За стеклом

Один раз, с моим другом Игорем, рекордсменом по поиску смыслообразования и, конечно же, алкоголиком, мы поехали на ролевую игру.

В лесу собралось несколько сотен молодых людей, одетых в исторические костюмы рыцарей, разбойников, волшебников, не очень умело изображающих тех самых рыцарей и разбойников. И уж совсем неумело – волшебников.

Сейчас я уже точно не помню, ради чего туда поехал. Скорее всего, ради выпивки, как и многие, остальные участники.

В первый вечер, я сильно напился. Еще с детства меня страшно бесил плохо подготовленный самообман (я то был профессионалом алкогольных «театров»).

Боролся я, правда, с ним не лучшим образом. Первую часть «действа», накачивая себя, чтобы поверить во всеобщее самодурство, а вторую часть, расстроившись, что не поверил, заглушал раздражение от расстройства. Ну и третью часть, еще больше расстроившись, что раздражение не заглушено, злобно и меланхолично приступал к своему любимому «ну и к черту все это».

И вот, в самом начале второй стадии, пребывая в злобном разочаровании, что рыцари, разбойники и волшебники, не то, что ненастоящие, так и совсем, ни капельки, не похожи, я выбрался из лагеря, чтобы проветриться и поискать еще выпивки.

На лесной тропинке меня остановил какой-то визгливый голос, сказав, что по королевскому тракту идти нельзя, не то…

Что там было «не то», я не дослушал. Слегка ткнул пискуна по щеке и пошел дальше.

Почти перед самым выходом на поляну, где были шатры, к которым я шел, мне опять преградил путь этот смехотворный юноша, видно, обогнав меня через лес. Он сложил кисти в странную фигуру и ломающимся голосом сказал «стой-й-я… я тебя заморозил». Я не придал особого значения. За поворотом были видны отблески света, развались пьяные крики. То, что мне было нужно. Поэтому, я просто прошел мимо, даже не ударив его.

– Ну стой же! – еще раз прокричал он и еще раз растопырил руки. Видимо, чтобы усилить эффект, добавил что-то вроде «крэкс-пэкс-фэкс». Но я, разумеется, только махнул рукой, бросил ему «пошел ты».

– Нет, так нельзя… стой же, ну… – я обернулся, услышав в этом «стой же, ну», чуть ли не слезы. Доходяга стоял в своем нелепом одеянии, опустив руки, которые в мешковине и темноте, напоминали два баклажана, повесив голову с разукрашенным, белой краской, лицом.

– Ты чего это? – мне стало жалко идиота. Я, обладая сильной врожденной эмпатией, почувствовал его «подноготную». Как он живет в мире волшебников, фей и действующих заклинаний. Как он долго ждал этой игры, скорее всего, копил на поездку деньги, старался сшить дурацкий костюм, в его глазах, приближающий его к тому персонажу, на которого он хотел быть похожим.

Этот видео ряд пронесся передо мной. Я ощутил покалывание от переживаемых чувств. Представил, как парень стоит в маленькой бедной комнате, пытаясь увидеть себя в полный рост в плохонькое зеркало, примерив только что сшитый «мешок». И старые тусклые обои пятиэтажки превращаются в скалы, замки, бурные реки…

– Ладно тебе. – сказал я, – Пойдем лучше, выпьем!?

Что я еще мог сказать? Что еще предложить!? Я предложил ему свой мир, в котором стены замков были построены из бутылок, а башенки из пивных бочонков.

– Ты должен был превратиться… должен… – притопнул он ногой, кажется, действительно, готовый расплакаться. – Должен, должен… заклинание, я…

– Во что? – все еще отказывался понимать я, что он настолько верит в такую чушь.

– В трехлиповый камень. Как это, во что!? – выпалил он и еще раз протянул две руки в мою сторону.

Я не знал, как это, превращаться в трехлиповый камень, поэтому просто прижал руки к телу, втянул голову, как черепаха, и застыл, превратившись в «липовый» камень.

– Брум… буру-руру-рум… ампру…кап …кат. – что-то бормотал «волшебник», кружа вокруг меня, изучая свой трофей. – Ну все. Теперь ты должен идти в плен.

– А где это? – пспросил я, искренни надеясь, что это там, где шатры.

– Вон, за графством Барадур. – показал он в противоположную сторону.

– Увы, братан… – я расколдовался и пошел к шатрам.

В голове начиналось опасное кряхтение, сигнализирующее о том, что горючее заканчивается. Никакой приступ сентиментальности не мог быть сильнее. К тому же, в моем мире не было замков и заклинаний, зато было кое-какое другое «волшебство».

– Нет…нет…не… – истошно визжал тот, пока я, «внезапно» расколдованный, уходил прочь. Кажется, я подорвал его веру еще сильнее, чем в первый раз. Но, мне было все равно, я предвкушал пьяные «экзерсисы» в шатрах.

Когда кто-то мне говорит о смысле жизни, я часто рассказываю эту историю. Думаю, это хорошая метафора на тему «в чем смысл».

На тропе встречаются два человека. Один верит, что он волшебник, другой спешит к шатрам выпить, веря, что так ему многое станет проще понять и пережить. И если один из них будет искать смысл в своих несуществующих представлениях о себе самом, то второй может ему напомнить, что «крэкс-пэкс» не работает, получить отказ на его «заклинание», а потом сказать «пойдем выпить».

Возможно, если бы я не спешил к алкоголю, а «волшебник» понимал, где начинать, а где заканчивать игру, все получилось бы гораздо лучше. Мы бы отыграли короткую сценку, как он меня замораживает, а потом вместе пошли бы к шатрам, понаблюдать за «мирами», пусть и весьма однообразными, других игроков.

Он бы не расплакался, получив «трещину» в том, во что верил. А я бы не злился «вот, придурок», одновременно ругая себя за такое жестокосердие. Где-то в глубине души понимая, что я точно такой же, только у меня «заклинания» другие, – продаются в бутылках, банках, а иногда, в пакетах с краниками.

И, если и есть смысл, то он в этом. Мы, большинство, так основательно засели за толстыми мутными стеклами наших зависимостей, что забыли, что мы путники, иногда встречающиеся на лесной дороге.

***

В наше тело не вшит индикатор, нет точного измерительного прибора, который показывает, что наш организм и наша психика уже настолько отравлены, что «просто» бросить – не получиться.

Воображение добавляет иллюзорной лёгкости. Что такое бросить пить?! Просто перестать пить. Просто, в следующий раз нужно заказать чай, сок, воду. Просто, не покупать бутылку при следующем посещении супермаркета.

Только и всего, никаких проблем!

Кажется, что это ничего не стоит. Просто пройти мимо, не заглянуть в отдел с рядами бутылок.

И даже когда врач говорит, что следующая стадия – инфаркт или цирроз, можно подумать «я до этого никогда не дойду, я могу остановиться хоть сейчас, могу выпивать только по праздникам, только когда…».

Когда перестать пить!? Когда жена собрала вещи, увезла детей… или, когда на работе сказали больше не приходить… а может, когда незнакомые люди отворачиваются, стараются встать подальше, не вдыхать запах перегара!?

Даже тогда остаётся мысль «я все верну, просто завтра я не буду пить, послезавтра тоже не буду, и все наладится, это просто, надо просто не пить…».

Да, это может и просто для человека, который не допивает бутылку, не идет ещё за одной, даже если уже давно пора спать и завтра важные дела. Это просто для того, кто остановится, если врач скажет ему, что алкоголь для организма противопоказан, а не перейдет на другой напиток, успокаивая себя, что водка (вино, джин, виски…) это – почти полезный напиток, который не навредит. Это просто для человека, который не испытывает тремор, прежде чем официант принесет первый бокал. А потом не испытывает стыд, заказывая второй, несмотря на ранее время и расслабляется «ну и ладно», когда приносят третий.

Алкоголик допивает всегда. А знаете почему? Ответ покажется абсурдным, но он правильный: чтобы «расчистить» место для новой выпивки.

И для таких людей, к которым я сам отношусь, нет ничего простого, чтобы не пить.

Это НЕ просто!

***

То, что я алкоголик, я узнал, когда мне было 6 лет. Узнал, но не понял.

1991 год в России, для многих, стал концом прежней жизни. Такие времена, про которые можно сказать: рушились судьбы, как отдельных людей, так и целых народов. То, что давно просилось наружу – вырвалось. Трещали швы, отрывались клочки всех и вся.

Хорошо помню ощущение того времени. Как будто, все ходили внутри одного облака из хаотичных свобод, ненависти и, конечно, страха. Густое, обволакивающее и колючее облако. Все в него попали, не важно, с опущенными головами или гордо поднятыми.

И конечно, все очень много, пусть и по-разному, пили. Меня не поймут те, кто родился в конце девяностых, а для миллениалов, эта история вообще будет дикой фантастикой. Но, водка в те годы была валютой, гораздо прочнее официальных денежных средств, курс которых мог рушиться за несколько дней (так и произошло в 1998). Водка не обесценивалась и не портилась. Разве что, выпивалась.

В то время, появился спирт «Рояль», в больших фигуристых бутылках, а пиво все ещё можно было купить, налив в трехлитровую банка. А, лучшим подарком женской компании служило молдавское вино в стеклянных бутылках-кувшинах с белой плетёной оболочкой.

В благополучных «городских» семьях, последовательность выпивки была следующей: в начале выпивали магазинную водку, обычно не более двух бутылок на компанию (независимо от количества участников), в виде некого деликатеса. Потом (заранее подготовленный), следовал «компот» из «Рояля». Рачительные хозяйки готовили его на рябине, клюкве, малине. Хотя, бытовало мнение, что самое вкусное и эксклюзивное, это «Рояль», настоянный на цедре (очищенной от мякоти, кожуре), экзотических, в то время, апельсинов. Не особо рачительные, просто добавляли «Юппи» или «Зукко», и примерно половины объема воды. «Юппи» – просто добавь воды… во многом, про это.

После выпитого «компота», мужчины подбирались к тому, что оставалось на женской половине стола, – к молдавскому вину.