Тайная сила, или Король воров. Серия «Мир детектива: бессмертные персонажи»

– Понимаю. Вы боитесь скомпрометировать себя, и поэтому, когда вас просят говорить, вы молчите.

– Слово серебро, молчание золото, – сказал один арабский поэт[2 - Существует много похожих по смыслу пословиц, но в этой форме данная пословица возникла в арабской культуре в IX веке.].

– Наконец, да или нет, мне бы хотелось знать ваше мнение по поводу этого предмета, – находите вы дурным, что Франция ведет теперь войну с Испанией, король которой намеревался свергнуть его величество Людовика XV с трона, чтобы самому сесть на его место… Вы находите дурным, что мы хотим наказать Филиппа ??

Аббат Морин грустно улыбнулся…

– Нет, – возразил он, – строгое наказание, которое наше армия возложила на Филиппа V, мне не может не нравиться. Этот честолюбивый монарх получит только заслуженное наказание, когда уничтожат его гордость.

– Интерес этих двух людей – интерес двух стран! Нельзя же было подданным короля Франции перейти под покровительство чужого короля. А следовательно, если они считают войну, которую мы объявили Испании, справедливой, то, с своей стороны, из любви к своему королю, из уважения к его славе и не думая об его интригах, подданные Филиппа ? должны стараться, чтобы нашествие на их страну было отражено. Испанские солдаты должны честно защищаться против французских!

Аббат Морин нагнул голову.

– Я никогда не сомневался в храбрости солдат, к какой бы нации они не принадлежали, – сказал он. – Испанцы или французы, для меня все равно, выкажут храбрость в этой войне.

– Они только исполняют свой долг.

– И они исполнят только свой долг, я согласен, ваше преосвященство.

Аббат Морин замолчал. Дюбуа, прикусив губы, молча смотрел на него:

– Я вижу, вы философ, господин аббат, – сказал он, наконец.

– Я филантроп, и не более, ваше преосвященство, – возразил аббат Морин, со своей доброй улыбкой.

– Вы любите человечество?

– Всей душой!

– Все человечество!?

– Все, без исключения!

– Если бы оно нуждалось в вашей помощи, вам было бы все равно, что человек не одной с вами веры?

– Совершенно все равно, ваше преосвященство! Еврей, магометанин, или буддист… человек, призвавший меня, будет мне столько же дорог, как и христианин!.. Если бы у него даже не было никакой религии, это мне бы не помешало, прийти ему на помощь.

– Чтобы потом обратить его в вашу религию?

– Совсем нет! Это бы означало оплачивать мои благодеяния. Что я даю, я дарю… а не продаю!

– А вы много даете?

– Не столько, сколько бы желал. Но я не жалуюсь. До сих пор Господь еще не допустил меня отказать ни разу.

– Господь! – повторил Дюбуа со странным выражением! – Так вы верите… вы верите, господин аббат, что Господь занимается… иногда… тем, что мы делаем на земле!

– Если бы он не занимался всегда, он не был бы Богом, ваше преосвященство, то есть бесконечной милостью.

– Гм!.. Бесконечная милость позволяет часто безнаказанно совершаться многим преступлениям!

– Безнаказанно… Кто же это докажет?.. Кто докажет, что рано или поздно преступник не поплатится за содеянное им зло?

– Рано или поздно!.. Но некоторые воплотятся слишком поздно… Значит никогда!.. Хе-хе-хе!.. Вы, господин аббат, имеете хорошие средства, чтобы расточать такие благодеяния? Господь был добр в отношении вас и наградил вас каким-нибудь богатым наследством?

– Ошибаетесь, ваше преосвященство, мое наследство очень скромное – две тысячи четыреста ливров в год. Вы согласны, что с этими деньгами я не могу построить больницу. Но я благодаря работе пополнил свой скромный доход.

– Какой же это работой, скажите, пожалуйста?

– Я учитель французского, латинского и греческого языка, ваше преосвященство. Я также преподаю древнюю и новую историю, географию, естественную историю, химию.

– Хорошо, хорошо! Вы не довольствуетесь быть «достойным человеком», как мне пишет брат, вы даже ученый.

– Очень, скромный ученый!..

– Во всяком случае, работа так же, как и милосердие не повредила вам физически!.. Сколько вам лет, господин аббат?

– Пятьдесят шесть, ваше преосвященство.

– Пятьдесят шесть!.. Чёрт меня побери, вам можно дать не больше сорока!.. Я только на шесть лет старше вас, а кажусь вашим отцом! Вы скажете, что моя вина, что я так быстро состарился… а я вам отвечу, что не восхищаюсь тем, что я скоро должен покинуть мир – я не заблуждаюсь!.. Мне немного остается!.. Я ничего не жалею!.. Ничего… Надо жить так, аббат, как вам говорят ваши инстинкты, ваши вкусы. Вы рождены, чтобы быть тем, что вы есть – добродетельным человеком!.. rаrа avis[3 - редкая птица (лат.)]!.. Я явился на землю, чтобы быть…

– Великим министром!.. – любезно закончил аббат Морин.

Дюбуа иронически улыбнулся.

– Да! – возразил он. – Великим министром под именем и внешностью Дюбуа. Какую же признательность и уважение воздаст ему история… Я думаю, такую же сухую, как и мое бедное тело!.. Я смеюсь над этим!.. Сын провинциального аптекаря, я все-таки сделаюсь, прежде чем навеки засну, тем, кем я мечтал быть еще в детстве! Вы увидите, аббат, вы увидите, что несмотря на презрение, с которым относятся к некоторым моим, как все говорят, дерзким намерениям – они вынуждены будут их выполнить! Я болтаю, как сорока, хе-хе!.. Я не со всеми становлюсь сорокой… Если я с вами так болтаю, это значит, что вы мне нравитесь! Поговорим теперь о причине вашего посещения. Мой брат вас очень хвалит, он тоже славный человек, совершенная противоположность со мной! Хе-хе!.. простой не честолюбивый!

– Что же вам нужно, господин аббат?

– Я вам объясню в двух словах, ваше преосвященство.

– Я слушаю.

– Я связан дружбой с прекрасным мальчиком, его зовут Жак Фойоль, который, я убежден, когда-нибудь станет великим художником. Хотя Жаку Фойолю двадцать три года, но он так же талантлив, как его учитель Клод Жилло[4 - Клод Жилло (Claude Gillot) – французский художник-декоратор, рисовальщик, живописец и гравёр, один из основоположников искусства рококо].!

– Что же дальше?

– И вот о чем буду просить ваше преосвященство: его императорское высочество, регент, любит искусство, – все знают, что он сам иногда занимается живописью и музыкой, – ценит таланты и покровительствует им.

– Правда, это иногда с ним случается. Что же вы желаете?

– Я бы хотел, чтобы ваше преосвященство показали как-нибудь его императорскому высочеству… маленькую картинку, которую мой друг, Жак Фойоль, закончил на прошлой неделе и которую ваш брат и еще несколько человек очень хвалили.

Сказав это, аббат Морин поставил на стул картон, развязал веревки и осторожно вынув, поставил перед Дюбуа маленький пейзаж – вид Сен-Клу, на берегу Сены. Эта картинка была замечательным произведением по точности рисунка и по колориту.

Дюбуа, взглянув на нее, прошептал:

– Это очень хорошо!.. Очень хорошо!.. Знаете ли, я ничего не понимаю в живописи, – сказал он, повернувшись к аббату Морину.