Воровка

И тотчас исчез из моего поля зрения.

Возможно, разделяться было не самой лучшей идеей, но я не стала тратить драгоценное время на спор с напарником, а послушно прыгнула в коридор справа, через два стеллажа от друга… И вскоре услышала звук падающих на камень металлических предметов.

Не сразу сообразив, откуда идёт шум, я растерянно огляделась – и с удивлением обнаружила, что серая масса на полках в действительности являлась толстым слоем пыли, под которой смутно угадывался брезент…

Вот тогда-то я, наконец, догадалась – Ганс что-то искал, без зазрения совести нарушая многолетний покой бережно укрытых тканью сокровищ!

Догадалась – и сразу же последовала примеру друга.

Рванув ближайшую тряпку одной рукой, я сорвала ткань и краем глаза отметила свои находки – шлемы. Следующими на полу оказались очки ночного видения старого образца, а также линия микроскопических глазных линз, закрытая из-за сложностей управления. Без внешних пультов эти дорогостоящие приборы банально не работали, а до их автоматизации учёные дошли значительно позже, упростив использование оборудования за счёт увеличения размера самих линз.

Чуть дальше я наткнулась на военный аналог коммуникатора – крепящийся на лоб обруч, способный в одно мгновение опустить к глазам прозрачный голографический экран. В своё время эту модель тоже забраковали – у солдат стали наблюдать резкое ухудшение зрения.

Затем, миновав ещё несколько компьютеров, встроенных в кепки, каски и даже парики, я разбросала по бетону целый арсенал оружия: от лазерных пушек в форме ушных серёжек до мини-гранатометов со специальными плечевыми креплениями, защищающими хрупкую шею носителя от отдачи… И едва не пропустила противогазы, притормозив с опозданием всего на пару метров.

Вот оно!

Воздуховырабатывающие шлемы, маски, фильтрующие вставки в нос… Чего там только не было! Аж глаза разбегались. И всё же я схватила самый обычный противогаз, полностью закрывающий лицо. Лишь он один был способен одновременно и защитить от пагубного влияния ядовитого газа, и скрыть мою личность от дотошных камер, без которых не обходится ни одно приличное подземное хранилище.

Новая маска села, как влитая. Её края моментально облепили голову и приняли форму моего лица, не обратив ни малейшего внимания на ткань, уже прикрывающую кожу. Следом щёлкнул тумблер – и я наконец-то смогла вдохнуть полной грудью.

Разбираться с креплениями очистителя было некогда, поэтому я просто закинула его в нагрудный карман, прихватила ещё один противогаз и поспешила к напарнику.

К несчастью, шум из нужного мне коридора прекратил доноситься ещё до того, как я выбежала из своего прохода, но небольшая вероятность спасти друга ещё оставалась.

Датчик на фильтре определил отравляющее вещество как гауриний – газ, выводящий из строя нервную систему. Его воздействие приводило сначала к потере контроля над собственным телом, затем, буквально через считаные секунды – к обмороку и, наконец, спустя всего несколько минут, наступала смерть мозга… Какое-то время лёгкие ещё продолжали сокращаться, насыщая кровь кислородом, а сердце – биться, разгоняя эту кровь по организму, но их трепыхания не имели никакого значения. Человек умирал с разрушением клеток мозга, и вернуть его к жизни уже не представлялось возможным…

Страшная смерть. И у меня было катастрофически мало времени, чтобы защитить от неё напарника…

Я нашла его на боку, неловко подвернувшим под себя правую руку, в окружении каких-то доспехов. Грудь Ганса мерно вздымалась, мышцы конечностей бесконтрольно сокращались, из уголка рта тянулась тонкая ниточка слюны, а под закрытыми веками судорожно бегали глаза… Мозг боролся.

Обрадовавшись, я положила противогаз на друга, выпрямилась и отступила, с отвращением наблюдая, как пластик, словно какая-то хищная амёба, растекается по лицу Ганса и застывает, обхватив его голову практически наполовину… Мерзкое зрелище. Маска будто рассчитывала полакомиться моим напарником, но переоценила свои силы и погибла, намертво прилипнув к несостоявшейся жертве.

Меня аж передёрнуло… А следом я почувствовала непонятную слабость – и рухнула рядом с Гансом, так и не вспомнив, что гауриний, как и любое потенциально опасное вещество, накапливается в организме постепенно, а выводится далеко не сразу…

ГЛАВА 6. Возвращение

Приходить в себя оказалось мучительно неприятно. Во рту пересохло, одежда насквозь пропиталась потом и противно холодила кожу, конечности закостенели и не слушались… Но всё это было абсолютно неважно. Главное – я с лёгкостью сумела восстановить в памяти произошедшее, что не могло не обрадовать. Значит, мозг не успел серьёзно пострадать! И причина подобной милости виделась лишь в одном – за столько лет бездействия гауриний слегка растерял свои смертельные свойства…

Успокоившись, я медленно повернула голову в сторону напарника – и почувствовала блаженное облегчение. Ганс по-прежнему лежал без сознания, но дышал уверенно и размеренно… Хотя степень повреждения его мозга всё равно оставалась для меня загадкой.

Подняться удалось с третьей попытки. Мышцы затекли, тело ныло, кости ломило… И причиной был совсем не холод, точнее, не он один. Последствия парализации тоже давали о себе знать.

Шарков газ!

Кое-как выпрямившись, я посмотрела на комм, но тот оказался непригоден к работе. Потеря связи с внешним миром заставила его сойти с ума и сгореть, оставив мне в качестве воспоминания ожог запястья.

Какие всё-таки удивительные технологии были в этом бункере! Устаревшие в сочетании с неизвестными… Не думала, что наши военные до сих пор имеют какие-то эффективные секретные разработки, сохранившиеся с давних пор. Неужели им на смену не могли придумать ничего новее и лучше?..

Убедившись в тщетности своих попыток добудиться до коммуникатора, я наконец-то посмотрела на датчик противогаза – и обомлела.

Нет, он не мигал и не горел красным – значит, прошло не так уж и много времени – но уверенно заявлял, что гауриний окружает меня со всех сторон и снимать маску не рекомендуется…

Это было странно. Неужели система защиты бункера была рассчитана лишь на один выпуск газа без возможности его дальнейшего возвращения в резервуары? Глупо. Такое решение лишало военных расконсервировать бункер после незаконного проникновения третьих лиц. Нет, скорее, здесь банально не сработала система очистки… И тогда дело принимало для Ганса крайне неприятный оборот, хотя в целом вполне разумно объясняло нашу удачу.

Вероятно, после первого выброса гауриний, ввиду своей тяжести, большей частью опустился на пол. В связи с чем нам довелось дышать его остатками, зацепившимися за стеллажи и неровности стен основного коридора, а также частицами, поднятыми нашим бегом… Но если мне посчастливилось избежать тесного контакта с ядом, то моему напарнику не повезло очутиться прямо в самой его концентрации. И теперь оставалось лишь гадать, придёт ли Ганс когда-нибудь в себя и останется ли прежним…

Горькие перспективы.

Однако сидеть сложа руки я не собиралась! Мне было необходимо срочно найти и отключить подачу газа, а затем запустить принудительную очистку помещения. Уж об этом-то военные наверняка позаботились.

Кинув прощальный взгляд на друга, я поправила фильтр, проверила уровень его изношенности, оценила заряд батарей – и пошла обратно в зал, искать щит для прямого подключения к системе безопасности бункера… Который, как назло, мог быть где угодно.

Правда, уже через пару минут мне пришлось вернуться, чтобы распотрошить один из наших пайков и выложить для Ганса стрелку из макаронного порошка быстрого приготовления, указывающую моё примерное местонахождение. Понятно, что я выбрала не самый лучший способ предупреждения, но, к сожалению, иных идей мой воспалённый мозг выдать не сумел, а мучить я его предусмотрительно не стала.

Не самый разумный шаг – напрягать больную голову ради такой мелочи. Следовало поберечь силы для более серьёзной работы, которая предстояла мне в ближайшее время.

ГЛАВА 7. Ремонт

Спустя всего пару часов после нашего вторжения в военный бункер я уже мирно висела на высоте пяти с половиной метров и ковырялась в проводах, подключаясь запасным анализатором то к одной, то к другой группе наносхем в поисках нужной ошибки. Почему запасным? Потому что первый прибор накрылся, едва я попробовала использовать беспроводное соединение и обследовать всё сразу – по всей видимости, сработало очередное охранное звено, на которое к тому моменту я ещё не успела наткнуться.

Параллельно с выполнением основной задачи я обнаружила свыше сотни разнообразных сбоев системы, а также успешно отключила или обошла большую часть элементов защиты, слежения и сигнализации. И всё – с использованием обычного чтеца! Правда, ловушки от хозяев бункера наподобие гауриния по-прежнему оставались незамеченными, но этот вопрос я собиралась решить чуть позже с помощью GT-79i4 – того самого распознавателя, что достал мне Инквизитор. Собиралась, но упрямо откладывала, не имея ни малейшего понятия, как он отнесётся к незапланированным проводам в своём нутре… Уж больно не хотелось по глупости лишиться такого незаменимого помощника.

Но стоило мне целиком уйти в работу, как вдруг что-то резко дёрнуло меня за ногу…

Испуганно вздрогнув, я поджала конечности и посмотрела вниз:

– Шарк! Ганс! Ты вообще думаешь, что творишь?!

– Да ладно тебе, Аль. Не боишься же ты высоты? – ехидно улыбнулся напарник, небрежно опираясь на телескопический ручной манипулятор.

– Нет! – раздражённо ответила я. – А вот незапланированных сюрпризов от давно почивших строителей этого убежища – запросто. Я уже успела подумать, что где-то напортачила с блокираторами…

– Я хотел просто пошутить!

– Пошутил, молодец! У меня чуть сердце не остановилось!

– Ой, не прибедняйся, твоё сердце крепче тросов, на которых ты сейчас висишь.

И я рефлекторно посмотрела вбок, где от моего пояса к потолку шли три обманчиво хлипких нити, каждая из которых могла бы выдержать не одну тонну, как и специальные крепления, намертво внедряющиеся в любую поверхность.

Вообще, это была идея Ганса – поискать люк на потолке, в то время как я бесконечно простукивала каменные стены подземного строения, даже не помыслив взглянуть наверх. А зря. Никто в этом бункере и не думал прятать столь важную часть системы безопасности.

Нет, как всё-таки хорошо иметь в команде напарника! Он же подсказал решение проблемы высотных работ и даже помог найти на стеллажах нужное оборудование… Правда, изначально Ганс предлагал мне опробовать какие-то летающие платформы, но я благоразумно отказалась, выбрав самый безопасный и надёжный метод подъёма.

Ещё не хватало увлечься работой, забыть о равновесии и упасть, переломав себе все кости!

– А вот нервы сдали, да, – помедлив, добавил друг.