За стеклом

– Как же все-таки хорошо! – вздыхал я, сидя на лавочке, обнимая жену.

– Слушай, опять каким-то алкоголем пахнет. – подозрительно шмыгала она носом.

– Ну, Патриаршие… – разводил руками я, давая понять, что в этом, воспетом Михаилом Афанасьевичем месте, возможно и не такое.

– А ты точно не пил!? – иногда, не унималась она.

– Что ты! Как можно! – картинно хмурился я, про себя, начиная изобретать следующий повод отлучиться за следующей фляжечкой.

Не так давно, я снова был на Патриарших, но уже без выпивки. И с удивлением обнаружил, что к зданию туалета пристроено маленькое, сохранившееся со времен булгаковской Москвы, здание с надписью МОГЭС. Этот домик, украшенный бордюрами по периметру, стоит рядом с той дверью, куда я тысячи раз заходил, и привлекает внимание свой аутентичностью, особенно шрифтом букв надписи, означающей Московское Объединение Государственных Электростанций.

Но, я заметил его впервые. Сотни дней, литры выпитого виски, джина, коньяка… километры, которые я намотал вдоль почти пересохшего пруда… а это, без сомнения, привлекающее к себе, здание, я заметил впервые.

Не удивительно. Все прежние разы, уже за пятьдесят метров до входа в туалет, когда во внутреннем кармане «чесалась» фляжка, я и не мог ничего замечать. Мне и не нужно было ничего, кроме того, что было в кармане.

Много лет спустя, когда я писал эти строки, а моя жена узнала обо всем, она сказала только одно: Боже мой… если бы ты всю ту энергию тратил на…

Честно говоря, я не помню, что было после «если бы тратил на…». Это и не важно. Творчество, семья, деньги, хобби, спорт… очень много, на что можно тратить свою энергию.

***

Сложно улучшать и продлевать жизнь тому, кто выбрал «не быть». Я не могу и не буду этого делать. Просто я выбрал для себя «быть» и пишу о том, как это у меня получилось и почему.

Я не буду писать «боритесь, боритесь из последних сил, и вы преодолеете зависимость». Увы, это не так. Здесь применим базовый закон физики: сила действия равна силе противодействия.

Поэтому не борьба, а осознанность и регулярная работа со своими чувствами и переживаниями – единственное, что может помочь не пить.

Как я уже говорил, перестать пить – не разовая схватка, на силе воли здесь далеко не уедешь.

Еще меня часто спрашивают, есть ли точка невозврата. Когда, употребляя алкоголь, бросить уже невозможно, никакими средствами и способами. Мой ответ – нет. Перестать пить – можно всегда.

Но, есть другие точки невозврата и их много. Здоровье, семья, работа, социальный уровень. Бросить можно, а вот вернуть, восстановить все остальные «точки» – увы, нет. Или, можно восстановить, но не полностью.

***

Что нужно всем этим людям!? – таким видом высокомерия начинаешь страдать после достаточно долгой и осознанной завязки.

Что, на самом деле, нужно им, то есть нам, алкоголикам?

Деньги – нет! Мы готовы разрушить финансовое благополучие, даже если оно у нас есть, лишь бы получить оправдание пить дальше. Семья, близкие люди, отношения!? И да, и нет. Я заметил, что многие алкоголики – люди, патологически боящиеся одиночества, предательства. И, во много, поэтому, повинуясь извращенной логике своей зависимости, они всех вокруг проверяют на «стойкость». Сколько еще выдержит этот человек? Как он себя поведет, если я упаду совсем низко, ха-ха!? – никто так, конечно, не думает, но именно к этому стремятся, повинуясь сложным законам психики.

Близкие люди действительно готовы выдержать, дотерпеть до самого дна. Но, увы, зачастую не потому, что нас так любят. А потому, что мы своим поведением делаем их невольными соучастниками нашего погружения на дно бутылки.

Может быть, алкоголикам нужен кураж!? Извращенные психологические «американские горки», бросающие человека от кратковременного возбуждения в начале пьянки к разочарованию, прямиком к отвержению себя и мира!?

Или людям не хватает настоящих сражений, риска, перемен? Они устали от рутины!? Искусственно помещая себя в состояния опасности, обреченности, риска жизни, они пытаются «перебить» рутину с помощью таких вот алкогольных приключений!?

В связи с этим я вспоминаю историю, как встретил своего бывшего друга, Лешу, спустя двадцать лет нашей последней пьянки.

В тот день я случайно попал в свой старый район. Я шел по, до боли, знакомым дворам, вдоль низких обшарпанных домов и предавался воспоминаниям о сотнях бутылок, которые были когда-то здесь распиты.

Вдруг, справа, со стороны дороги, раздался скрип и стук. Затем кто-то крикнул «Кост-я-я-н». Голос был незнакомый и знакомый.

Я повернулся и увидел в окне старой машины что-то вроде мумии человека. Я смотрел какое-то время и не верил. Но, это был он, Леша.

Сам не помню, как, но я сел на пассажирское сиденье, мы куда-то поехали.

Я даже не знаю, что меня так выбило из колеи. То ли встреча через такое продолжительное время и его страшный вид, то ли то, что я не знал, что сказать, кроме «привет, как дела».

Очнулся я только тогда, когда обратил внимание на странные рычаги, ведущие к рулю. Чем-то напоминало конструкцию старой раскладушки, только без полотна. При этом Леша зачем это их все время дергал и мотал в сторону.

– Ты че!? – злобно сказал он, увидев, что я сижу с открытым ртом, и, наверное, широкими, как блюдца, глазами.

– А… – не понял я и продолжил смотреть за раскладушечными железками, опутавшими пространство вокруг водителя.

– Ну че, как, сам-то?

– Э…

– Че, «э», не понял? – он сильно двинул железную трубу, и машина резко встала на светофоре. Горел зеленый свет, сзади кто-то начал сигналить. Но, видно, Леша только этого и ждал. Он как-то странно перевалился в открытое окно, заорал «молчи су-у-у-к-а-а, я за тебя кровь проливал».

Тут я «отлип» от вида металлических конструкций. Вместо этого, уткнувшись взглядом в Лешин пиджак. Только сейчас заметив, что коричневые и серые точки – это не рисунок, а следы пепла и мелкие прожжённые дырочки.

Еще я вспомнил, что этот пиджак уже где-то видел. «Лучший пиджак». – вспомнил я, как Леша его купил и надевал только по самым «уважительным» поводам, то есть на стрелки и свидания.

Теперь «лучший пиджак» превратился в какую-то сваленную тряпку. Что и не удивительно, ведь прошло больше пятнадцати лет.

Прооравшись, Леша с силой закрутил ручку окна так, что она заскрипела, харкнул куда-то вниз, под себя, и туда же кинул бычок. Я перевел взгляд, и в очередной раз, «залип». Внизу, под водительским сиденьем, были только трубы и гадкая масса из бычков и плевков. Там не было ног. Только две, кое-как, завернутые штанины свисали с подушки сиденья. Еще я увидел, и это врезалось мне в память навсегда, что с одной из штанин свисала длинная спутанная нитка. Видно, их не подшили, а просто обрезали и завернули.

– Господи… – только и сказал я и, готов поклясться, это был один из немногих раз, когда я не упоминал имя господа всуе. – Господи… господи… господи… – лепетал я. Откуда-то снизу начал прорываться, то ли крик, то ли хрип.

– Че… – вскинулся Леша, – Видишь, ноги урезал. – он постучал по одной из труб. – Я ветеран, на-а-х… – он достал еще одну сигарету, прикурил и опять сплюнул под сиденье.

Не помню, как… я открыл дверь машины, вывалился наружу и побежал, полный ужаса, скользя на остатках ранневесеннего льда, царапая лицо ветками деревьев и кустарников. Бежал вдоль низких и серых домов, одинаковых дворов, пересекая небольшие улицы.

Я не знаю, что меня вело, может быть, я бежал наугад, а может включилась какая-то бессознательная память. В конце, я оказался на берегу реки, очутившись рядом с тем местом, где когда-то было распито не меньше, чем во дворах, которые только что пробежал.

Сколько видела эта река!? Разного и, при этом, одинакового… драки, пьянки, свидания, расставания, слезы. Сколько проявлений человеческой психики, которому я до сих пор не нашел настоящих причин. Язык не поворачивается назвать это поиском приключений. Весь этот сонм грязи и глупо загубленных судеб. Нет, это никакие не приключения.

Я смотрел на серо-коричневую воду, текущую лениво, отстраненно. Как будто река, как отдельный живой организм, видела и впитала все те людские проявления, которые происходили на ее берегах.

В голове пульсировало «ноги урезал… ноги уре-зал» и вид кучи окурков, вперемешку с мокротой, через которые проходили железные трубы.

Нет! То, что произошло с Лешей из-за алкоголизма и еще со многими, кого я знал, язык не поворачивается назвать приключениями. А мое сознание отказывается верить, что так наша психика восполняет недостаток «дикого леса» в большом мегаполисе.

ШАГ 4. БРОСИТЬ, ПОТОМУ ЧТО – ХОЧУ!

Я очень хорошо помню, как и когда решил по-настоящему бросить пить. Не «бросить», а бросить. И не потому, что кому-то пообещал или стал объектом внушения, не для галочки и не для того, чтобы кто-нибудь отстал с занудливыми «ну сколько уже можно». Решил сам, для себя.