#Недо_сказочки

Она непонимающе уставилась на Джона.

– У меня есть одно условие.

– Слушаю. – Было видно, как девушка вжала голову в плечи.

– Я хочу, чтобы ты в течение всего выпускного вечера и еще два дня после, ты воздержалась от драк, выпивки и марихуаны.

– Два последних– запросто! – Лиз щелкнула пальцами, показывая, как легко ей удастся выдержать запрет. – Но что, если ко мне полезет Мэри?

– Я постараюсь, чтобы этого не произошло.

– И дядя, скорее всего, опять надерется… будет вести себя как пьяная свинья. – Задумчиво проговорила она. – Что же, ты предлагаешь мне это терпеть?

– Знаешь, Лиз, у меня нет решения. Я мог бы начать геройствовать и трепаться… Но ничего не могу сделать. Просто попробуй не попадаться ему на глаза. Приходи ко мне. Я обещаю, что как только мы поступим в колледж, ты сможешь дышать спокойно. Не уподобляйся этому старому козлу. Хорошо?

Она кивнула, порылась в сумке, нашла початую пачку и закурила.

– Ты мне все легкие продымишь. – Недовольно сказал Джон, заметив, что сизый туман сносит ветром в его сторону.

– Прости. – Она села так, чтобы дым не попадал на него. – Ты возишься со мной из-за того случая?

– Которого из? – Парень хмыкнул, стараясь скрыть смущение. Он прекрасно понимал, о чем она говорит.

– Я сделала это потому, что хотела отплатить за хорошее отношение.

– Вот даже как? А наркотой закинулась, чтобы было не так противно? – Джон почти разозлился, но посмотрел на нее, и понял, что сердиться бесполезно. – Ты ничего не должна мне, Лиз. Я… – Он хотел бы сказать «Я с тобой.», но произнес другую фразу. – Я делаю это потому, что мне этого хочется.

– Снял с языка. Я хочу сказать, что ты не должен нянчиться со мной как с человеком, о котором некому позаботиться.

– А что, есть кому? – Тут оба хихикнули.

– Черт! Это странный разговор! – Вскочила, взмахнула руками, сделала три истеричных затяжки, почти до фильтра. – Переливание из пустого в порожнее! Ты мне ничего не должен, я тебе ничего не должна!

Она успокоилась, будто посадила батарейку, выбросила окурок, примостилась рядом и уперлась в него плечом.

Пузырьки волнения поднимались в груди Джона. Он не посмел обнять Лиз, только чуть подался вперед, чтобы ощущать тепло и запах ее шампуня.

Не заходи за черту

– Ну что ты на меня так смотришь?

– Как?

– Вот так. – она скривилась – Терпеть не могу!

Он молча смотрел на дорогу, а машина неслась по трассе, освещаемая только включившимися желтыми фонарями. Синие сумерки опустились на землю, остужая ее, нагретую летним зноем. Воздух, такой упоительный летний воздух, с запахом трав и стрекотом кузнечиков волновал и будоражил.

Долго молчали.

– Ты чего пропадал-то? Сколько мы не виделись? Пять лет? Семь?

– Восемь. – он ухмыльнулся своим мыслям – Куда пропадал, да так… Взрослая жизнь.

– То, что женился, знаю. Дети наверное появились? Почему не звонил?

– Нет. Детей нет. Знаешь, же, я псих.

– Хотел уйти? Опять?

В ее голове понеслись воспоминания – вот ей тринадцать, он старше, в истерике она звонит сначала ему много-много раз, потом– его папе.

«Пожалуйста! Ваш сын, он решил… Вытащите его из ванной.»

Это она не забудет никогда.

Как гуляла с собакой, сжимая телефон в руке, слушала плеер и не знала жив он, или надеяться уже не на что. Помнит, как переключился трек– «но если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уже плохо…», как вытащила очередную, последнюю, и с улыбкой затянулась, уверенная в том, что он дышит, что все не так уж плохо.

– Не опять, а снова. – мелкие морщинки разбежались вокруг его глаз-льдинок, коротко стриженые виски блеснули в свете фар проезжающего мимо фольцвагена, сивая щетина на чуть помятой коже нервно дернулась в горькой ухмылке.

– Дебила кусок!

– Ага. – бросил он.

– Мог бы позвонить, ну или в конце концов приехать, по скайпу бы пообщались, по телефону.

– Мог бы, а смысл?

Действительно, редкие встречи никогда не добавляли их отношениям ясности. Что это было, дружба, влюбленность, нервное расстройство? Никто не мог бы дать точного ответа.

Просто однажды в древней аське к нему постучалась девочка, совсем еще ребенок. Дурацкий треп о погоде перерос во что-то большее. Во что-то что, трижды спасло ему жизнь и однажды – репутацию.

Он вспомнил, как тогда, после ее звонка, отец вышиб дверь в ванную, где он уже лежал в красной воде. Сознание уходило, но боли не было. Истома, тошнотворный запах крови и страх. Его руки, мат, пара затрещин, больница.

– И тишина, – протянула девушка – и мертвые с козами стоят. Музло хоть включи.

– Помирать так с музыкой?

Чудовищный клубняк распорол ночную тишину. Педаль в пол, сердце колотит, отсчитывая секунды, в глазах пляшет синий огонь безумия. А она что? Она ничего– сидит, ногти рассматривает. Будто и не страшно, будто и не беспокоит ее перспектива быть размазанной где-то на трассе между пунктами А и Б.

– Наиграешься, пусти за руль.

Скорость резко упала. Ей не нравится. Ее бесит.

Он вырубил музыку.

– Права-то хоть есть?

– Купила в прошлом году. – тусклый, безразличный голос, приправленный издевкой – Ну так что, сменить тебя?