Поиграем в ладушки?

– Я был вынужден провести допэмиссию… Так вышло, долго объяснять. Ты мне веришь, друг? – спрашивал Лева, заглядывая Николаю в глаза снизу вверх.

Николай кивал головой.

– Двадцать процентов акций я тебе предложить не могу. Нужен капитал, иначе захлебнемся! И десять не могу. Но вот семь… Семь – твои!

Потом Лёва Серый неожиданно двинул в политику, сообразив, что выдавать самому себе разрешения на строительство или торговлю будет быстрее и дешевле. Он перестал быть Левой Серым и стал Львом Самуиловичем, а Николай так и оставался Колей-Репой. Встречаться у друзей получалось все реже.

– Не печалься, друг! – говорил Лев Самуилович во время одной из таких редких встреч, хлопая Николая по плечу. – Со мной не пропадешь! Вот проскочу в Думу, почертишь так, что мама не горюй! Уж без куска хлеба точно не останешься!

Что ж, так или иначе, жаловаться Николаю было не на что. Свое последнее обещание Лев Самуилович сдержал.

***

– Я знаю, как вас наказать! Я назначаю вам по двадцать часов бесплатных работ на благо Лиги компаний! Ежедневно после рабочего дня вы будете на два часа поступать в распоряжение руководителя промоутерской секции. Отбывать наказание начинаете сегодня!

Произнеся приговор, Господин Самотягин поискал глазами судейский молоток. Не найдя, он стукнул по столу костяшкой среднего пальца. Тёма торжествующе посмотрел на Капитана.

– Это рекламки, что ли, на входе раздавать? – в голосе его читалось плохо скрытое облегчение.

– Я не могу! – заявил вдруг Капитан. – Сегодня не могу. И не буду…

– Вот как? – удивленно вскинул брови начальник. – Ну что ж, как говорят классики, на злых – мы сами волки. Тогда придется вас уволить…

– Увольняйте! – решительно сказал Капитан и развернулся к выходу. Он уже дотронулся до ручки двери, когда услышал за спиной:

– Вместе с вашим коллегой!

– А Тёма здесь причем? – резко развернулся Капитан.

Маленький начальник за большим столом не смог сдержать победный смешок. Кажется, ему удалось подцепить этого великана! Один-ноль в пользу коротышек!

– Конечно, я временно лишусь ценных специалистов, – пояснил он свою мысль. – Но зато одновременно укреплю и корпоративный дух, и корпоративную дисциплину. С одной стороны, сотрудники Лиги компаний будут видеть единение не только в труде, но и в наказании. С другой – каждый поймет, что возмездие будет абсолютно одинаковым и для нарушителя дисциплины, и для его укрывателя. Думаю, такой красноречивый урок пойдет коллективу лишь на пользу. Таким образом, Лига компаний потеряет в краткосрочной перспективе, но выиграет в долгосрочной.

Капитан посмотрел на часы. До назначенной встречи с Ольгой осталось чуть больше сорока минут. Потом он перевел взгляд на Тёму. На лице студента застыло отчаяние…

«Вам-то легко! А мне с моей детдомовской пропиской путевку в жизнь выбирать не приходится! У меня в этом городе ни квартиры, ни важных знакомых. До диплома еще – как до Луны пешком!» – вспомнил вдруг Капитан недавний разговор. Он скрипнул зубами и яростно посмотрел на Самотягина.

– Ну, хор-р-рошо… – прорычал он. – Где там ваши пр-р-ромоутеры?!

– Не так! – мягко возразил маленький человечек из глубины большого кресла. – Надо сказать: «Благодарю вас, господин Самотягин. Обещаю впредь не допускать подобных нарушений!»

Капитан уже набрал воздуха, чтобы выпалить: «Хрен тебе!», но снова увидел умоляющие глаза Тёмы.

– Я жду! Вы крадете мое время и время Лиги компаний! – пропел Самотягин и побарабанил пальцами по столу.

– Благодарю вас, господин Самотягин. Обещаю впредь не допускать подобных нарушений… – пробормотал Тёма.

– Та же фигня! – рявкнул Капитан, вперив тяжелый взгляд в переносицу господина в кресле. Самотягин ничего не имел против того, чтобы еще немного покуражиться над подчиненными, но от этого взгляда ему стало не по себе. Дрогнувшим голосом он завершил аудиенцию:

– Господин Аркадий, проводите господ в промоутерскую секцию!

***

День почти закончился. В свои права готовился вступить вечер. На первом этаже в холле посетителей Торгового центра встречал Мим в шляпе. Он опускал голову в легком поклоне, протягивал потребителям рекламные листовки и вежливыми жестами приглашал их принести свою жертву на алтари прилавков. Но лицо его не было веселым. Хотя, быть может, это белила скрыли радость встречи…

Этажом выше плюшевый бегемот около детской секции играл с малышами в догонялки. Он пытался поймать их мягкими плюшевыми лапами, а дети разбегались, норовя оказаться за спиной и дернуть бегемота за короткий хвостик. Из-за детского визга совсем не было слышно, что бегемот бормочет плачущим голосом:

– Какой дурак! Даже не взял у нее номер телефона! Можно было позвонить, перенести встречу или, на худой конец, позвонить вечером и извиниться… Боже, какой я дурак!

А в городском саду на скамейке сидела интересная молодящаяся женщина и сердитым голосом поучала чем-то расстроенную ясноглазую девчонку:

– Что за бегемоты вокруг тебя? Что значит «интуиция подсказала?!» С твоей интуицией только угадывать, в какой руке арбуз!

Но девушка не слушала. Вернее, она не слушала наставления. Чутким ухом ловила она в шелесте желтеющей листвы грустный шепот:

– Зачем все чаянья, тревоги?

Неужто не найдешь дороги

Ты к этим яблочным садам,

Там, где в тени ходил Адам,

И отдыхали его ноги?

– Я исходила все дороги,

Везде ходила, тут и там,

Но к этим яблочным садам

Не доберусь я, видят Боги…

ГЛАВА 3.

Вечер

Бегемот поднял свое грузное тело, снял голову с плеч, установил ее на кресло и шагнул к Шутнику…

Вероятно, безголовый бегемот должен был смотреться устрашающе. Но Шутника он совсем не напугал. Быть может потому, что охотник за Мечом Молний был беспримерно отважен. Но, вернее всего, ему здорово помогала мысль, скользнувшая по краю сознания: если голова нападающего бегемота лежит в кресле, значит, укусить она не сможет. А увернуться от объемного пуза было несложно. Ночной Шутник нырнул под растопыренные лапы и оказался за бегемотовой спиной.

– Обернись! – скомандовала голова с кресла. Бегемот неожиданно проворно для такого толстяка крутнулся на месте и толкнул Шутника пузом. От удара тот кубарем полетел через всю комнату прямо к чернеющему провалу коридора. Но едва он достиг порога, путь преградила невидимая, словно резиновая стена. Комната не желала выпускать добычу. Шутник проворно вскочил на ноги. Туша бегемота шагала к нему, широко расставляя толстые ноги. Пленник снова увернулся, без труда ускользнув влево.

– К стене прижимай! – посоветовала голова. Шутник обернулся и посмотрел на нее укоризненно:

– Не подсказывай! Так не честно! – хотел сказать он. Но слова не шли с языка. И тогда Шутник в сердцах отвесил звонкий щелчок по большому серому носу.

– Ой! – произнесла голова, оторопев от неожиданности. Шутник меж тем уже перемещался к окну, прижимаясь спиной к стене и не спуская глаз с толстой туши. Обиженный бегемот подкатился к креслу и установил голову на плечи.