Последний князь Феодоро

Имея прирожденный талант интригана, Исаак давно и усердно вредил репутации княжича. Его соглядатаи собирали сведения о похождениях молодых друзей, и он различными путями преподносил их князю Михаилу. Но правитель был мудр, справедлив и сам когда-то молод, поэтому на все безобидные шалости Александра и Дмитрия смотрел сквозь пальцы, слегка порицая их. Он чувствовал, что сын не подведет его и прощал ему многое.

Поэтому однажды, Исаак придумал изощренную хитрость. Зная благородный нрав княжича, он приготовил ему ловушку, истоки которой были гораздо глубже, чем просто желание насолить племяннику. Дело в том, что князь Михаил I Гаврас был очень почитаем у простого народа за то, что первым из всех правителей княжества сумел установить с генуэзскими колониями, называвшимися Капитанством Готия, мирные отношения и в течение двадцати пяти лет между государствами, не считая мелких стычек отдельных феодалов, были мирные отношения. Также Михаил отказался от дани Османской империи и Крымскому ханству, которая долгие годы тяжелым бременем лежала на простом населении Феодоро. Все это способствовало экономической стабильности и росту благосостояния простолюдинов. Поэтому весь простой люд воспринял это как освобождение, но нашлась небольшая группа влиятельных феодалов, которая была не согласна с такой позицией князя.

Несколько архонтов, боявшихся, что турки–османы предадут огню Мангуп, так же как они уничтожили Константинополь и Трапезунд, были против таких кардинальных реформ. За спиной Михаила Гавраса сформировалось мощное и тайное оппозиционное течение во главе с его родным братом – Исааком.

Правильно рассчитав, что действия юного княжича против одного из влиятельных подданных крымского хана может привести к обострению отношений между Феодоро и Крымским ханством Исаак подговорил посланника Менгли Гирея выступить жертвой Александра. Несколько десятков золотых дукатов убедили посланника хана, из знатного и дружественного Исааку татарского рода Барын, окончательно согласиться с планом Исаака. Далее он подготовил стражу, и она лишь появилась в нужном месте в нужное время. Но игра Исаака зашла еще дальше, так как перед князем Михаилом он выступил защитником племянника, окончательно уничтожив следы своего заговора. Зная, что князю придется строго наказать Александра, он рьяно защищал его и пытался взять на поруки. Но естественно, все получилось так, как и задумывал опытный интриган.

Вместе с Александром Исаак также избавился и от Дмитрия, но невзлюбил он молодого конюха отнюдь не из-за его дружбы с княжичем. Дело было в другом. Слывший прилежным семьянином, Исаак, как и многие другие богатые и влиятельные люди княжества, тайно посещал любовницу. Звали ее Еленой, и она работала на кухне во дворце князя. Елене было двадцать пять лет и она была очень красивой женщиной. Ее черные, как ночь волосы, плавно спускались и покрывали нежные плечи. Прекрасное розоватое личико часто озаряла чарующая улыбка, открывающая ровные и белоснежные зубки. Пышная грудь слегка приподнималась при дыхании и в меру округлая фигура сводили Исаака с ума. Всего год назад он добился своего, и незамужняя Елена стала его любовницей. Конечно, она совсем не знала, что незамужняя она была именно благодаря действиям своего воздыхателя, который с упорством разъяренного быка убирал ее женихов с дороги. В итоге, не выдержав натиска, и будучи приласканной Исааком, Елена сдалась.

Но и у женщины могут быть слабости. И этой слабостью для Елены стал друг княжича – Дмитрий. Давно она приметила этого красивого юношу. Давно ритм ее сердца ускорялся, когда она, проходя мимо него, искоса глядела на его еще мальчишеские забавы. Но мальчишка рос и вырос в настоящего мужчину, который тоже стал, приглядываясь к Елене, ловить ее нежный взгляд. Год назад впервые открыто вспыхнула их страсть, когда они случайно столкнулись лицом к лицу в одном из коридоров дворца. Их первый поцелуй окончательно открыл и без того открытые глаза. Уже в эту ночь он был у Елены, и во всем Феодоро не было женщины счастливее ее.

Их роман продолжался тайно, но всякой тайне когда-нибудь приходит конец. Один из слуг Исаака, возвращавшийся домой после веселого ночного застолья в кабачке «Окорок», увидел Дмитрия выходящего из дома Елены, и проговорился служанке. Она в свою очередь сказала поварихе, а та конюху, в результате чего, уже к обеду Исаак был в курсе всех событий. Страшную ненависть затаил он к Дмитрию, но выступить открыто против молодого соперника не мог. Во-первых, родители конюха были знатными и влиятельными людьми, во-вторых, князь покровительствовал другу сына, а в-третьих, это было бы признание собственного поражения, чего тщеславная натура Исаака не могла допустить. Поэтому, он как всегда решил действовать скрыто и в результате своего успешного плана убил одним выстрелом двух зайцев – избавился от назойливого соперника и рассорил отца с сыном.

Упоенный своей победой он ликовал у себя в доме.

Глава четвертая. Смотр

Сон молодых путников был по-настоящему крепким. Уставшие от дороги, удрученные своим изгнанием и охмеленные молодым вином Александр и Дмитрий спали, словно младенцы и проснулись лишь к обеду. Комната Дмитрия размещалась возле спальни Александра, и поэтому его он и увидел первым.

– Доброе утро мой княжич, – сказал Дмитрий, входя в комнату.

– Судя по яркому свету солнца, уже давно день, друг мой.

– Да уж, это точно подмечено. Хорошо мы отметили приезд. Молодое вино этого плута Костаса вчера совсем разморило нас, да и сейчас еще в голове гудит.

– Ну, ничего-ничего, сейчас позавтракаем и будем осматривать владения, а вечером у нас первый совет, ты не забыл, я надеюсь?

– Как можно княжич. Напротив, когда я просыпался, то все мои мысли были только о нем.

– Да, и у меня тоже, – сказал Александр, слезая с кровати.

– На совете главное, не переживать и делать все так, как советовал Вам Ваш батюшка. Тогда наверняка все получится, – поддержал княжича Дмитрий.

– Спасибо дружище, будем надеяться, – уже более весело ответил Александр.

Окончательно проснувшись, они оделись, спустились в мыльню, где приняли надлежащий вид, и после направились в зал. Там их уже ждал не то завтрак, не то обед, который они с удовольствием приняли, так как оба были отменными едоками. Именно за трапезой их и застал вошедший в зал Костас.

– Приветствую Вас, мой княжич. Как спалось?

– Благодарю, спалось отлично. А после вашего вина даже голова гудит не так сильно, как обычно.

– Это чудесно, Вы же знаете, что наше вино одно из лучших в княжестве. Если Ваша Светлость изволит, крепость готова к осмотру.

– Прекрасно. Через десять минут мы будем во дворе.

– Как прикажете,– учтиво ответил турмарх, выходя из залы.

Ровно через десять минут, справившись с трапезой, Александр и Дмитрий стояли вместе с Костасом во дворе замка Фуны.

Укрепление располагалось на скальном холме, который возвышался над самим городом. С юга и юго-запада холм имел скалистую структуру и весь был изрезан неприступными для неприятеля обрывами шестиметровой высоты, поэтому крепостные стены окружали замок с запада, востока и севера. Над обрывами же располагался широкий парапет для лучников, имевших возможность оттуда обстреливать неприятеля. Толщина стен достигала двух метров, а высота доходила до пяти. Площадь замка равнялась примерно половине гектара.

Двор представлял собой довольно обширную каменную площадку со всех сторон обнесенную крепостными стенами. В центре у северной стены находился двухэтажный донжон. Именно в нем располагались покои княжича, комнаты для свиты, небольшой зал для приемов, кабинет и мыльня.

Через двор, напротив донжона, находилось большинство хозяйственных построек, которые примыкали к оборонительной стене: конюшня, хлев, кузня, кухня, склады для пищи и воды, оружейная и небольшая караульня – всего двенадцать больших и малых помещений.

Несмотря на сравнительно небольшой размер, в Фуне была довольно высокая плотность башен, расстояние между которыми было не больше пятнадцати метров. Выступая за линию стен, на пять и более метров, башни обеспечивали эффективный фланговый обстрел, прикрывая подход к куртинам(11). На площадках этих укреплений стояли лучники и рядом с ними находились камнеметные баллисты. Немного западнее донжона находилась недавно построенная церковь Феодора Стратилата.

– Весь гарнизон очень признателен Вам, княжич, за постройку этой церкви, – сказал Костас, указывая на храм, – здесь каждое воскресенье мы проводим молебны о здравии и панихиды за упокой.

– Да, это хорошо, что теперь у нас есть гарнизонная церковь, – ответил княжич.

– И не просто церковь, а целый бастион, – говорил Костас, когда все заходили внутрь здания.

И турмарх не врал. Над стенами Фуны почти на девять метров возвышалась эта великолепная церковь. Она имела цилиндрический свод и арки, обладавшие стрельчатыми и килевидными формами, напоминающие перевернутое днище судна в разрезе. Наличники окон с внешней стороны украшал резной орнамент. Первый этаж использовался как каземат, а для церковных служб предназначался второй. Здесь по бокам вдоль стен располагались небольшие колонны, увенчанные каменными растениями с красиво изогнутыми зубчатыми листьями.

Храм имел два входа. Один из них вел на первый этаж, откуда по внутренней лестнице можно было подняться наверх, а второй вход со ступенями из двора вел в саму церковь.

Выйдя из церкви через первый этаж, Александр и его спутники попали на малый крепостной двор, который по форме напоминал трапецию. Здесь было отхожее место служащих гарнизона, и тут проходила основная канализационная труба. Именно по этой причине запах там всегда оставлял желать лучшего и осмотрщики не стали долго задерживаться там.

– Осмотр укреплений навел меня на мысль о том, что стоит построить еще один этаж донжона. Тогда он будет еще больше возвышаться над стеной, а площадка на крыше будет настолько велика, что позволит разместить на ней две большие станковые камнеметные машины. Их совсем недавно установили в Мангупе, и они в несколько раз больше тех, которые сейчас стоят на остальных башнях Фуны, – заметил Александр.

– Это отличная идея, – согласился турмарх.

– И я хочу, чтобы посередине третьего этажа красовалась мраморная пластина с моим гербом. Пусть все видят, что я приехал сюда не как изгнанник, а как архонт, желающий по своему усмотрению управлять своей турмой, – гордо добавил княжич.

– Так поступают все генуэзские консулы Солдайи. Многие из них стараются во время своего правления построить оборонительную башню и назвать ее своим именем, укрепив там свой герб. Так почему бы и Вам также не увековечивать себя?! – согласился Михаил.

– Значит решено. А теперь, Костас, расскажите о наших дорогих соседях феодалах ди Гуаско, они по-прежнему нападают на наши поселения?

– К несчастью, да, мой княжич, эти ненасытные генуэзские разбойники Андреоло, Деметрио, Теодоро и их отец Антонио, как Вам известно, правят землями на западе от Солдайи. Их замок находится возле поселка гончаров Тассили. И, хотя торговля у них продвигается хорошо, они все равно периодически совершают набеги на наши усадьбы и села.

– Как же так, но ведь между Феодоро и Капитанством Готия – мир, почему они позволяют себе безнаказанно нападать на нашу землю? – возмутился Дмитрий.

– Они зашли настолько далеко, что даже перестали подчиняться указаниям своего консула Солдайи. У них большие связи в Кафе и поэтому, подеста (12), закрывает глаза на их действия. В своем феоде, который фактически подчиняется солдайской общине, эти весельчаки, установили виселицы, позорные столбы и начали самостоятельно, без разрешения консула, вершить там суд. А чтобы еще больше «подбодрить» местное население, ввели четыре дополнительных налога, – ответил Костас.

– Какие мерзавцы! – сказал Дмитрий.

– Да уж. Даже сам консул Солдайи ничего не может поделать. Но Ваша Светлость, у меня есть план борьбы с ди Гуаско. Правда, для его осуществления нам необходимы значительные средства, – слегка потупив взгляд, произнес Михаил.

– Это не проблема, меня хоть и выслали из столицы и лишили права посещать совет архонтов, но казну архонта не отняли. Так что средства найдем.

– Отлично. Тогда необходимо построить дополнительный форпост у южного склона горы Дымящейся, недалеко от Лусты. Это должна быть укрепленная каменная башня с сигнальными огнями на ее крыше. А в Фуне нам необходимо держать постоянно готовый конный отряд человек в десять-пятнадцать, который немедленно помчится навстречу нежданным гостям.

– А почему до сих пор вы сами этого не сделали?

– Потому что, во-первых, на границе необходим каменный, крепкий бастион, который сможет выстоять, хотя бы два часа до подхода подкрепления. А во-вторых, у нас просто нет лошадей. В гарнизоне их только две, да и те предназначаются для гонцов, а пешим ходом опередить конного неприятеля практически не возможно.

– Вы считаете, эти меры остановят ди Гуаско?