Не потеряй себя

– Что за хрень, – со злостью в голосе сказала Вера Ивановна, – ещё один явился! Ты, юродивый!.. ты давно авансом всё выла-

кал, а то, что вторую неделю прошу так и не сделал! Знаю я твою помощь – на-дармовщину глотку залить. Принесла же тебя не- лёгкая, прямо будто забыли тебя пригласить. Я тебя, сука, вто- рую неделю прошу отремонтировать дорожку, что до калитки ведёт, а ты, гад, хотя бы яму ту камнями закидал. Уже два раза утром иду на смену по темноте, чуть не убилась! Приходится по грядкам обходить.

– Верунчик, буду последней падлой, как отойду от запоя в тот же день яму заровняю. Налей чего-нибудь, хотя бы слабенького, а?..

– Чего слабенького-то? – того, что из прямой кишки бежит, ко- гда понос прохватит? Так я этим не страдаю. Вот, сволочь, всё время дурит. Будешь тут долго гавкать – сюда вполз головой – вперёд вынесут ногами. Ладно, хрен с тобой, плесните там это- му обормоту и пусть шкандыляет прочь. Яму не заровняешь – и к порогу не подходи, прибью, что под руки попадётся.

Попрошайка, выпив залпом стакан вина, вышел. Как только за ним закрылась дверь, хозяйка крикнула:

– Ваня, ты там ближе к двери пойди её закрой на крючок, а то это паломничество до вечера не закончится. Курите уже здесь, хрен с вами, потом проветрим. Вот, пидоры!.. ползут один за другим, как на нюх чувствуют! Блевать уже от них хочется! Гон- доны использованные! И всякое говно к нашему порогу старает- ся прибиться, как те гонококки в грязную лоханку, но у нас-то вроде чисто кругом и чего их к нам тянет?! Как будто я им что-то должна. Поймать бы такого сучёнка в тёмном углу, намылить

бутылку ноль восемь и в дупло ему вогнать до половины. Всю, пожалуй, будет много – подохнет. Эти-то ханыги ещё полбеды, но если унюхает Ванька Каин, что у самой Темернички живёт – сейчас он до Машки хромой перебрался – то без мордобоя его

не выдворить! И кличку же ему, падле, дали: каяться он заду- мал! Двоих человек отправил на тот свет, а всего-то пятнадцать лет отсидел, как за одного убитого и по сей день, как бельмы

зальёт, так и орёт, – зарежу!

– Тётя Вера, – обратился Костя к хозяйке, – та кличка совсем другое понятие обозначает и к раскаянью не имеет ровным счё- том никакого отношения. Четыре века назад на Москве во вре- мена Смутного времени был такой душегуб и предводитель

банды убийц и грабителей, звали его Ванькой Каином. После его всё-таки поймали и казнили.

– Да?.. кто бы мог подумать, что и туда, гад ползучий, добрался, до самой Москвы! – сказала хозяйка в задумчивости, – а я всё думала, что каяться всё собирается за страшные в прошлом гре- хи.

В эту минуту кто-то постучал в окошко, но видны были только женские ноги в туфлях на высоких шпильках и рука продолжав- шая костяшками пальцев в кольцах и перстнях стучать в стекло.

– Пойдите, откройте, – крикнула тётя Вера, – подруга моя раз- любезная надумала заявиться: три дня нос не показывала – вот любите и жалуйте во всей своей девичьей красе позапрошлого века.

В комнату улыбаясь, вошла Тамара. Вскинув ладонь к верху жестом, напоминающим нацистское приветствие, громко чтобы слышали все, сказала:

– Привет, честной компании! Ой! скоко вас тут много собра- лось! Давно не собиралось столько, а старую подругу как всегда забыли пригласить. Шучу, шучу, а то и впрямь кое-кто обидеться может. Куда прикажите новой гостье присесть? А вот… уже не

надо, сама нашла. Довольно симпатичный паренёк, к тому же незнакомый, где это вы его у кого-то отняли?.. Молодой чело- век, – обращаясь к Косте, немного нагнувшись и сбоку загляды- вая Косте в лицо, спросила она, – не знаю вашего имени, но за- ведомо предупреждаю, что меня здесь всегда надо слушаться,

как воспитателя в детском садике, потому разрешите рядышком с вами присесть. Правда, я что-то лишней стулки не вижу. Мо-

жет, уместимся на одной… а?.. не возражаете? Мне много места не надо, я готова и на уголку посидеть, лишь бы рядом с вами. Не прогоните?..

Костя немного смутился, но машинально отодвинул свой зад, освобождая больше половины сиденья. Тамара поглядела лука- во на стул, не торопилась садиться, затем перевела взгляд на

Костю, сказала:

– Я, хоть и говорят, на осу похожа, но было бы даже правиль- ней в данном случае, если бы вы, красавчик, пригласили меня

присесть хотя бы на одну вашу коленку. Не будем строить из се- бя интеллигентов, быстрее говорите своё имя, а я как немножко старше вас с этой минуты беру над вами шефство. Зовите пока меня Тамарой, а там посмотрим, не исключено, что вам потре- буется придумать для меня новое имя…

В эту минуту на всю хату раздался голос хозяйки:

– Томка!.. Чего ты к парню пристала, как банный лист до жо-

пы?! Не успела войти, уже на шею ему вешаешься! Ты лучше бы послушала, как Костик играет на гитаре и поёт! Сначала слёзы

потекут, а потом рыдать начинаешь! Костя, спой что-нибудь мо- ей лучшей подруге, хоть она иногда и сволочь большая. Да… кто там на вашем краю за тамаду?.. наливайте ей штрафную дозу – вон в ту, что на окне стоит – в алюминиевую кружку. За опозда- ние – раз, и за то, что три дня где-то неизвестно пропадала – бу- дет два. А то она влетела сюда, будто на пожар торопится, и

сходу выпендриваться начала, словно из-за школьной парты вы- прыгнула. Пей, Тамара, свою первую штрафную да песни специ- ально для тебя петь Костя будет. А к нему приставать потом бу- дешь, если он тебя за старую кошёлку не примет. Костя ты не

переживай, мы её немножко обстругаем, хотя она и так худая, как с креста сняли и взяться не за какой хрен! Ладно, разберё- тесь там сами, а пока, то да сё, Маруся, – обратилась Вера Ива- новна к своей соседке, – давай подпевай, а Костя у нас за музы- канта будет: «Я люблю тебя Россия-я-я, – запела довольно кра-

сивым голосом хозяйка, а вслед подхватили остальные сидящие за столом, – дорогая наша Русь. Не растраченная сила-а-а… – не

разгаданная грусть… Ты Россия необъятна…». Следующей пес- ней прозвучало: «По Дону гуляет казак молодой…». Костя ак- компанировал на гитаре: в иных местах не зная русских народ- ных песен, подбирал на ходу аккорды. Казалось, собрались за

столом представители последней ступеньки социальной лестни- цы советского общества – дальше уже дно! Но, вопреки всему, поют песни патриотические, поднимают тосты за здоровье Ге-

нерального секретаря Леонида Ильича Брежнева, расхваливая попутно его, и на чём свет стоит, кляня предшественника – Хру- щёва, припоминая не так давно тот злополучный кровавый раз- гон мирной демонстрации рабочих в Новочеркасске. Анекдотов о Брежневе на то время не существовало, но зато про Чапаева: как его Анка-пулемётчица со всей его дивизией переспала, и о лысом Хрущёве было с избытком. Один из анекдотов Костя вскоре за столом и услышал: «Приходит Хрущёв на выставку

картин в Манеже; походил, посмотрел, так ничего и не понял, но в одном месте разглядел на полотне голого мужика: вспылил тут же, разъярился и стал кричать: «Пидарасы все эти художники!..

– немедленно всех разогнать!.. и бульдозером всю их мазню разровнять!..». Из ближнего окружения кто-то спрашивает, удивляясь прозорливости вождя: – Никита Сергеевич, а как это вы с первого взгляда смогли всё это определить?..

– Шо тут определять?!.. – сказал в крайнем расстройстве Хру- щёв, – я эту школу, мать её так!.. ещё в кабинете Иосифа Сталина прошёл. Бывало за ночь, раза три раком поставят, а Он сидит за столом, трубку свою сосёт и лыбится, а мне хоть плачь! Бугаи-то у него все под стать подобраны, кобыла и та на задние ноги бы упала!.. К утру домой на-раскоряку иду. Жена спрашивает, – где ночь проблукал?.. а я ей, говорю. Там где был – уже нету! Могла бы, чем спрашивать, прийти и в работе помочь: на двоих – то всё, что со мной было – взять и разделить. И домой бы так долго не шёл!..». Пока за столом рассказывают смешные анекдоты,

поют попеременно блатные и патриотические песни, мы тем временем воспользуемся паузой в описании процесса веселья и посмотрим на главного героя Костю в ином ракурсе оценки.

Прежде всего, скажем, что Костя ни на шаг не ушёл выше тех, кто сидел за столом. Ещё со школы, с седьмого класса он являл- ся комсомольцем, а это было немаловажно, хотя в данных со-

бытиях не имело ровным счётом ни малейшего значения. Един- ственным атрибутом и символом принадлежности парня к слав- ному ленинскому комсомолу являлось – это уплата членских взносов и то, когда секретарь «первички» напомнит и попросит уплатить те несчастные копейки. Комсомольский билет ещё был

– где-то дома валялся, а учётная карточка хранилась по месту учёбы. Вот это и вся формальность членства в юношеской пар- тии, но без этого дальше дорога по жизни закрыта, тем более в партию не примут. За прошедшее время начиная с того дня, ко- гда школу покинул, Костя не присутствовал ни на одном комсо-

мольском собрании, по правде сказать, он понятия не имел, где это всё находится и куда требуется хотя бы изредка появляться.

При всём при этом, хотя иногда и кричали вслед: «Выгоним к

чёртовой матери из комсомола!..», на все угрозы – ноль внима- ния. Вообще-то оттуда выгоняли в одном случае – если Уголов- ное дело на тебя завели, или уже сидишь под следствием мен- тами задержаный на месте правонарушения или преступления —

в последнем случае исключали заочно. В то же время, скажи ему что-то плохое о комсомоле тут же с кулаками на тебя готов

наброситься. В школьные годы одной из любимых книжек у него была «Как закалялась сталь», герой романа Павка Корчагин был самым правильным человеком на свете, а его слова: «Жизнь

надо прожить так, чтобы не было мучительно больно…“ цитиро- вались им, где не попадя: к месту и не к месту. В кругу собу- тыльников во время пьянки часто высказывал глобальную сног- сшибательную мысль: „…Во всех бедах на земле виноваты капи- талисты – империалисты. Буржуев и капиталистов надо стереть в порошок – со свету сжить поголовно! Тогда потребность в арми- ях отпадает для всех стран. Представляете себе, какое это неис- числимое число техники и миллионы молодых здоровых рук вольются в мирную жизнь и в производство. Вот тогда наступит Рай на земле: всего будет много и наступит тот коммунизм, о

котором сейчас говорят!..». Единствено, чего Костя не мог на тот момент предположить, а если бы ему и сказали, вряд ли пове- рил. В том парадоксальном его выводе имеется одно недопо-

нимание: ибо армию пришлось бы увеличить в несколько раз ныне существующих армий, в противном случае сия процедура могла преподнести неизвестно какие сюрпризы: от нового Ве-

ликого переселения народов до глобальных межнациональных повсеместно войн. Костя относился к массе той молодёжи ше- стидесятых годов, которые были как инкубаторские птенчики:

брюки клёшем – похлеще, чем у моряков, на голове волоса сви- сающие на спину; курил, пил вино, блатные запрещённые песни пел, речь изобиловала блатным и тюремным жаргоном. Но!..