Пацаны

– Ну и скажи ему, ты что мне-то предъявляешь?

Пацаны стояли в ряд, перед ними преспокойно пригазовывала тонированная девятка. Парни бесились, а тому кто сидел в тачке казалось абсолютно всё равно, и он играл с ними, как кошка с мышкой. Сцена напоминала старые вестерны с Клинтом Иствудом перед дуэлью ковбоев на револьверах.

– Так, ну всё. Мне надоело! Кто бы там не был, я сейчас разберусь!

Слон на правах самого большого и сильного физически первым пошёл к пугающей машине, остальные зашагали за ним, потирая кулаки. На полпути переднее, тонированное в ночь стекло открылось и внутри оказалась улыбающаяся харя Витька Тарана, их старшего. Вместе с улыбкой Витька на пацанов дыхнуло плотное облако дыма сладкого «Кэптан Джека».

– Ну-ну, Слоняра, успокойся. Нервные клетки не восстанавливаются. И давай потише, не видишь кто перед тобой.

– Таран, ты? А откуда ты здесь? И почему опять на новой машине? Что и ту «восьмёрку» уже успел два раза продать?

– Да не, махнулись тут с одним чертом. Не глядя.

– Ну… Ты, Витёк… Даёшь… Тачки как перчатки меняешь. А эта ещё зачётная, тонированная.

Таран открыл заднюю дверь и с заднего сидения достал батон и две бутылки кефира.

– Чо, пацаны, жрать хотите? Я ведь говорил, что буду за вами наблюдать.

Слон и Месье, как самые голодные тут же ухватили батон. Он оказался свежий, мягкий, и его сразу же разделили пополам и уплели, только за ушами хрустело. Кефир они тоже сразу осушили из горла в мгновение ока.

– Опа, какие прожорливые. Ну что ж… Кто хорошо ест, тот хорошо работает. А вы что здесь терситесь?

– Да вот думали, в «Манхэттене» тусануть, да дорого у них.

– Вы тут это, поосторожнее. Сорока на хвосте принесла палево тут, пасут всех. Вы приглядитесь.

В этот момент из клуба выскочил тот самый пушистый лох в очках, счастливый обладатель модной «99»-й и двух бигс. Он пикнул сигналкой и с размаху бухнулся в тачку, зачем-то решил отъехать. Пацаны стали наблюдать, что будет с мажором. Тот со свистом газанул со стоянки перед клубом, а когда выезжал между двумя сосенками на большую дорогу, из неприметной тачки без знаков отличий, которая притаилась незаметно в ночной полутьме, ему наперерез выскочили сразу два ГАИ-шника с палочками. Ночь была тихая, слышался только треск цикад, поэтому беседа мажора с постовыми эхом разносилась по площади перед бывшим кинотеатром имени Ленинского Комсомола.

– Смотри-смотри, лоха на «99» поймали…

– Да тише ты, давай посмотрим, что дальше будет…

Вдалеке отчётливо послышались голоса:

– Уважаемый, как самочувствие…

И хотя очкарик с виду казался довольно трезвым, он пустился с ходу в галоп:

– Как-как… Давай договариваться.

– О-о-о-о! – обрадовались ГАИ-шники.

Они все вместе пошли к ним в спрятанную в кустах машину. Пацаны поцокали, бесплатное представление закончилось, что творится в милицейской машине было не видно, но понятно.

– Ну вот, пацаны, сами всё видели. Короче, тут ловить нечего, надо сваливать от греха.

– Да, Таран, спасибо что предупредил…

В этот момент мажористый очкарик вышел из закамуфлированной милицейской машины, сел в свою тачку и был таков.

– Видать «договорились»…

– Ну тебе такие договоры явно не светят, – прагматично заметил Герц, – бабла не хватит.

В этот момент с другой стороны парковки, через две сплошные к клубу подлетела нулёвая 213-я «Нива» модной раскраски. Она была настолько новая, что видно было, как светится металлом задний мост, ещё ни разу не запачканный.

– Ты смотри, что исполняют…

«Нива», прямо здесь, в ограниченном пространстве парковки, со свистом пыталась изобразить нечто напоминающее «полицейский разворот», нещадно свистя тормозами и воняя резиной и колодками.

– Вот ведь придурки! Блин, такую машину загубят. Ну почему тачки достаются таким идиотам!

– Да это же братья Самсоны. Им папа только «Ниву» подарил… Видать обдолбились в хлам.

«Нива», освещённая уличными фонарями, продолжила исполнять. Она зачем-то развернулась и задним ходом на всей скорости погнала через всю стоянку, едва не задевая плотно припаркованные слева и справа машины. Бесславный финал этих трюков не заставил долго ждать. На полном ходу «Нива» врезалась в фонарный столб, стоявший посередине. Тачка наконец-то встала. Их неё буквально вывалились братья Самсоны, худощавые малолетки в белых рубашках и чёрных джинсах, а с заднего сидения, немного обалдевшие от удара, покачиваясь вылезали две кислотницы с разноцветными косичками.

– Так… Я не понял… Кто ЭТО здесь поставил! – начал качать права на всю площадь старший Самсон, по всей видимости гашённый в хлам, наезжая на столб.

Бездушный кусок бетона молчал, в отличии от него органы правопорядка не бездейстововали. К «Ниве» из засады уже спешил патрульный, придерживая на ходу кобуру. Да, повезло милицейским, рыбное место, сегодня жирный улов. Папаша братьев Самсонов, известный «бизнесмен», магазин «Adidas» держит, ТЦ своё, сеть киосков, в депутаты рвётся. Ой, дорого ему встанут проделки отпрысков.

– Так, ну что, пацаны, путь свободен. ГАИ-шники с Самсонами будут разбираться. Ну всё, давайте, не задерживайтесь, пока они не вернулись… Встречаемся у комков на пересечении Достоевского и Мирной.

Это знаменитое место. Точка дислокации пацанов из бригад на районе. Здесь всё прикручено, все свои, не пикнут. А вот поздно ночью появляться постороннему с деньгами у комков на Достоевского было очень опасно. Только залётный мог не знать дурной славы этой прикомочной площади и после десяти вечера сунуться за покупками на свой страх и риск…

****

Пацаны подъехали на всем известный на районе перекрёсток, припарковались поодаль, чтобы тачку не палить, тем более бак был как обычно сухой, далеко на ней не уедешь. Сами вышли на залитый огнями ночных фонарей пятачок у комков. Такое место есть практически в любом квартале. Поворот трамвая, справа ТЦ, принадлежащий Самсонову-старшему, чуть дальше – стихийный рынок, где торгуют всем подряд от дачных овощей и рыбы до китайского ширпотреба. За ним под опорой ЛЭП продают арбузы и дыни, сваленные прямо на землю. Их охраняют гости из Средней Азии, спящие тут же, в ржавой копейке с крутыми номерами. На трамвайной остановке сгрудились комки – железные скворечники, в которых торгуют всем что продаётся: от сигарет поштучно, водки и сникерсов, до новогодних масок и банок с протеином. Ночью окна комков закрыты, но стоит только постучать и из каждого высунется заспанный ночной продавец, готовый продать всё что угодно по сходной цене.

Тут все кому-то платят. Платят пацанам Севера, чтобы «не было проблем», платят участковому и местным ППС-никам, чтобы не совались с проверками. Круговая порука. При этом все друг друга знают. Вон в том комке сегодня работает Роза Меерхольц. Девушка-цыганка со странной поэтической фамилией, не по годам повзрослевшая и кажущаяся тёткой сорока лет. А ведь ей только восемнадцать… Что жизнь с людьми делает… С ней Месье когда-то учился в одном классе. Роза ушла из школы с восьмого, говорят забеременела, потом пошла по рукам, вот теперь в комке осела, торгует. На деревянной лавке трамвайной остановки спят бомжи в собственных испражнениях, рядом валяются опустошённые фунфыри с дешёвым пойлом. Как человек может дойти до такого скотского состояния?

Сегодня всё привычно, всё как всегда. Пацаны просто стоят в сторонке, курят, травят байки, общаются, смеются. Но они ждут. Они на охоте. Если возникнет хоть какой-то намёк как срубить денег, они накинуться на добычу, как стая волков. От них не уйдёт никто, будь то зазевавшийся ночной покупатель у комков или просто прохожий. Тихо, все свои, ничего не нарушает покоя точки, даже машин на дороге нет. Здесь можно жить вечно. Стрелять сигареты, бесплатно похавать, пользуясь знакомством с Тараном в любом комке взять лимонаду с шоколадкой и чупа-чупсом, не полениться сходить за арбузом к нерусским под ЛЭП, где их целая куча. Те поворчат, но отдадут, связываться не будут, себе дороже. Их побаиваются, что можно от таких ожидать?

Вдруг ночную тишину нарушает звук двигателя. Следом скрип тормозов. Прямо на остановке паркуется «Daewoo Nexia» серого цвета, из неё выходит высокий мощный парень в сером спортивном костюме, идёт к комкам что-то покупать. Все взгляды устремлены на ночного гостя, который выходит из машины. Он даже не подозревает, что уже стал потенциальной жертвой, что в него вцепились несколько пар зрачков. Его оценивают исключительно на предмет чем бы поживиться и что бы с него содрать.

– Герц, смотри-смотри, не наш клиент?

Месье пригляделся. Да это же Пашка Паршин, из соседнего класса из его же школы.

– Не, пацаны. Этого я знаю, и он меня знает. Это Пашка Паршин, у него ещё папик какой-то супер навороченный. Во-первых, палево, во-вторых, он с седьмого класса качается, вы гляньте какая рама, себе дороже.

Когда высокий загорелый атлет-гигант в фирменном костюме, весь напичканный стероидными мышцами, шёл мимо, Месье бросил:

– Пахан, привет, как жизнь?

Тот буркнул что-то неразборчиво и надменно прошёл мимо, останавливаться не стал. Махнул рукой с массивным золотым браслетом на мощном запястье, запрыгнул в машину. Когда его тачка скрылась за поворотом, Пупок что-то долго вспоминал, думал, морщил лоб, а потом неожиданно выдал:

– Вспомнил! А я думаю, где я этого ландыря видел. Точняк, на точке за пожаркой. Мы туда с Тараном денег получать с барыг подъезжали. Так вот, этот твой качок там отоваривался.