Пацаны

– Да ты не кипишуй, – успокаивал его дипломатичный Герц, – с пяти литров ничего не будет.

Но пять литров, да ещё и семьдесят шестого, были как мёртвому припарка. Поэтому родилась идея ехать к матери Пупка, которая работала на заправке, выклянчить ещё литров десять. Вся эта поездка без бензина с негаснущей красной лампочкой на датчике топлива, стала изрядно напрягать Санька. Кроме того, под весом бригады, включая Слона, который весил полтора центнера, машина просела и ехала медленно и натужно, что так же не добавляло в езду комфорта и позитива.

– Блин, Слон, ты куда так разъелся, скоро жопой будем по асфальту скрести и искры высекать. Это ж ни одних амортизаторов не хватит!

– Да хорош ты, Месье. Вот заработаем каждому по хрустальному «мерину» и будешь ездить с кем хочешь. Ты вот с кем хочешь?

– Я с Герцем. Он маленький, лёгкий, на него бензина много не уйдёт. И запчасти не изнашиваются. Короче, удобный он.

– Я те дам, удобный! Слышь, Слон, ты оказывается у нас неудобный! А на стрелки ты с кем будешь ездить? Тоже с Герцем?

По дороге, где-то между Маяковской и Достоевского, Герц вдруг закричал и замахал руками.

– Э, смотри, да это же Витька Таран, наш старший. Да тормози ты. И откуда это, интересно, у него «восьмёрка»?

Санёк резко ударил по тормозам, аж жжёной резиной завоняло и принял влево, прямо на разделительную между двумя полосами движения, поднимая клубы пыли. Потом долго сдавал назад между двумя магистралями, чтобы подъехать к вишнёвой «восьмёрке», преспокойно загорающей прямо посередь дороги. Наконец они достигли её и все вылези, разминая затёкшие члены. Рядом с красным зубилом стоял, облокотившись на крышу, и жевал спичку коренастый коротко стриженный мужик спортивного телосложения в кожанке и очках, как у Рэмбо. Он наблюдал за приближением Саньковой машины задним ходом безразлично и даже не шелохнулся.

– Здорово, Витёк! – поздоровался Герц.

Следом за ним с Рэмбо обменялись рукопожатиями все вышедшие.

– Здорово, пацаны! Что, слышал опять работать начали? Молодцы, чо без дела сидеть. И знайте, я за вами приглядываю.

Рэмбо на время снял очки и сделал характерный жест из зарубежных фильмов двумя пальцами от глаз в сторону пацанов. Санёк, несмотря на осенний холод и пронизывающий ветер, тут же заглушил двигатель, помня, что топлива снова не осталось.

– А что это ты печку выключаешь? Холодрыга на улице, заморозишь парней, – заметил Таран, обращаясь к Саньку.

– Так бензин экономлю, топливо на нуле.

– Много ли ты сэкономишь на холостых? Знаю я один метод, как сделать так, чтобы и бензин не тратился, и в салоне тепло было.

– Да? Интересно… – заинтересовался Месье.

– Сменить надо одну прокладку.

– Какую?

– Между рулём и сиденьем.

Все вокруг заугарали, как кони, одобряя шутку старшего, потому как нытьё Месье про бензин всем надоело. Санёк сначала не понял, а потом догнал, что речь идёт о нём, и сразу прикусил язык. А то ведь и правда сменят прокладку. При чём в его же собственной машине. Герц решил перевести тему разговора, так как Таран Месье не знал, и дело могло кончиться плохо.

– Витёк, а откуда у тебя зубило? Ты ж на «Ниве» старой гонял?

– Ой, не напоминай мне про это ведро с гвоздями. Продали, аж перекрестились. Из этой «Нивы», чтобы путёвую тачку сделать, пришлось её два раза продать.

Таран заулыбался и выплюнул спичку изо рта. Чиркнул «Крикетом», который достал из кармана, закурил «Мальборо».

– Это как «два раза»?

– Да вот так. Мы её сначала на рынке одному ландышу по доверенности впарили, а он всю сумму не смог сразу отдать, три куска не хватало, договорились через месяц. Ну он платёж просрочил, мы приехали, да тачку обратно забрали, а доверенность аннулировали. Вот и всё, так просто. Ну и сразу в те же выходные её на «восьмёрку» с доплатой на том же рынке и обменяли. Такая вот арифметика.

– Ты смотри, какие молодцы. Чисто сработано, и что, зубило новое?

– Да практически. Муха не сидела, – Таран улыбнулся и сплюнул.

– Сигаретой угостишь?

– Слышь, Герц, ты что во мне табачную фабрику увидел? Езжай, работай!

– Ну ладно, Таран, удачи!

– И вам не болеть. Если что знаешь, где меня найти.

*****

Пацаны мотанулись на другой конец города, на заправку где работала мать Пупка. После долгих уговоров, скорчив недовольную мину, она таки включила им в колонке десять литров девяносто второго.

– Ну вот, теперь можно двигаться.

– Да, десять литров, это по-царски, базару нет. Что делать будем? Где воздух добудем?

– А поехали к медицинским общагам, нарколыг щемить.

– О, точно, молодец, Пупок, хорошо напомнил.

Они выдвинулись на Баррикадную, где располагались общаги мед.института. В них жили разные люди совершенно невообразимых национальностей: африканцы, китайцы, монголы, бразильцы, арабы, ну и прочие элементы цвета кожи всех цветов радуги. Они по-русски понимали очень плохо, зато благодаря такому интернациональному многоязычному Вавилону, место это законно считалось центром криминального Питера, где можно было найти любую запрещёнку. Торговали здесь в наглую, на каждом углу, все подряд и всем подряд. Продавали что угодно каждому встречному-поперечному. Мед.общаги напоминали своим многообразием форм, причёсок, национальных одежд и речи межгалактический рынок где-нибудь в далёком будущем. Понять кто здесь кто не представлялось возможным, так как для русского глаза все эти чужеродные существа были на одно лицо: чёрные они, жёлтые или красные, с волосами или без, разным разрезом глаз, в чалмах, паранджах, шароварах, или вообще голые. В итоге в этом всём и чёрт мог бы ногу сломать, поэтому что здесь творится никто не понимал, и под шумок торговали всем и вся в открытую и проворачивали всякие тёмные делишки.

– А знаете, пацаны, кто в мед.общагах самые главные барыги? – спросил Герц, – Будете смеяться, но это вахтёрши. Вот вроде сидят такие старушки, божьи одуванчики, а холодильник у них открой, а там… Пещера Алибабы. Всё, от наркоты до оружия. Как лавка на чёрном рынке. А что удобно, и не трогают их, не догадываются. Кто на бабку-вахтёршу подумает?

– Прикольно придумано. И что, можно вот так вот зайти и у бабки на вахте купить что хочешь, так запросто?

– Конечно можно у бабки за бабки, – криво улыбнулся Герц, – только на выходе могут принять. Эти бабки на самом деле тоже под милицией ходят или даже КГБ. А так пожалуйста, если не боишься.

– Не, палево конечно… Так куда здесь ехать?

«Восьмёрка» с пацанами подъехала к изрисованной граффити высотке на Вернадского.

– Во двор рули, вон в ту арку.

Зубило заехало в арку за общагу. За ней оказался обычный типовой дворик с хрущёвскими серыми пятиэтажками, у которых тусовались очень подозрительные личности. Как только они увидели Санькову тонированную «восьмёрку» с длинной антенной, тут же сдристнули с лавочек кто куда.

– О, Месье, гляди тебя уже за милицию местные принимают, смотри как резво побежали по сторонам, как тараканы. С повышением!

– Да, прикольно, а что у меня и номер крутой, подходящий. Так что дальше-то делать?

– Ты вставай во-о-н там, у помойки рядом с детской площадкой и жди. Начинаем рыбалку, ловись рыбка большая и маленькая.

И точно, не прошло и десяти минут, даже докурить не успели, как к тачке подошёл какой-то глист в пальто с синяками под глазами и начал мяться с ноги на ногу рядом с тачкой. Явно ему хотелось спросить, но… И хочется, и колется.