Янтарный трон

Вряд ли эти двое планировали что-нибудь хорошее, вроде уборки или самостоятельного приготовления ужина. Нет, Петька с Филатом опять готовили какую-то пакость. Вот только докладывать о ней воспитательнице Ваня не собирался.

За всё время в этом месте каждый из детей рано или поздно усваивал для себя одно простое правило: стучать нельзя. И даже не потому, что за это потом могли побить. Нет. Хотя, без сомнения, мысль о последующей расправе ни у кого не выходила из головы. Дело в том, что доносить друг на дружку было просто не принято. Так же не принято, как ходить в баню в одежде или руками есть щи.

– Я знаю, где она хранит запасной ключ, – продолжил попискивать Филат, постепенно переходя на шёпот. – Главное – вернуть его на место.

– Это ты хорошо придумал.

– И лучше бы другим не попадаться на глаза, пока мы будем «малер» выносить.

– Думаешь, кто-то настучит?

– Ещё чего, – усмехнулся Филат. – Кто на нас с тобой настучит? Но лучше не рисковать. Всё-таки не о куске хлеба речь.

– Это да, – протянул Петька. – «Альберт-то» этот поценнее будет.

– Только, чур, я сапоги первый ношу!

– А чего это ты первый? Сперва я их надену, а потом тебе отдам.

– Не буду я их после тебя надевать.

Хулиганы принялись выяснять, кто же первый наденет сапоги при помощи любимого инструмента переговоров – кулаков. Сидящий в кусте смородины Ваня никак не мог понять, о какой такой вещи говорили эти двое, пока не сложил два и два. И как только догадался, волоски зашевелились по всему его телу. Вот уж действительно, речь шла не о хлебе.

Ваня легко сложил слова «малер» и «альберт», и получился «мольберт». Тот самый, что стоял в комнате их воспитательницы. Как-то раз Ваня спросил, откуда он у неё. Софья Васильевна не ответила на вопрос. Лишь сказала, что этот мольберт – её единственная связь с прошлым.

Поэтому сейчас, скрываясь от хулиганов, мальчик оказался перед очень сложным выбором. Стучать на них воспитательнице не собирался. Всё-таки этому правилу было много лет, а с Софьей Васильевной Ваня познакомился совсем недавно. С другой стороны, даже за столь короткое время они очень сдружились, и он не хотел допустить подобного. Одно дело, когда Петька с Филатом отбирали хлеб у малышей, но сейчас всё было иначе: речь шла о самом настоящем преступлении, а Ваня оказывался сообщником. И как только мальчик подумал, что хуже быть не может, на него сверху налетел один из хулиганов.

– Это кто у нас тут подслушивает? – спросил Петька, отряхиваясь.

Филат поднял Ваню за шкирку и отволок к дереву. Петька подошёл следом.

– Что же нам с тобой делать? – Филат одной рукой сжимал его за воротник, а на другой поигрывал костяшками. – Ты ей настучишь?

Ваня отрицательно покачал головой.

– Вот и молодец, – его одобрительно пошлёпали по щекам. – А то мы и случай со смолой тебе припомним.

– А если всё-таки передумаешь – мы превратим твою жизнь в ад.

Вдруг Филат наклонился к Ване и прошептал ему в самое ухо:

– И никакая воспитательница тебе не поможет.

Женя

– Евгений Андреич, напомните, пожалуйста, зачем мы вообще в эту великанью пещеру сунулись? – спросил Митрич, крестьянин Жениного отца, за хорошую службу пожалованный сыну в дядьки. – И почему именно таким путём идём, где ползать надо? Это вы у меня, барин, молодой и здоровый, а я ведь уже старик совсем, еле ноги передвигаю.

Митрич спрыгнул с каменного уступа и огляделся по сторонам. Пещера и впрямь была исполинских размеров: потолок, по его прикидкам, находился едва ли не на уровне неба.

– А не ты ли, дружище, не далее как вчера, – возразил ему Женя, спрыгивая следом и смахивая пот, – километров десять с удочками наперевес пробежал ради омуля байкальского? Которого, к слову, так и не поймал.

– Когда ж его поймаешь, когда вы всё время отвлекаете.

– Так ведь потому и отвлекаю, что не клюёт у тебя ничего!

– Так ведь не рыбу на рыбалке ловят.

– А что же? – спросил Женя, который от удивления даже подпрыгнул. Брови его подпрыгнули вместе с ним. – Что же ловят на рыбалке?

– На рыбалке, – невозмутимо продолжал Митрич. – На рыбалке ловят удачу. Которая, к слову сказать, и вчера от нас отвернулась, и сейчас не спешит передом поворачиваться.

– Ты о чём, дружище?

– О чём? – возмутился Митрич, чуть не поскользнувшись на краю очередного уступа. – О чём я?! А всё о том же, Евгений Андреич, что Управление ваше могло сюда не нас с вами отправить, а солдат Андреевского полка, например. У вас уже полгода как палочку отобрали, у меня её отродясь не было. Как мы с вами без палочек – да против великанов?

– Брось, Митрич, великаны – создания добрые, сам знаешь. Им главное не врать, и всё в порядке будет.

Едва договорив, Женя спустился ещё на один уступ. Митрич упёр руки в бока, остался на месте и смотрел сейчас на него сверху вниз.

– Мы же два часа назад в Десятниково были, – возразил он. – Сами вы, сударь, видели, как они эту деревню разворотили. Да и Хранитель куда-то из неё пропал, так что за волшебством там некому теперь следить. Вот поверьте мне, схватят нас, сварят, и не погуляю я на вашей свадьбе.

– Может, оно и к лучшему, – с грустью отозвался Женя, но быстро пришёл в себя. – А теперь давай-ка слазь за мной. Только тихо. Кажется, я что-то слышу.

Дальнейший путь друзья преодолевали молча, спускаясь по уступам друг за дружкой и стараясь не шуметь.

– Как же эти великаньи ступеньки мне надое… – начал возмущаться Митрич, но Женя зажал его рот рукой и жестом показал молчать. Они оказались перед дверью размером с палубу огромного парохода. Аккуратно спрятались за ней и прислушались к голосам:

– Надо вернуться! – прогромыхал один из великанов. Его голос был раскатистым, как майский гром. По Жениному телу прошла дрожь.

– Я не хочу её больше видеть, – обиженно прогремел второй.

Женя вышел из-за двери и нерешительно откашлялся.

– Добрый… – начал было он, но вскоре остановился. Хотел сказать «Добрый день», потому что когда заходил в пещеру, был ещё день. Вот только спуск по ступенькам оказался настолько долгим (всё-таки размер ступенек в домах великанов и людей сильно различался), что Женя был вовсе не уверен, что сейчас день. А если бы великаны решили это проверить и узнали бы, что за это время наступил вечер, непременно бы разозлились на это враньё. А великанам врать нельзя. Именно поэтому Женя прервался посреди фразы и быстро исправился:

– …здравствуйте.

Великаны не сразу его услышали, поэтому Женя громко повторил:

– Здравствуйте!

Тут великаны обернулись. Брови на их мордах грозно нахмурились, и Митрич спрятался за спину своего барина.

– Надеюсь, ваше красноречие нас не подведёт, – прошептал он.

– Что человеку здесь надо? – спросил один из великанов, нагибаясь к неожиданным гостям. Его голова оказалась размером во весь Женин рост.

– Для начала – давайте познакомимся. Меня зовут Женя. А это мой… друг, Митрич.