Янтарный трон

Янтарный трон
Александр Николаевич Абрамов

Осколки магии (Эксмо)
Принцесса с магическим даром, деревенский мальчишка и дворянин, которого лишили волшебной палочки. Что заставит их объединиться?

Принцесса Аврора живет в императорском дворце Светлограда – главного города российских волшебников. Дни девушки проходят довольно безмятежно, но лишь до тех пор, пока не погибает её отец, император Константин. Когда принцессу обвиняют в его убийстве, она, чтобы не оказаться в Тихом Ущелье – самой жуткой тюрьме для магов, – сбегает из дома и вынуждена скрываться среди простых людей.

Во время своих странствий девушка встречает новых друзей, среди которых довольно высокомерное пугало и без конца болтающий подсолнух. Кроме того, Аврора учится летать на облаках, сражается с мифическими существами, попадает прислугой в школу магии, а также пытается разгадать тайну гибели отца.

Александр Абрамов

Янтарный трон

© Абрамов А., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Аврора

Платья парили в воздухе, одно краше другого. Аврора никак не могла подобрать нужное для столь торжественного события. Этот день она ждала последние три года и непривычно для себя волновалась.

– Я хочу примерить вон то, с весенним лугом.

Слуга взмахнул волшебной палочкой, и платье опустилось прямиком к Авроре. Изображённые на нём цветы шевелились под дыханием ветра, на рукавах-фонариках летали бабочки, а из ручья на заднем плане пил оленёнок. Девочка подошла к зеркалу убедиться, стоило ли тратить время на примерку.

– По-моему, такой узор уже не в моде, – задумалась она. – Месье Фрэй, вы так не считаете?

– Если Ваше Магичество позволит, – ответил преклонных лет слуга, чьи редкие седые волосы дрожали при каждом его слове, – то это вы должны влиять на моду, а не мода на вас.

– Не хочу, чтобы окружающие обвинили меня в дурновкусии. Подайте другое платье.

– Какое изволите? – Примерка длилась уже второй час, но месье Фрэй даже не смел заикнуться об этом. Главной его задачей было следить, чтобы принцесса была счастлива.

– А что вы мне посоветуете?

– В Париже нынче в моде снегопады, Ваше Магичество. У вас в гардеробе как раз есть прекрасный образец.

Лёгким движением палочки месье Фрэй заставил весеннее платье скрыться с глаз госпожи, и его место занял белоснежный наряд из муслина. Изображённые на нём снежинки кружили по рукавам, сталкивались на груди и плавно опускались на подол, образовывая там небольшие сугробы.

– Это нравится мне чуть больше. – Аврора ненадолго задумалась. – Но не вы ли только что сказали, что это я должна влиять на моду, а не мода на меня?

– Ваше Магич… – неуверенно попытался оправдаться слуга, но его перебили:

– Мой батюшка слишком вас избаловал, месье Фрэй. Надо попросить его быть с вами строже.

– Как Вашему Магичеству будет угодно, – поклонился старик.

– Моему Магичеству угодно выбрать красивое платье. – Аврора окинула взглядом всю комнату и остановилась на ярко-оранжевом наряде, рисунок на котором на время замер, пока в комнату не ворвался порыв ветра и не потревожил изображённые на нём осенние листья.

– Хочу это, – сказала она и развернулась к окну. – Мой брат всегда любил осень больше других времён года. Надеюсь, он не сильно изменился. Боже, я ведь не видела его уже три года! С тех самых пор как… как…

– Как он отправился в своё паломничество от Палаты Чародеев, в которую вступил вопреки воле вашего отца, – подхватил слуга. – Отказавшись из-за этого от престола вопреки воле вашего отца. – Месье Фрэй ненадолго задумался и быстро добавил: – А в Палату Чародеев он вступил после окончания Лазаревского лицея, в который поступил…

– …вопреки воле моего отца, – закончила Аврора и грустно усмехнулась. – А я всегда считала себя непослушной дочерью. – Поняв, что чересчур расчувствовалась в присутствии слуги, добавила: – Надеюсь, он хотя бы не отрастил себе усы, о которых всегда мечтал.

– Напомните, как же он вас всё время называл?

– А вот это уже не ваше дело, месье Фрэй! – строго сказала Аврора. – Ваше дело помочь мне с выбором платья, с чем вы худо-бедно справились. А сейчас ступайте, Её Магичеству нужно некоторое время на отдых.

На этих словах принцесса подошла к окну и сделала глубокий вдох. Императорский дворец находился на скале в крайней и самой высокой части Светлограда, поэтому её взору открывался вид на весь город. В свете пока ещё летнего солнца поблёскивали алые крыши домов, виднелись остатки былого величия некогда популярного Театра Дуэлей, а на мосту, отделявшем дворец от самого поселения, маршировали стражники. Аврора обернулась на месье Фрэя, который по-прежнему стоял возле двери.

– Почему вы ещё здесь? Кажется, платье я выбрала. Не пора ли вам заняться другими делами?

– Его Императорское Магичество уже ждёт вас в зале. Даниил послал письмо, в котором сообщил, что прибудет на час раньше.

– Но это значит… – начала Аврора, и месье Фрэй подхватил:

– Это значит, он будет тут с минуты на минуту. Мне позвать служанок, чтобы помогли вам надеть это платье?

– Ещё чего! – возмутилась принцесса. – Мне уже двенадцать лет, и я в состоянии сделать это сама.

– В таком случае, я подожду Ваше Магичество в коридоре.

Слуга по воздуху пустил платья в коридор, вышел следом и закрыл за собой дверь.

Авроре хватило пяти минут, чтобы надеть платье. К своей чести, девочка отметила, что почти не помогала себе магией. Разве что при застёгивании корсета. Принцесса ненадолго замерла перед картиной, на которой была изображена вся их семья: сама Аврора – двухлетний краснощёкий карапуз с огромными зелёными глазами и торчащими во все стороны во все стороны золотистыми волосами; одиннадцатилетний брат локонами того же цвета и серьёзным выражением лица под стать отцу – высокому и статному, с пышными усами, вечно сердитым взглядом и всё такой же золотистой копной на голове.

Ну и, конечно, мама – синеглазая брюнетка, добрая и озорная, как весеннее утро. Она улыбалась Авроре со всех картин, на которых была изображена. Жаль, что последние девять лет мама улыбалась только с портретов. Аврора и рада была бы поговорить о ней, послушать, какой она была при жизни, но брат последние годы почти не присутствовал во дворце, а отец категорически отказывался вспоминать о покойной супруге и только злился, когда Аврора заводила о ней разговор.

Девочка лишь помнила, что смех мамы напоминал журчание весеннего ручья, и каждое утро та начинала с чая со шербетом. Но чем взрослее Аврора становилась, тем меньше деталей оставалось в памяти. Быть может, по утрам та пила вовсе не чай, а кофе, и не со шербетом, а с халвой.

Когда к глазам Авроры подступили слёзы, она перевела взгляд на изображение брата, который, чтобы позлить отца, позировал художнику в новеньком мундире Лазаревского лицея, от поступления в который император всячески отговаривал Даниила. Девочка улыбнулась, вспомнив, что за эту выходку брата заставили почистить все мундиры солдат императорской гвардии.

Принцесса встала на цыпочки и погладила изображённого на картине брата. Затем представила его с усами, как у отца, и улыбнулась.

– Лягушонок, – вдруг тихо сказала Аврора. – Ты называл меня лягушонком, когда я в детстве прыгала на твоей кровати.

Она бы ещё долго любовалась изображением своей семьи, если бы не отвлёк резкий стук:

– Ваше Магичество, готовы к выходу? – поинтересовался через дверь месье Фрэй, голос которого с трудом скрывал нетерпение. – Вас все ждут. Особенно Его Императорское Магичество.

Аврора хотела ещё немного покрутиться перед зеркалом, но напоминание об отце вынудило впустить месье Фрэя. При виде принцессы он восторженно заявил:

– Ваше Магичество выглядит потрясающе!

– Вы говорите так всегда, даже если придерживаетесь иного мнения, – ответила принцесса, выходя в общий коридор и на ходу натягивая на левую руку высокую белоснежную перчатку.