Алька. Технилище

– Через десять минут приду, – пошёл в отдел и убедился, что с моей стороны ошибки нет. Стал разбираться и нашёл причину: оказалось, что при проектировании технологического процесса ошиблись технологи, рассчитав неправильно параметры первого перехода штамповки. Конструктор, проектировавший штамп первого перехода, который, кстати, был в приятельских отношениях с главным технологом, не проверил правильность расчётов технологов и вдобавок ко всему ошибся сам. Собрав всю доказуху, я снова явился в цех, где к толпе обсуждающих добавились ещё и лекальщики, включая моего друга Борьку, которого недавно сделали мастером инструментального цеха, показав техпроцесс и чертёж штампа первого перехода, объяснил, откуда взялась ошибка, кто виноват и что надо предпринять. Уходя, вспомнил и процитировал пословицу:

– Не тот глуп, кто на слова скуп, а тот глуп, кто на дело туп.

Народ заулыбался, технолог наш стиснул зубы, смекнув, что, поскольку первично виновата технологическая группа, лучше помалкивать и попытаться разрулить всё по-тихому.

Ближе к концу сентября начальник подозвал к своему столу меня с Санькой, причина была проста: нас Санькой попытались заслать в колхоз. Санька с широкой улыбкой сразу заявил, что он бы рад и даже готов, но тяжёлое состояние здоровья не позволяет отправиться, а справочку он завтра-послезавтра предоставит. Причину его радости я знал – намедни он рассказал, что у его жены появилась подруга – их районный врач-терапевт (Санёк с женой жили в Подмосковье) – и, будучи у них в гостях, она обещала им в случае надобности больничный или нужную любую справку. Сидящий рядом с начальником главный технолог радостно сказал мне:

– Олег, придётся ехать тебе, это ненадолго, всего на месяц.

– Извините, я учащийся вечернего отделения вуза, поехать не смогу.

– Ничего страшного, всего-то месяцок поработаешь, догонишь, ты парень толковый.

– Спасибо за лестную оценку, но поехать не смогу, кстати, на вполне законных основаниях.

– На каких?

– А Вы юристу заводскому позвоните, он Вам всё растолкует.

Начальник отдела сидел, молча наблюдая за нашей пикировкой, настырный наш главный технолог, полистав заводскую телефонную книжку, набрал номер и поинтересовался:

– Скажите, у нас в отделе студент-вечерник отказывается на картошку ехать, мы можем его заставить?

Выслушав ответ, помрачнел и, положив телефонную трубку, произнёс:

– Говорит, нельзя.

Начальник отдела, равнодушно выслушав ответ, произнёс:

– Алек, иди работай.

***

Надо сказать, что проектировать нам приходилось не только штамповую оснастку, месяца через три наша руководительница вручила мне чертёж пластмассовой детали, предложила спроектировать пресс-форму для её изготовления. Выслушав мой ответ, что я ничего не понимаю ни в пластмассах, ни в технологиях их переработки, ответила:

– Научим, не сложней штамповки.

И научили, был у нас в группе толковый специалист по этим вопросам, который растолковал нам с Сашкой, что такое термопластичная и термореактивная пластмассы, как они себя ведут при прессовании, какое применяется оборудование для прессования, нюансы технологии и технологической оснастки и так далее. Через пару недель мы уже проектировали оснастку, через три месяца ощущали себя асами в этой области.

Потом мне пришлось проектировать пресс-формы для литья под давлением, разобрался, и пресс-формы мои хвалили в цехе, но когда мне дали задание спроектировать электроразмыкатель – устройство, что-то вроде огромного электровыключателя, для токов больших величин, я попытался отползти, стал объяснять, что это край, что в электротехнике я ноль, но мне резонно возразили: ты же инженер.

Нарисовал чего-то, ходил смотреть на стенд, как работает. Впечатлило. Всё происходило за толстенным, в сантиметров десять, стеклом. Между размыкаемыми поверхностями при увеличении энергии возникала дуга, спецы каким-то образом замеряли, через сколько, при каких параметрах тока.

Для себя понял – это ну совсем уж не моё.

***

Площадь помещения нашего отдела была недостаточна для того количества людей, которое там работало, сидели мы тесновато. Кульманы конструкторской группы от столов технологов отделяли наши столы, прохода не было. Нам-то с Санькой было наплевать, а девушки из технологической группы страдали, посплетничать было невозможно, поэтому, когда им было невмоготу как нужно потрепаться, они умоляющими голосочками уговаривали нас:

– Ребята, вы б сходили, что ли, покурить.

– Да мы не курим.

– Господи, да как же вас спровадить-то.

– Да трещите уже, мы вас не слушаем.

– Да вам нельзя про это знать.

– Так сами выйдите.

– Ага, у вас, конструкторов, начальница – душка, а у нас Василь Горыныч – козёл, нас наказывает.

Горынычем технологи звали своего начальника – главного технолога.

Иногда шли навстречу, выходили продышаться, иногда шли в цех, вопросы при изготовлении оснастки возникали регулярно, но по большей части оставались на месте – работать надо, а не болтаться по заводу. Поэтому воленс-неволенс мы были в курсе всех сплетен и историй отдела.

Одна история меня изрядно поразила. Одна из наших молодых девиц одновременно встречалась с двумя пацанами, вся женская половина отдела и по неволе мужская, чьи кульманы стояли вдоль столов технологической, были в курсе. История довольно тривиальная, развитие её привело к тому, что ей примерно одновременно оба кавалера сделали предложение. Девица наша никак не могла определиться: кто должен стать её избранником, за кого ей выходить замуж. Один парень учился в военном училище, вот-вот должен был выпускаться офицером, второй без высшего образования, но хорошо зарабатывал, из старой московской семьи, весьма состоятельной по шаблонам того времени: квартира, дача, машина. Но надо было что-то решать, и она дала согласие обоим, два кавалера стали готовиться к свадьбе, были назначены две регистрации в двух московских загсах. Всё женское население сошлось в жестокой схватке – за кого выходим замуж. Отдел бурлил, мы с Санькой ухахатывались, Горыныч активно включился в дебаты, плавал во всех этих сплетнях. Свадьбы должны были состояться с разницей в неделю, невеста наша решилась за день до первой, которая была намечена на следующий день после получения офицерского звания одним из её кавалеров, вышла за него замуж и через пару дней улетела с ним по месту его службы. Это меня не очень удивило – всё бывает в жизни.

А удивило меня то, с каким сладострастием одна не шибко молодая из наших сотрудниц выговорила второму, разыскивающему свою вдруг пропавшую невесту, с которой ему идти через несколько дней под венец, и, увы, не состоявшемуся жениху, по телефону:

– А Юля больше у нас не работает, она вышла замуж и улетела с мужем на место его службы.

По её возбуждённому радостному лицу было видно, что это самое счастливое событие в её жизни. Интересно, что у половины женщин в отделе тоже были лица победителей. Взглянув на моё удивлённое лицо, она спросила что-то неопределённое, вроде того:

– А Вам как?

– А Вам?

– Молодец девка, так толково разобралась.

– А по мне, так парню больше повезло.

– Да уж, такую красавицу в часть повёз.

– Нет, я полагаю, что тому, с которым Вы говорили, повезло больше.

– А ему-то с чего вдруг?

– Не женился на такой суке.

***

К концу года я заскучал, стало понятно, что профессионально, как будущему специалисту по обработке давлением, мне здесь делать нечего – нет здесь технологических проблем для моей профессии, а специалистом можно стать, только решая их.

В это время мне попались в руки РТМ (руководящие технические материалы), выпущенные ведущим институтом автомобильной промышленности НИИТавтопром, и я задумался: автомобильная промышленность СССР в те годы была на подъёме: только, что запустили ВАЗ, строился КАМАЗ, вот уж где должны быть проблемы, там-то наверняка будет интересно поработать.

Толчком к принятию решения о переходе на работу в какую-нибудь организацию, в которой технологии, которые я должен начать изучать в вузе, широко применяются, послужила очередная небольшая стычка с Горынычем.