306 - Heers J. Il commercio nel Mediterraneo alla fine del secolo XIV nei primi anni del XV // ASI. – Firenze, 1955. – An.CXIII. – N2. – P.168.]. В 1379 г. две навы[307 - Комментарий к слову нава: Из ярлыка 1333 г., выданного ханом Узбеком через посла Андреа Дзено венецианским купцам Таны (золотоордынский Азак), известно, что в этот порт приходят два типа венецианских кораблей – двухмачтовые и одномачтовые: «Item, de naui de duabus cabijs, et de naui de una cabia, secundum priorem consuetudinem debeant dare, diximus…» «Также, с кораблей с двумя мачтами и с кораблей с одной мачтой по прежнему обычаю должны платить, мы повелели…». В XIII–XIV вв. не только венецианский торговый флот, но и все Средиземноморье знали только два типа кораблей: неф (наву) (высокие борта, округлая форма, повышенная вместимость трюмов, две или три мачты с квадратными парусами, сравнительная тихоходность) и галеру (галею) (низкие борта, узкая вытянутая форма, одна мачта с треугольным «латинским» парусом, незначительная вместимость, сравнительная быстроходность), см.: Григорьев А. П., Григорьев В. П. Коллекция золотоордынских документов XIV века из Венеции: Источниковедческое исследование. – СПб., 2002. – С. 23–24; Фионова Н. А. Венецианское кораблестроение в XIII–XIV вв. //Из истории социально-экономического и политического развития стран Западной Европы в XI–XVII вв. – Горький, 1970. – С. 28–44; Фрейденберг М. М. На каких кораблях плавали далматинцы? (К истории средневекового судоходства у южных славян) // Страны Средиземноморья в эпоху феодализма. – Горький, 1973. – Вып.1. – С. 94–110. Изображение одномачтовой галеры с опущенными веслами можно видеть на чаше XIV в. из собрания Херсонесского музея-заповедника, см.: Наследие византийского Херсона. – Севастополь; Остин, 2011. – С.383. – № 452.] везли на Запад различные меха Татарии и Московии[308 - Memorias historicas sobre la marina, commercio y artes de la antigua ciudad de Barcelona / Ed. A. De Сартапц и de Monpalau. – Barcelona, 1961–1963. – Voll. – P.269.]. В 1388 г. в Лигурийскую республику привезено до 80000 шкурок, в 1392 г. – 500 карабий (1,2 миллиона штук) и 1 колло (91 килограмм). В 1394 г. в республику Сан Марко вывезено 200 карабий (480000 штук), 8 колло (728 килограммов) и 1 кентенарий (31,8 килограмма) подобной пушнины. В 1395 г. транспортировалось 1 колло (91 килограмм) «белки Таны» и 42 колло (3,8 тонн) «белки Кафы» [309 - Delort R. Le commerce des fourrures en Occident ? la fin du Moyen ?ge (vers 1300 – vers 1450). – Rome:Еcole fran?aise de Rome, 1978–1980. —Vol.II. – P.1006.]. В не меньших объемах белка вывозилась в Египет[310 - Darrag A. E Еgypte sous le r?gne de Barsbay 825–841 / 1422–1438. – Damas: Institut fran?ais de Damas, 1961. – P.319.].

Рис. 2. Галера. Зарисовка рельефа с надгробия дожа Венеции Франческо Фоскарини.

В эти годы экспорт пушнины, где индикация «белка Кафы» свидетельствует не только об ее продаже на кафском пушном рынке, но и о доработке местными скорняками, достиг своего апогея. В дальнейшем наблюдается сокращение вывоза мехов. В 1396 г. в Венецию было отправлено только 2 колло (182 килограмма) «белки Кафы»; в 1397 г. – 1 колло (91 килограмм). Тогда же в Геную вывезено 24 карабии (57600 штук) белки и других мехов. В 1401 г. в Венецию доставлен 1 колло (91 килограмм)[311 - Delort R. Le commerce des fourrures en Occident ? la fin du Moyen ?ge (vers 1300 – vers 1450). – Rome: Еcole fran?aise de Rome, 1978–1980. – Vol.II. – P. 1007–1008.]. В 1424 г. в том же направлении везли 35000 шкурок[312 - Documenti per la storia economica dei secoli XIII–XVI / A cura di F. Melis. – Firenze: L. Olschki, 1972. – № 32.]. В целом, в конце XIV–XV вв. чаще встречались лишь поручения генуэзским купцам погрузить в Кафе меха без указания на их исполнение[313 - Rеgestes des dеlibеrations du sеnat de Venise concernant la Romanie / Pub. par F. Thiriet. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1959. – Т.II. – № 974; Heers J. G?nes au XV si?cle: activitе еconomique et problements sociaux. – P.: S.E.V.P.E.N., 1961. – P.370.]. Подобный спад связан с общим кризисом XIV–XV вв., сказавшимся на торговом обмене[314 - Kedar B. Z. Mercanti in crisi a Venezia пеГ 300. – Roma: Juvence, 1981; Карпов С.П. Кризис середины XIV в.: недооцененный поворот? // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. – С.-Пб., 1999. – С. 220–239.].

Близкое с беличьими мехами место в международной торговле занимал мех куницы, считавшийся связками и, подобно белке, выступавший в роли денежного эквивалента, откуда появились названия средневековых монетно-весовых единиц на Руси – «веверица» и «куна»[315 - Потин В.М. Монеты. Клады. Коллекции. – С.-Пб., 1993. – С. 109.]. Куница также имела значение в геральдике, в частности, французской[316 - Tribolati F. Grammatica araldica. – Milano: Hoepli, 1887.].

Различались лесная куница, темно-бурая с горлышком, окрашенным в красивый желтый цвет, и каменная куница, более светлая с белой грудкой[317 - Ottogalli A. Dizionario russo-italiano di pelliceria. – Trieste, 1983. – P.35, 75.]. Первая промышлялась в средней, лесной полосе Руси, лучшей же почиталась скандинавская за ее особо пышный мех. Вторая добывалась в районе Урала, в Крыму и на Кавказе, а лучшей признавалась туркестанская[318 - Заболоцкий-Десятовский А.П. Хозяйственно-статистический атлас Европейской России. – С.-Пб., 1851.].

Уже упоминавшийся Николетто Гатта, прекрасно разбиравшийся в пушнине, покупал для своего компаньона в Венеции 132 шкурки лесных и 26 шкурок каменных куниц[319 - Lettere di mercanti a Pignol Zucchello (1336–1350) / A cura di R. Morozzo della Rocca. – Venezia: Il comitato ed., 1957. – № 4, 6 (martori; foine).]. «Куница Кафы» упоминалась, наряду с белкой, в документах конца XIV в.[320 - Delort R. Le commerce des fourrures en Occident ? la fin du Moyen ?ge (vers 1300 – vers 1450). – Rome: Еcole fran?aise de Rome, 1978–1980. – Vol.II. – P. 1006–1008.] Не исключено, что такая тарификация связана с происхождением какой-то части каменных куниц из Крыма. Позднее, венецианский купец Джакомо Бадоэр, автор составленной в Константинополе «бухгалтерской книги» 1436–1440 гг., выказал заинтересованность в покупке мехов каменных и лесных куниц, совершив в связи с этим четыре торговые операции[321 - Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertel?. – Roma, 1956. – P.136, 140, 206, 386.].

Гораздо реже встречался мех бобра и выдры, довольно высоко ценившийся в тогдашней торговле. Образы и того, и другого животных принадлежали к аристократической геральдике: французы определенно предпочитали выдру, а бургунды – бобра[322 - Tribolati F. Grammatica araldica. – Milano: Hoepli, 1887.]. Бобер, кроме этого, воспринимался олицетворением возвышенных стремлений, готовности к самопожертвованию. Согласно Исидору Севильскому († 636), бобер, чувствуя приближение преследователей, жаждавших завладеть его шулятными яйцами, чудодейственным врачевательным средством, сам себя оскопил[323 - Муратова К. Средневековый бестиарий. – М.: Искусство, 1984. – С.85.]. Таким образом, он был тропологическим идеалом для человека, искавшего праведной жизни и готового отсечь от себя грех.

Ценность меха бобра и выдры определялись особой стойкостью, неподверженностью вытиранию, способностью вбирать влагу без ущерба для него самого; поэтому им даже прокладывали собольи шкуры, чтобы спасти от сырости; этот мех использовался для верхней одежды, на опушки шапок. Из волос хвоста приготавливались рисовальные кисти, а подшерсток шел на изготовление пуховых шляп. У бобра, помимо этого, ценилось содержимое семенных желез, применявшееся в целительной практике.

Ценность повышалась и от редкости распространения. Бобер обитал в воронежских реках, на Кубани, в болотах Полесья и по сибирским рекам[324 - Заболоцкий-Десятовский А.П. Хозяйственно-статистический атлас Европейской России. – С.-Пб., 1851.]. Выдра имела гораздо более широкий ареал обитания: реки Русской равнины вплоть до Полярного круга и Сибирь, но всюду редка[325 - Там же.].

Бобер и выдра назывались в договоре 1290 г. между Генуей и Египтом как устойчивая статья экспорта, поступавшая, несомненно, из Северного Причерноморья. В нем оговаривалось, что доставлявшиеся в Александрию меха не подлежали налогообложению[326 - Imposicio Officii Gazariae / A cura di L. Sauli // HPM. – Torino, 1838. – T.II. – Col.244a – 245a (bevaris; luciis).]. Этот режим благоприятствования подтверждался соглашениями 1385 и 1431 гг.[327 - Darrag A. E Еgypte sous le r?gne de Barsbay 825–841 / 1422–1438. – Damas: Institut fran?ais de Damas, 1961. – P.319.]

Конечно же, пушная торговля не представима без меха лисы. Негативное аллегорическое осмысление образа этого хищника как дьявола с его хитростями и кознями, губящего виноградник, который встает со страниц средневековых бестиариев[328 - Муратова К. Средневековый бестиарий. – M.: Искусство, 1984. – С.81.], как будто, мало влиял на распространение лисьих мехов среди рыцарства и бюргерства. Напротив, в коллективной психологии, отразившейся, например, в «Романе о Лисе», усматривается склонность к апологии лисицы и ее качеств. Ей приписывались благородство манер и элегантность, гордость и независимость; лиса – воплощение тонкого ума, который позволяет обходить правила и запреты и, в конечном счете, одерживать верх над волком Изегрином, аллегорией аристократии. В восточных культурах лиса, не утрачивая указанных качеств, воспринималась стоявшей еще ближе к человеку: это существо – трикстер, магически помогающий человеку, способный принимать человеческий образ и даже вступать с ним в брачные отношения. Поэтому лисий мех, ярко-рыжий, черно-бурый или серый, стал достоянием горожан и той части неродовитого рыцарства, которое добилось этого звания личными заслугами и жаждало самоутверждения. Именно поэтому мех лисы – столь частый предмет торговых сделок и столь распространенный атрибут одежды как европейца, так и левантийца.

Он упоминался в «Искусстве торговли» Франческо Пеголотти первой половины XIV в., в главе, посвященной состоянию рынка Кафы[329 - La pratica della mercatura di Francesco Balducci Pegolotti / Ed. by A. Evans. – Cambridge Mass.: The Medieval Academy of America, 1936. – P.24.], в нотариальных актах 1371, 1381–1382 гг.[330 - Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – № 22, 35; Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P. 215–219, 225–226; Карпов С.П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.: проблемы торговли. – М.: МГУ, 1990. – С. 153.], в деловых письмах. В частности, небезызвестный Николетто Гатта обнаруживал не только умение отличать разные сорта меха белки, куницы и лисы, но еще и знакомство с литературой: он назвал 100 лисьих шкур, поступивших, несомненно, из Руси, не иначе, как “bolpe de Rens”[331 - Lettere di mercanti a Pignol Zucchello (1336–1350) / A cura di R. Morozzo della Rocca. – Venezia: Il comitato ed., 1957. – Loc. cit.], то есть «Лис Ренар», не без аллюзии на эпический персонаж.

Лиса, с примечательным определением – «русская», что связано с указанием на рыжий, почти красный цвет меха, была названа в таможенных регламентациях Мехмеда 11(1451–1481) как товар, поступавший морем в Босфорскую столицу [332 - Les actes des premiers sultans conservеs dans les manuscrits turcs de la Biblioth?que Nationale ? Paris / Pub. par N. Beldiceanu. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1960. – T.I. – P.118.]. Упоминалась она и в генуэзских документах конца XV в.[333 - Agosto A. Orientamento sulle fonti documentarie dell’ Archivio di Stato di Genova per la storia dei genovesi nella Russia mеridionale // Atti del convegno storico italo-sovietico e della tavola rotonda. – Genova, 1982. – P.379.]

Известным спросом пользовался мех рыси за его пятнистую красивую окраску. Это животное со времен Плиния сравнивалось с волком и в средневековых документах называлось "lupus cervierus”[334 - Battisti C., Alessio G. Dizionario etimologico italiano. – Firenze, 1975. – Vol.III. – P.2289.]. Ему приписывались магические качества: считалось, что рысь обладала способностью видеть сквозь стены, а моча рыси затвердевала и превращалась в драгоценный камень «лигуриус»[335 - Муратова К. Средневековый бестиарий. – M.: Искусство, 1984. – С.120.]. Промышлялась рысь в лесной зоне Руси и отчасти на Кавказе[336 - Заболоцкий-Десятовский А.П. Хозяйственно-статистический атлас Европейской России. – С.-Пб., 1851.]. Ее мех встречался на торговых площадях Кафы, как утверждается в книге Пеголотти[337 - La pratica della mercatura di Francesco Balducci Pegolotti / Ed. by A. Evans. – Cambridge Mass.: The Medieval Academy of America, 1936. – P.24.]. Он же упоминался в документах Константинопольской таможни[338 - Les actes des premiers sultans conservеs dans les manuscrits turcs de la Biblioth?que Nationale ? Paris / Pub. par N. Beldiceanu. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1960.—T.I. – P.118.]. Рысьи «черева» вывозились в Заморье и Турцию[339 - Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.226, 405, 406, 409.]. В самой Кафе продавались верхние одежды, подбитые мехом рыси[340 - Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P.226.].

Некоторое экспортное значение имел заячий мех. В частности, Бернардо де Манцодео отправлял в 40-е гг. XIV в. из Кафы на Кипр верхнюю одежду из заячьих спинок и брюшек[341 - Notai genovesi in Oltremare. Atti rogati a Caffa e a Licostomo (sec. XIV) / A cura di G.P. Balbi e 5. Raiteri. – Genova; Bordighera, 1973. – N15 (gurnaihias dossiorum leporis; guarnaihias ventris leporis).].

Кроме того, встречались единичные упоминания сурка, ягненка и даже волка, но только в первом случае в связи с дальней торговлей в Средиземноморье[342 - Heers J. Il commercio nel Mediterraneo alla fine del secolo XIV nei primi anni del XV // ASI. – Firenze, 1955. – An.CXIII. – N2. – P.170.], в других же случаях в связи с бытованием в городской повседневной жизни[343 - Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – P.63.].

Есть совершенно экзотическое упоминание шкуры белого медведя, «царя полярных стран», доставленной в Египет[344 - Darrag A. E Еgypte sous le r?gne de Barsbay 825–841 / 1422–1438. – Damas: Institut fran?ais de Damas, 1961. – P.319.]. Промысел на белого медведя велся на островах Северного Ледовитого океана, чаще всего, на островах Карского моря, расположенных рядом с Ямалом и Таймыром.

Наконец, частные акты приводили достаточно неопределенные термины, обозначавшие пушнину разного качества и разного уровня обработки: “pelles” – кожи с шерстью; “pennes” – куски кожи с поднятым мехом, грунтованные и аппретированные; “forratura” — шерсть; “pelliparia” — выделанные пушные шкурки; “pellicia” – готовый к использованию мех, нередко обозначение и самого мехового изделия[345 - Delort R. Le commerce des fourrures en Occident ? la fin du Moyen ?ge (vers 1300 – vers 1450). – Rome: Еcole fran?aise de Rome, 1978–1980. – Vol.I. – P. 9–13.].

Кафа как крупнейший рынок мехов, посредничавший между Севером и Югом, была одновременно средоточием сложной деятельности по оценке и сортировке пушнины, ее выделке и доработке и, в конечном счете, по производству скорняжных изделий. К этой деятельности имели отношение сообщества кафских скорняков (pelliparii), наиболее многочисленных и активных в городе, а также портных (guarnerii), шивших пальто и плащи на меховой подбивке (guarnacia, varnacia). Поэтому обозначение «мех Кафы» было не столько указанием места вывоза, сколько результатом определенного тарифицирования после известной скорняжной доработки, что должно было сопровождаться приложением клейма кафских меховщиков- сансеров.

Торговля мехами давала невиданные прибыли, не сопоставимые с доходами от левантийской торговли. При ничтожной цене пушнины на рынке Кафы, когда горностаевая шкурка стоила 5–6 аспров, а дюжина белок – 12 аспров, вывоз в стоимостном выражении достигал десятков миллионов, превращаясь в миллиарды на рынке Генуи. И Лигурийская республика с ее сверх-банком Сан Джорджо не случайно опережала прочие города Европы по темпам накопления капитала[346 - Рутенбург В.И. Итальянский город от раннего средневековья до Возрождения. – Л.: Наука, 1987. – С. 55–71.]. Профессор Субхи Лабиб[347 - Labib S. Handelsgeschichte ?gyptens im Sp?tmittelalter (1171–1517). – Wiesbaden: F. Steiner, 1965. – S.331–332.] прав, говоря, что Генуя лишилась половины своего громадного флота, чтобы добиться доминирующего положения в вывозе русских мехов из Кафы во все части Средиземноморского мира.

2. 2. Экзотические товары Севера

Однако роскошные «сапфировые» меха были далеко не единственным северным товаром, имевшим значение в дальней торговле с Югом. Воображение южан, привыкших ко многим диковинам, поражали присылавшиеся порой живые звери и птицы.

Особенно ценились красные кречеты и белые соколы, составлявшие утеху аристократии. Сложилось особое искусство соколиной охоты, которому посвящались ученые трактаты, как например, трактат сицилийского короля и императора Фридриха II Гогенштауфена (1212–1250)[348 - Воскобойников О. С. Эмпиризм в «Книге об искусстве соколиной охоты» Фридриха II: к вопросу о рецепции аристотелевской натурфилософии в I половине XIII века // Homo historicus. К 80-летию со дня рождения Ю. Л. Бессмертного. – T.I. – М., 2003. – С. 452–479.]. Ему посвящались произведения восточных поэтов и художников. Возникли особые школы сокольничих. Но мало кто знает, что предмет глубокомысленной рефлексии интеллектуалов и развлечений знати имел северное происхождение. Сокол не случайно ассоциировался с символикой северного и южного ветров, первого – губительного, как вторжение дьявола, второго – живительного, как благоволения Бога. Он и был посланцем Севера, которому южный воздух дал новую жизнь[349 - Муратова К. Средневековый бестиарий.—М.: Искусство, 1984. – С. 148–149.].

Отлов сокола и кречета велся на Северном и Приполярном Урале[350 - Герберштейн, Сигизмунд. Записки о Московии. – М.: МГУ, 1988. – С. 161; Герберштейн, Сигизмунд. Записки о Московии / лат. и нем. тексты, рус. пер. с лат. А.И. Малеина и А.В. Назаренко, с ранненововерхненем. А.В. Назаренко: в 2-х т. – М.: Памятники исторической мысли, 2008. – Т.1. – С.377 (gerofalcones; geerfalcken); Джовио, Паоло. Книга о московитском посольстве / Пер. со староит. А.И. Малеина / / Все народы едины суть. – М., 1987. – С.490.]. Птицу везли десятками в особых клетках, в сопровождении специального сокольничего, со всеми атрибутами его искусства – кожаным клобучком, которым закрывали голову и глаза, сильцем с обножей, надетой на лапку, толстой перчаткой и птичьим чучелом- приманкой.

Уже документы конца XIII в. сообщают о поездке генуэзского купца со специально нанятым сокольничим в Тебриз, ко двору ильхана Аргуна (1284–1291)[351 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par AL Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N513 (?alconerius).]. Цель поездки не трудно предположить. Во второй половине XV в. в Кафу привозил кречетов Семен Хозников, приходивший с московским караваном по волжскому торговому пути. С тою же целью приезжал туда Заккария Гизольфи [352 - Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.106, 220, 270, 286.]. Из Кафы соколы и кречеты отвозились в Заморье. Они славились в Константинополе[353 - Heyd W. Geschichte des Levantehandels im Mittelalter. – Stuttgart, 1879. – Bd.II. – S.391.] и Мекке[354 - Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLL – С.174, 274.]. Их с нетерпением ждали в Египте[355 - Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: извлечения из сочинений арабских / Пер. с араб. В.Г. Тизенваузена. – М., 1884. – T.I. – С.441: «… прибыли послы хана Токтамыша, сына Узбека… При них подарки их, как то: семь соколов из хищных птиц».] и Италии[356 - Barbiеri G. Milano е Mosca nel politica del Rinascimento. – Bari: Adriatica, 1957. – P.40.]. Для отбора лучших боевых птиц миланский герцог специально посылал в Москву знатоков этого дела[357 - Ibid. P. 39–40 (uccillatores).].

Драгоценным товаром Севера почитался моржовый бивень, называвшийся в средневековых русских текстах «рыбьим зубом»[358 - Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв.). – М.: Русс, яз., 1990. – ТЛИ. – С. 404–405.]. Он ценился едва ли не дороже слоновой кости и оплачивался золотом. Из него делали державные посохи и скипетры, имевшие аналогию с «мировым древом», основой богоустановленного порядка. Он служил для украшения престолов и царственных тронов, материализуя идею незыблемости монаршей власти и закона. В эпоху Возрождения моржовая кость стала материалом мастеров-косторезов и ювелиров. Ее можно встретить в качестве орнаментальных накладок на оружии и ларцах, в качестве женских украшений и предметов культа. Трудно помыслить, что добывался моржовый бивень морскими охотниками во льдах, за Полярным кругом, у побережий островов Вайгач и Новой Земли[359 - Герберштейн, Сигизмунд. Записки о Московии. – М.: МГУ, 1988. – С.157, 204; Герберштейн, Сигизмунд. Записки о Московии / лат. и нем. тексты, рус. пер. с лат. А.И. Малеина и А.В. Назаренко, с ранненововерхненем. А.В. Назаренко: в 2-х т. – М.: Памятники исторической мысли, 2008. – Т.1. – С. 276–277 (albi longi dentes animalium, quae ipsi mors appellant).], что именно оттуда происходили самые крупные бивни, длиной 50–90 сантиметров и весом 3–6 килограммов. Из Крыма моржовую кость чаще везли в качестве почетного дара сиятельным особам, но иногда она составляла предмет частной торговли [360 - Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.297, 392, 405, 406.]. Упоминался этот товар также и в турецких документах конца XV в.[361 - Les actes des premiers sultans conservеs dans les manuscrits turcs de la Biblioth?que Nationale ? Paris / Pub. par N. Beldiceanu. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1960. – T.I. —P.117.]

2. 3. Вывоз кож

Как бы не эпатировали воображение сообщения о северных редкостях, самые устойчивые и растущие прибыли давали все же не они. Если все выше указанные виды товаров были объектом единичных торговых операций, то знаменитые шкуры и кожи самой разнообразной выделки составляли предмет десятков и сотен соглашений. Фигура Кожемяки должна бы стать символом русских не как героя-воителя, но как непревзойденного мастера, которому подвластна любая кожа. Здесь историк соприкасается с навсегда утраченным пластом русской культуры, оставившим загадочные, почти не постижимые термины. Всемирной славой пользовалась Русь в изготовлении «юфти», или «юхти», тонко выделанной кожи красного цвета, именовавшейся в источниках «русской»[362 - Ibid.]. Пользовались высоким спросом «мостовая юфть», то есть неокрашенная; «ролдуга» – искуснейше выделанная цветная замша; «гзы» – особым образом обработанный задок конской шкуры, или «ирха» – дубленая овечья и козья кожа[363 - Фасмер M. Этимологический словарь русского языка. – М.: Прогресс, 1986–1987. – Т.П. – С. 139.].

Производились они в Ярославле и Костроме, Москве и Муроме, Нижнем Новгороде и Казани[364 - Фехнер М. В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. // ТГИМ. – М., 1952. – Вып. ХХГ – С. 64–65.]. Большими партиями кожи отправлялись в Кафу, что дало повод составителям «Руководств по торговле» говорить о продаже в том городе, «коровьих и конских кож, сырых и обработанных, в огромном количестве»[365 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R. H. Bautier / / Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.315; El libro di mercatantie et usanze de’ paesi / A cura di F. Borlandi. – Torino: S. Lattes & C°, 1936. – P.75; La pratica della mercatura di Francesco Balducci Pegolotti / Ed. by A. Evans. – Cambridge Mass.: The Medieval Academy of America, 1936. – P.24.]. Едва ли права исследовательница Мария Фехнер, полагая, что готовая кожевенная продукция вывозилась, прежде всего, в юго-восточные страны[366 - Фехнер М.В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. // ТГИМ. – М., 1952. – Вып. ХХТ – С. 5–6.]. Западные партнеры с той же энергией использовали средиземноморские коммуникации для вывоза из Крыма русской юфти. Известны документы из семейного архива Соранцо, по которым только в одном из венецианских магазинов этого рода находилось юфти на 1900 дукатов (около 80000 аспров), происходившей, несомненно, из Северного Причерноморья, где Соранцо имели постоянных торговых представителей[367 - Luzzatto G. Studi di storia economica veneziana. – Padova, 1954. – P.158.]. Партия юфти, доставленная Черным морем в Константинополь, фигурировала в счетах Джакомо Бадоэра как предназначавшаяся для последующей транспортировки в Венецию[368 - Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertel?. – Roma, 1956. – P. 534–535.]. В качестве постоянной статьи торговли, проходившей через Босфор, юфть приводилась в постановлениях первых турецких султанов[369 - Les actes des premiers sultans conservеs dans les manuscrits turcs de la Biblioth?que Nationale ? Paris / Pub. par N. Beldiceanu. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1960. – T.I. – P. 117–118.].

Отнюдь не в доставках раритетных товаров, нередко имевших форму сеньориального заказа, но в многократно повторявшихся сделках с кожами совершенствовалась коммерческая техника. Здесь, как в калейдоскопе, «морские товарищества» (societas maris) сменялись «комендой» (accomendacio), продажа в кредит (mutuum) – фрахтом (naulum), заём (emptio) – вексельным обменом (cambium). Один вступал в морское товарищество, чтобы часть совместного капитала использовать в своем ремесле, например, сапожном (socius stans), а часть предоставить трактатору (socius tractans) для ведения морской торговли[370 - Actes des notaires gеnoises de Pera et de Caffa de la fin du treizi?me si?cle (1281–1290) / Pub. par G. Br?tianu. – Bucarest, 1927. – N262.]. Другой заключал коменду и, выступая в роли кредитора (commendator), вкладывал в нее свой капитал или товар, как ту же кожевенную продукцию, чтобы его компаньон – торговец (accomendatarius), прилагая свои способности, доставил этот товар для продажи в Византию или Италию. Третий покупал шкуры и кожи в кредит с отсрочкой платежа до будущей Пасхи, реализуя их на свой страх и риск. Четвертый брал заём в виде некоторой суммы и товара, отдавая залог и обязуясь возвратить авансированные деньги нередко в другом месте и в другой монете[371 - Карпов С.П. Контракт коменды в итальянской торговле в Южном Причерноморье XIII–XV вв. // ВВ. – М., 1987. – T.XLVIII. – С. 23–32; Balard М. La Romanie Gеnoise (XII – dеbut du XV si?cle). – G?nes; Rome, 1978. – P. 591–645.].

Все эти многочисленные сделки совершались в генуэзской лоджии Кафы в присутствии нотариев, сансеров – посредников и свидетелей. То был прообраз будущей биржи. Здесь в XIV в. устраивались аукционы, на которых кожи и самые разнообразные кожевенные изделия – от колчанов и щитов до ремней – занимали не последнее место[372 - Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22; Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P. 218–221.].

Для вывоза кож фрахтовались целые суда, часто в складчину. Так, только на одной наве в 1290 г. предполагалось отправить из кафского порта в Геную 296–380 милиариев (182 тонны) кож[373 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N671.]. А количество сделок, связанных с торговлей кожами, было оформлено только одним нотарием за 1289–1290 гг. – 25[374 - Еманов AT. Русско-итальянские экономические связи в XIII–XV вв. // Общественно-политическая жизнь дореволюционной России. – Тюмень, 1990. – С.39.]. Многочисленные торговые агенты отправлялись из Кафы для закупок кож в соседний Солкат[375 - Imposicio Officii Gazariae / A cura di L. Sauli / / МНР. – Augustae Taurinorum, 1838. – Т.II. – Col.409.] и Чембало (современная Балаклава), в Сан Джорджо и Пеше (Бейсукский лиман) на Таманском полуострове, в Россо и Тану[376 - Notizie da Caffa / A cura di R. Morozzo della Rocca // Studi in onore di A. Fanfani. – Milano, 1962. – Vol.III. – P.290.].

В Кафе товар сортировался, доводился до кондиции, иногда подвергаясь обработке занимавшими целую улицу кожевниками (corigiarii) и сапожниками (callegarii), затем группировался в оптовые партии. Три четверти кож экспортировалось в Геную. Как правило, это были невыделанные бычьи шкуры, служившие сырьем лигурийским ремесленникам[377 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N242, 263, 666, 671,858 (corii crudi).]. Другим адресатом была Венеция[378 - Documenti per la storia economica dei secoli XIII–XVI / A cura di F. Melis. – Firenze: L. Olschki, 1972. – N32.]. Небольшая часть отправлялась в Константинополь[379 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N740.]. Иногда кожевенную продукцию везли в Испанию[380 - Memorias historicas sobre la marina, commercio y artes de la antigua ciudad de Barcelona / Ed. A. De Capmanu и de Monpalau. – Barcelona, 1961–1963. – Vol.IL – P.269.] и на Левант[381 - Bratianu G. Recherches sur la commerce gеnois dans la Mer Noire au treiziеme si?cle. – P., 1929. – P.242; DarragA. E Еgypte sous le r?gne de Barsbay 825–841 / 1422–1438. – Damas: Institut fran?ais de Damas, 1961. – P.319.].

Помимо бычьих и конских кож встречались бараньи и козлиные, окрашенные в зеленый цвет[382 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par AL Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N371, 870, 893, 895.]. Упоминался каракуль – астракан, выделывавшийся в татарских городах на Нижней Волге. Небезызвестный Джакомо Баддоэр, ведший дела в столице Византии, покупал в Кафе бараньи шкуры с белой шерстью[383 - Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertel?. – Roma, 1956. – P.565.].

Стоимость необработанных бычьих шкур составляла на рынке Кафы в конце XIII в. 70 аспров за один кантарий (47,65 килограммов). Продажная цена в Генуе повышалась до 119 аспров, то есть на 70 %. Из них нужно вычесть 5 % на фрахтовые и налоговые издержки[384 - Balard M. La Romanie Gеnoise (XII – dеbut du XV si?cle). – G?nes; Rome, 1978. —P.738–739.]. Прибыльность получалась, как будто, ниже в сравнении с торговлей мехами, но зато вывоз кож и шкур был сопряжен с меньшим риском и с более быстрой оборачиваемостью капиталов из-за крупномасштабных оптовых поставок.

2. 4. Воск

Другой важной статьей северного экспорта был воск, что осталось без должного внимания исследователей южнорусской торговли[385 - Сыроечковский B. E. Гости-сурожане. – M.; JL: Огиз, 1935; Фехнер M.B. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. // ТГИМ. – М., 1952. – Вып. ХХТ – С. 3–139; Ernst N. Beziehungen Moskaus zu den Krim-tataren unter Iwan III. – B., 1911.]. Воск, блестящий, залитый в формы, или упакованный кусками в ткань, подкрашенный в привлекавшие глаз тона, поступал в Кафу из бортнических угодий Смоленщины, из воскобойных центров Пскова и Новгорода, из богатых пчеловодческих областей Поволжья[386 - Еманов А Г. Система торговых связей Кафы в XIII–XV вв.: дисс….к.и.н. – Л.: ЛГУ, 1986.– С.81, сл.].

Итальянские «Праттика дела меркатура», неизменно, называли воск на одном из первых мест среди товаров, которые можно было с выгодой закупать в Кафе[387 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R. H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S. E. V. P., 1970. – P. 315]. И их авторы знали, что писали. Воск пользовался громадным спросом и не только потому, что из него делалось единственное тогда средство освещения – восковые свечи, не только потому, что без него немыслимо храмовое действо, или некоторые ремесленные операции, например, энкаустика, но и потому, что он стал важнейшим компонентом технологии вощения в бумажном производстве, стремительно распространявшемся в XIII в. по всей Европе и имевшем значение ничуть не меньшее, чем промышленная революция.

Вывоз воска из Кафы в Геную, поблизости от которой находилась одна из первых и самых знаменитых бумажных мастерских – Фабриано, достиг в конце XIII в. колоссальных объемов. Только по актам нотария Ламберто ди Самбучето, работавшего в Кафе в 1289–1290 гг., в направлении Лигурии было отправлено воска на 11000000 аспров[388 - Еманов A.Г. Русско-итальянские экономические связи в XIII–XV вв. // Общественно-политическая жизнь дореволюционной России. – Тюмень, 1990. – С.37.]. Помимо Генуи, воск вывозился в Венецию[389 - Rеgestes des dеlibеrations du sеnat de Venise concernant la Romanie / Pub. par E. Thiriet. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1961. – T.III. – N2349.], в города Средиземноморской Франции и Испании[390 - Memorias historicas sobre la marina, commercio y artes de la antigua ciudad de Barcelona / Ed. A. De Capmany y de Monpalau. – Barcelona, 1963. – Vol.II. – P.269; La France en Orient au XIV si?cle: expеdition du marеchal Boucicaut / Ed. par /. Delaville le Roulx. – P.: E. Thorin, 1886. – Vol.I. – P. 106.]. Более того, воск отправляли в Восточное Средиземноморье – в Дамаск и Александрию[391 - Documenti per la storia economica dei secoli XIII–XVI / A cura di E. Melis. – Firenze: L. Olschki, 1972. – N298, 312, 318; Gjuzelev V. Du commerce gеnois dans les terres bulgares durante le XIV si?cle // BHR. – Sofia, 1979. – An.VII. – N4. – P. 42–43.], что несправедливо игнорировалось историками торговли с Востоком[392 - Сыроечковский B.E. Гости-сурожане. – M.; Л.: Огиз, 1935; Фехнер M.B. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. // ТГИМ. – М., 1952. – Вып. ХХГ – С. 3–139; Malowist М. Kaffa w drugiej polowie XV wiku. – Warszawa, 1939.].

Среди воскобойной продукции, вывозившейся из Кафы, обращают на себя внимание сорта воска, обозначавшиеся как «воск Кафы» и «воск Газарии» (“cere de Caffa”, “cere de Gazaria”). Подобная индикация должна находить объяснение в той роли, которую играла Кафа в концентрации значительных партий воска. Именно там проводилась дополнительная очистка и пробойка, так как воск, по замечанию Пеголотти, далеко не всегда отличался чистотой и блеском, а порой был просто подделкой[393 - La pratica della mercatura di Francesco Balducci Pegolotti / Ed. by A. Evans. – Cambridge Mass.: The Medieval Academy of America, 1936. – P.43.]. Там осуществлялась сортировка и упаковка товара, что удостоверялось штемпелем кафских сансеров из числа ремесленников, имевших дело с воском, например, изготовителей свечей (candellerii), фигурировавших в нотариальных актах[394 - Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N27, 28, 32, 34.].

В конце XIII в. воск вывозился полными навами, крупнейшими судами, грузоподъемностью до 500 тонн[395 - Еманов А.Г. Морской транспорт: его владельцы и наниматели (Черноморский бассейн XIII–XV вв.) // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и Средние века: Тез. – Старочеркасская; Ростов-на-Дону, 1990. – С. 43–45.]. В конце XIV–XV вв. наблюдалось уменьшение объема сделок. В актах кафского нотария Никколо Беллиньяно 1381–1382 гг. значился контракт о транспортировке 155 кантариев (7,3 тонн) воска до Перы, с последующим вывозом в Геную[396 - Studi е documenti su Genova е Г Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N7.]. В 30-е годы XV в. из девяти сделок о поставках воска в Венецию с перевалкой в Константинополе шесть касались незначительных партий, не превышавших 120 килограммов[397 - Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertel?. – Roma, 1956. – P.188, 384, 454, 493, 505, 615, 633.]. Отчасти это объяснялось конкуренцией «воска Загори», происходившего из Болгарии и превосходившего по качеству тот, что вывозился из Кафы[398 - Gjuzelev V. Du commerce gеnois dans les terres bulgares durante le XIV si?cle // BHR. – Sofia, 1979. – An.VII. – N4. – P. 36–58.]. Отчасти подобный спад был следствием известной «демократизации капитала», вызванной вовлечением местного купечества в международный обмен, сделки которого не всегда оформлялись нотариально[399 - Еманов А.Г. Система торговых связей Кафы в XIII–XV вв.: дисс….к.и.н. – Л.: ЛГУ, 1986. – С.86, сл.].

Если говорить о прибыльности торговли воском, то можно привести мнение профессора Мишеля Баляра, согласно которому она составляла 21 %[400 - Balard М. La Romanie Gеnoise (XII – dеbut du XV si?cle). – G?nes; Rome, 1978. – P.736.]. Но возможны и иные расчеты. Стоимость очищенного, блестящего воска в Кафе составляла 252 аспра за кантарий (47,65 килограммов). Рыночная цена в Генуе достигала 10 лир за кантарий, или 380 аспров, давая прибыль 50 %. Эта величина должна быть уменьшена на транспортные издержки, обычно не превышавшие 5 %. С другой стороны, расчеты по контрактам о вывозе воска почти всегда сопровождались вексельными операциями, позволявшими извлекать дополнительные проценты на разнице курсов.

2. 5. Красители

Предшествующие историки[401 - Сыроечковский B.E. Гости-сурожане. – М.;Л.:Огиз, 1935; Фехнер M.B. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. // ТГИМ. – М., 1952. – Вып. XXI. – С. 3–139; Тихомиров М.Н. Пути из России в Византию в XIV–XV вв. // ВО. – М., 1961. —С.3-33.] не оставили упоминаний и о такой статье вывоза на Юг, как русские красители. Красители были двух видов. Прежде всего, это – кермес, универсальный краситель, получаемый из выделений древесного червя[402 - Кермес или дубовый червец (Coccus ilicis) – насекомое семейства чернецовых, в которых содержится красильное вещество (из него приготовляют красную краску кармин). В античности этот краситель добывали из насекомых, живущих на особой разновидности кустарникового дуба (Ilex или Quercus coccifera), растущего в теплых местах Европы, см.: Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве / Пер. с лат., предисл. и прим. Г. А. Тароняна. – М., 1994. – С.484. В Средние века кермес добывали на Кавказе; кермес обитал на одном из видов ивы. Считают, что слово кирмиз тюркского происхождения; через персидский и арабский языки оно перешло в европейские в форме kermes, см.: Абу Рейхан Биру ни. Избранные произведения. T.IV: Фармакогнозия в медицине (Китаб ас-сайдана фи-т-тибб) / Исслед., перевод, прим, и указ. У. И. Каримова. – Ташкент, 1973. – § 443. Так называемый русский кермес собирают с растения Arctostaphylos uva-ursi (толокнянка обыкновенная, кустарник семейства вересковые). Армянский кермес добывали из насекомых Porphyrophora hamelu, живущих на корнях злаковых растений Араратской долины.]. Кермес в соединении с кислотой давал желтый цвет; соединенный с щелочью становился фиолетовым; под воздействием глиноземной протравы приобретал алый цвет; от соприкосновения с медной протравой и винным камнем начинал обладать зеленым тоном; смешанный с медным купоросом чернел[403 - Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII в. – М., 1980.– С. 16.]. Такое богатство цветовой гаммы открывало широкие возможности использования кермеса в текстильном производстве, переживавшем в Европе XIII–XV вв. интенсивный подъем. Собирался этот краситель на Северо-Западе русских земель. Доставлялся в Кафу, оттуда транспортировался морем в Константинополь и еще далее – в Италию.

Известно, что Бадоэр заключал сделки на поставки «русского кермеса». Однажды он получил 469 ливр (149 килограммов) красителя, упакованного в мешках[404 - Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertel?. – Roma, 1956. – P.182, 183, 230, 477 (cremexe rosesco).]. Не раз кермес упоминался и в других итальянских документах [405 - Documenti per la storia economica dei secoli XIII–XVI / A cura di F. Melis. – Firenze: L. Olschki, 1972. – N194; Rеgestes des dеlibеrations du sеnat de Venise concernant la Romanie / Pub. par F. Thiriet. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1961. – T.IIL – N2349; Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna // ASLSP. – Genova, 1868. – Vol. VI. – P.586.].

Другим видом красителя была киноварь, то есть сульфид ртути, образующийся в гидротермальных почвах вместе с кварцем и кальцитами[406 - Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII в. – М., 1980. – С.212.]. Самые значительные ее месторождения находились на Украине и использовались с давних времен. Вероятнее всего, киноварь, но не кошениль, как иногда считают[407 - Malowist М. Kaffa – kolonia genuenska na Krymie i problem wschodni w latach 1453–1475. – Warszawa, 1947. – P.90.], должно подразумевать под «красящими зернами», вывозившимися из русских земель. Польский хронист Матвей Меховский в начале XVI в. писал: «Вся земля Русская дает красящие зерна, которые родятся в чрезвычайном изобилии и которые с давних пор вывозились в итальянские города – Геную и Флоренцию»[408 - [Miechоw, Mathias, de]. Tractatus de duabus Sarmatiis Asiana et Europeana et de contentis in eis. – Cracoviae, 1517. – Fol.172: «Abundant tota terra Russiae granis tinctorum, quae copiosissime excrescunt, et cum priscis temporibus ad Jenuam et Florentiam urbes Italicis importarentur»; Panaitescu P. La route commerciale de la Pologne ? la Mer Noire au Moyen ?ge // Rivista istorica Romana. – Bucure?ti, 1933. – N3. – P. 191 (granis tinctorum). «Земля Русская» – Червонная Русь, Западная Украина, в XIV–XV вв. входила в состав Польши. Ср., перевод С.А. Анненского: «Русская земля повсюду изобилует красящими растениями, в массе там встречающимися, но тогда как в прежнее время их вывозили оттуда в итальянские города Геную и Флоренцию, теперь лишь небольшую часть их собирают, и почти все напрасно гибнет несобранным» (Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях. / Введ., пер. и коммент. С. А. Аннинского. – М.; Л., 1936. – С. 96).].

Киноварь, игравшая особую роль в эзотерических знаниях алхимиков, получила, может быть, даже большее распространение как краситель вплоть до изобретения анилина. Наряду с использованием в текстильной индустрии, киноварь применялась для изготовления акварельных и масляных красок, находивших возросший спрос в эпоху Ренессанса. Наконец, она служила ценным целительным средством.

2. 6. Ремесленная продукция Севера

Большинство исследователей склонно рассматривать Север только как сторону, служившую поставщиком сырья[409 - Delort R. Le commerce des fourrures en Occident ? la fin du Moyen ?ge (vers 1300 – vers 1450). – Rome: Еcole fran?aise de Rome, 1978–1980. – Vol.I–II; Hocquet J.C. Le sel et la fortune de Venise: voiliers et commerce en Mediterranеe 1200–1650. – Lille: Universitе de Lille, 1982. – Vol.I–IL], что не совсем справедливо. Приведенный выше материал позволяет убедиться в том, что Север поставлял не только пушнину, но и меховые изделия, шитые из спинок или брюшек. Кроме того, с Севера вывозились не только сырые кожи и шкуры, но и отличной выделки, например, юфть.

К сказанному нужно добавить «русский текстиль». Речь идет не о «русском сендале», упомянутом в старофранцузском стихотворном «Романе об Александре», вызвавшем удивление специалистов[410 - Francisque M. Recherches sur le commerce, la fabrication et usage des еtoffes de soie, d’or et d’argent. – P., 1852. – T.I. – P.209, 314.], ибо известно, что на Руси не производилось шелковых материй, но лишь через нее распространялась какая-то часть левантийских тканей из шелка, в частности, сендала. Речь идет о фактах вывоза «русского полотна», пока еще не получивших признания. Оно упоминалось в «Куманском кодексе» начала XIV в., составленном в Кафе[411 - Codex Cumanicus / Ed. K. Grenbeck. – Kobenhavn: Levin & Munksgaard, 1936. – Fol.47r.], как один из распространенных в южных землях товаров. О «широких русских полотнах», доставлявшихся в Кафу и направлявшихся в Заморье, содержались сведения в генуэзских документах XV в.[412 - Musso G G. Nuove ricerche d’Archivio su Genova e l’ Europa Centroorientale neir ultimo medioevo // RSI. – Napoli. – An.LXXXIII. – N2. – P. 133 (panni larghi Russie).] То есть текстильная продукция Руси, прежде всего, льняная, производившаяся во многих русских городах, имела определенное экспортное значение и отправлялась в направлении к Черному морю и оттуда еще дальше, как в восточные, так и в западные страны. Этим замечанием можно завершить характеристику того, что вывозилось «из варяг в греки».