Заложники желаний

– Не сомневаюсь, только он – человек.

– Ясное дело, а кто засел в его голове?

– Никто. Не считая того, что с ним поработала Дела, твой дружок – обычный мужчина, без каких-либо сверхъестественных отклонений.

– Не понимаю. Тогда кто виноват в убийствах?

– Эй, вы! – глухо позвал взволнованный голос из-за ближайшего угла. От неожиданности в наших руках тут же появилось оружие.

– Кормак? – изумленно уставившись на смазливое личико бармена, воскликнули мы в один голос.

– Тихо! – грубо обрубил тот, испуганно оглядываясь по сторонам. – Если нас услышат, наверняка прикончат. Идите за мной.

Недоверчиво переглянувшись, мы все же послушно последовали за негодяем. Быстро передвигаясь по опустевшим ночным коридорам отеля, наша группа преодолела несколько поворотов, спустилась на служебном лифте на первый этаж и, оставшись для всех незамеченной, вышла на улицу. Далее, по еле заметной, щедро заваленной снегом, тропе, мы поспешили вглубь сада. Несложно было догадаться, куда держит путь Кормак, но нарушать тишину и обременять вопросами никто не стал. Как только дорога привела нас к склепу, бармен резко затормозил и нарушил тишину первым.

– Я в курсе, что днем вы разобрали здесь камушек на камушке, но так и не обнаружили никаких зацепок, – еле слышно прохрипел он, все время прижимая палец ко рту и требуя тишины. – Однако я знаю место, где вы точно не искали, но могли бы натолкнуться на нечто любопытное. Я готов помочь следствию, но мое участие должно остаться для всех тайной. И еще, имейте в виду, если дело дойдет до суда, никаких показаний я давать не стану.

– С чего вдруг такая лояльность? – презрительно фыркнула Мэйв и одарила проводника подозрительным взглядом.

– Он делает уступку не ради нас, – догадалась я, верно прочитав настроение подлеца, – а преследует личные цели: рассчитывает получить все, что было у Олиффа, если того вдруг посадят.

– Всегда знала, что ты – ублюдок.

– Да плевать на чужое мнение, особенно – твое! – огрызнулся бармен, вставляя ключ в увесистый замок и на половину его проворачивая. – Так вам нужна помощь или нет?

– Валяй, открывай уже, – примирительно пробубнила полицейская, брезгливо кривя губы.

Удовлетворенно хмыкнув, молодой мужчина сделал несколько оборотов и, услышав характерный щелчок, всем телом навалился на дверь. Пригласив нас внутрь, он зашел следом и, пока кромешная тьма не успела ослепить глаза, шустро зажег спичку. Резкий запах серы ударил в нос, и лестница в подземелье моментально наполнилось ярким светом. На удивление, старинная система факелов до сих пор работала отменно.

Пока мы осторожно спускались по грубым ступеням к неизвестной цели, я решила завести разговор с Кормаком еще раз. Как-никак он был родственником Патрика и мог знать куда больше, чем думал сам. Нельзя было упускать шанс – капнуть глубже.

– Раз уж вызвался помочь, – начала я вполголоса. – Признай, что твой приезд сюда был не ради пресловутых денег и, уж тем более, не из соображений совести и почтения к деду.

– Разве? И для чего тогда я приперся в убогую деревню?

– Тебе хорошо известна история вашего рода, и ты решил разведать, насколько она правдива.

– А ты сообразительнее своей коллеги. Та, как и весь город, все еще считает, будто меня интересовала только финансовая составляющая. Да, ты права. Мне с детства знакомы глупые байки про нашу семейку, но это отнюдь не достоверные факты, на которые стоит опираться.

– Вряд ли тебя когда-то смущала мифичность услышанного.

– И снова в точку – нисколько! Я всегда любил рисковать и пользоваться легкой наживой. Если сказка могла оказаться явью, стоило попробовать. Приезд в имение еще больше убедил меня в достоверности старинных преданий.

– Расскажи! – потребовала я, предчувствуя, что истина где-то рядом.

Кормак безразлично пожал плечами и, на удивление быстро, согласился. Видимо решил, что терять уже нечего и в худшем случае я приму его за психа.

– Легенда гласит, будто наш род настолько древний, что уходит корнями глубоко в историю тех времен, когда в этих горных краях появились первые коренные жители. Великие предки были первооткрывателями, отцами-основателями нового поселения. Но, как известно, те времена не отличались спокойствием и гармонией. Кровопролитные войны не раз заставляли прародителей покинуть свои дома. Они долго были в изгнании, скитались по Северным островам и, в итоге, оказались одними из немногих, кто смог вернуться. Следующие слова, возможно, покажутся бредом, и вызовут смех, но я верю, что когда-то люди использовали магию. Ведьмы, колдуны и прочие ночные создания действительно существовали. Их услугами пользовались все, в том числе и мои предки. Наш дьявольский секрет заключался в земле, на которой мы испокон веков жили. Поэтому они так стремились попасть обратно. Понимаю, любой здравомыслящий человек поставил бы подобный бред под сомнение, но только не я. Вы спросите, как взаимосвязаны озвученные мною параллели с происходящим сейчас? Да элементарно! Старые свитки матери гласят, что у нас, как и у других истинных жителей «холмов» есть нечто вроде личного духа, некой покровительницы. Она всегда защищала и оберегала наш род, помогала ему процветать, богатеть и властвовать. Проанализировав судьбу нескольких предков, проживавших исключительно в этом замке, я неожиданно понял, что каждый из них рано или поздно добивался, чего желал. Тогда-то я и подумал, а вдруг все – правда? И притащился сюда, чтобы узнать истину у Патрика.

– Ты говоришь о банши, – не поверив ушам, я озадаченно уставилась на парня. – Но это невозможно! Они не злобные существа, а лишь духи, к тому же, зачастую, прародительницы рода. Потому сущности и оказывают всяческое содействие потомкам: охраняют покой, оплакивают после смерти. Но главное, банши не требуют жертвоприношений. Мы же столкнулись с чистым злом!

– Точно, «банши»! Именно так называл дьяволицу дед. Естественно он о ней не рассказывал, а на все вопросы о преданиях, посылал на хрен, но я туда отправляться не желал. Все время прислушивался и приглядывался. И вот однажды наблюдения принесли плоды. Патрик и его «якобы гражданская жена» бурно спорили. Бронак умоляла пойти ей на встречу, а взамен сулила вернуть молодость, здоровье или, как прежде, кучу денег и женщину. Дурак упорно не соглашался и тогда, безумно крича, она убежала в склеп.

– Хочешь сказать, Бронак и была банши? Но у них нет человеческих оболочек. Это лишь могущественный дух. Тем более старуха умерла пятнадцать лет назад. Вряд ли она имеет отношение к происходящему в настоящем.

– Тебе виднее, раз до сих пор слушаешь меня, вместо того, чтобы отправить в психушку. С той странной беседы, я следил за бабкой каждую ночь, и теперь покажу ее логово. Полагаю, это единственное место в усыпальнице, что вы еще не исследовали.

– Ты что творишь, вандал?! – впервые прервала нашу беседу Мэйв. Изумленно разглядывая, как бармен в определенном порядке легко передвигает гробницы родственников, она вновь достала пистолет и сердито направила на негодяя.

– Дура, я открываю проход. Я столько раз наблюдал, как это делает Бронак, что точно знаю последовательность.

– Не мешай ему, – я грубо отодвинула напарницу в сторону, но, все же следуя ее примеру, кое-как достала из-под кучи одежды боевую косу. – Ты хоть раз был внутри?

– Нет, ни разу. Доходил досюда, наблюдал, как дрянь скрывается за спрятанным проходом, а затем ждал ее возвращения на улице, – честно признался Кормак, боязливо косясь на приоткрывшуюся потайную дверь. – Даже после того как она померла, не хватило смелости сунуться внутрь. Когда гадкий Олифф получил наследство, а бабка сдохла, я решил: все потеряно, опустил руки и согласился на работу, что предложил «великодушный дядюшка». С тех пор больше никуда не лез.

– Что же она тут делала? – я первой двинулась по жуткому, узкому проходу, внимательно вглядываясь вперед.

– Точно не знаю, но зачастую банши была здесь ни одна.

– Что? – остановившись на полпути, я сердито уставилась на идиота. – Почему раньше не сказал?

– Так никто не спрашивал! Через ночь компанию ей составлял какой-то мужик. Лица я не видел. Он всегда прятал его под капюшоном дурацкого ретро-плаща: что летом, что зимой. Будто ему никогда не было ни холодно, ни жарко.

– Такой черный, потертый?

– Да, – испуганно подтвердил бармен, спиной пятясь к выходу. – Я вам еще нужен? Может я пойду отсюда?

– Размечтался! Останешься, пока не решу обратного, – грубо пихнув его, пробубнила полицейская. – Ты что-нибудь понимаешь? – поинтересовалась она у меня.

– С уверенностью только одно: теперь основной подозреваемый точно не Олифф. На тот момент, что описывает Кормак, его здесь не было и в помине, а вот убийца уже был.

***

Логово банши встретило нас очередным замком. Облегченно выдохнув, трусливый Кормак направился было к выходу, глупо полагая, что малейшее препятствие сможет меня остановить, но Мэйв мигом преградила слюнтяю путь. Пока они перешептывались – стоит ли оставаться в подземелье, я воспользовалась косой, как упором, и легко снесла последнюю, отделявшую от истины, преграду. Вырвавшийся на свободу холодный поток воздуха обдал запахом смерти, тоски и печали: всем тем, чем обычно и богаты склепы. Однако на сей раз источником отчаянья и безысходности был отнюдь не тлен, а потерянные, изгнанные не по своей воле, души. От боли и ненависти, что они излучали, по спине пробежали крупные мурашки.

– Бедолаги где-то рядом, – прошептала я, резко перебивая спорщиков. Оба мигом заткнулись и уставились на распахнутую дверь. Жестом приказав напарнице взять со стены факел, я первой ступила в сырое подземелье.

– Тут никого нет, – недоуменно озираясь по сторонам, отметила полицейская, заходя следом. – Комната – пуста! Идиот завел нас в пустые старые лабиринты под замком. Здесь таких много.

– Он доставил нас, куда надо. Я чувствую гнилой могильный запах даже кожей. Его ни с чем не спутать, – дотронувшись до ближайшей стены, я провела ладошкой по ледяной каменной кладке. – Здесь все пропитано злобой и страхом.

– Так и есть, – раздался за нашими спинами отдаленно знакомый, будто слышимый только раз, голос. – В этом месте смерть плачет не только по умершим, но и по живым, обманувшим ее ожидания.

– Аластер? – осветив лицо пришельца факелом, изумленно воскликнула Мэйв. – Какого хрена ты тут делаешь?

– Прекрати ломать комедию. Я знаю, чего ты хочешь, и с радостью помогу следствию, – тихо, но уверенно произнес бледный, осунувшийся доктор, угрожающе таща за собой огромный молоток. – То, что вы ищите – там, – занеся над головой опасный инструмент, он тяжело опустил его на стену, возле которой я только что стояла. Дребезжащий треск гулко разнесся по склепу и, преграда, моментально поддавшись, рухнула после первого же удара. Повеяло застоявшимся трупным запахом. – Все девушки внутри. Я замуровывал их после каждого приношения, – безразлично пожав плечами, сознался мужчина.

Слова звучали убедительно, но впечатления не производили. Меня не покидало устойчивое ощущение, что они выдумывались на ходу. Держа наготове боевую косу, я смело шагнула за проводником в жертвенник. В нескольких метрах от поваленных кирпичей лежала груда небрежно сваленных, прогнивших тел.